– И что – ты собирался шантажировать её, как прежде, чтобы она ушла с тобой?
– Я её не шантажировал! Это «Граждане за прогресс»!
– И ты хочешь привести её обратно к ним.
– Да нет же! Я здесь, чтобы помочь ей, идиот!
Коннора эта реплика даже слегка веселит.
– Полегче, Солянка! У меня тут, как видишь, ружьецо.
– Ты только зря тратишь время, – вмешивается Уна. – Его всё равно не вразумишь. Он же не человек! Он неживой!
– Je pense, donc je suis, – произносит Собранный.
Французский язык для Коннора – тёмный лес, однако он знает достаточно, чтобы понять, о чём речь.
– То, что ты мыслишь, ещё не значит, что ты существуешь. Компьютеры тоже вроде как мыслят, но они только подражают настоящим мозгам. Дерьмо на входе/ дерьмо на выходе – и ты всего лишь большая куча дерьма.
Собранный опускает заблестевшие глаза.
– Что ты понимаешь…
Коннор видит, что задел в своём противнике больной нерв, затронув тему жизни. Тему Экзистенции с большой буквы. И снова Коннор ощущает невольный прилив сочувствия.
– Ну да, согласно закону, разобранные тоже неживые, – говорит он, предвосхищая аргумент Кама. – Как только подписан ордер на разборку, ты, по закону, всего лишь кучка запчастей. Вроде тебя.
Собранный смотрит на Коннора. Одинокая слеза падает на обтянутое джинсами колено.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Да вот что. Кем бы ты ни был: кучей запчастей, или мешком с дерьмом, или полноценным человеком, – хоть мысли ты, хоть не мысли – всё одно. Я, или Уна, или все прочие будем думать так, как нам заблагорассудится. Так что сделай одолжение – не навязывай нам свои проблемы.
Собранный кивает и опускает глаза.
– Голубая Фея, – произносит он.
– Вот видишь! – бросает Уна. – Он действительно как компьютер – выплёвывает всякое бессмысленное дерьмо.
Но Коннор выказывает неожиданную даже для самого себя проницательность:
– Извини, Пиноккио, но Риса не Голубая Фея. Она не может превратить тебя в настоящего, живого парня.
Кам смотрит на него и улыбается. Это такая обезоруживающая улыбка, что Коннор сжимает винтовку ещё крепче. Он не позволит себя обезоружить ни в каком смысле!
– А откуда ты знаешь, что она уже не сделала это? – говорит Кам.
– Она, конечно, волшебница, но не до такой степени, – возражает Коннор. – Если тебе нужно чудо, обратись к Уне. Уверен – арапачи умеют колдовать куда лучше нас.
Уна выпрямляется и бросает на него хмурый взгляд:
– Ещё только не хватало, чтобы меня оскорблял какой-то беглец!
– Вообще-то, я считал это комплиментом, – говорит Коннор. – Но если тебе хочется почувствовать себя оскорблённой, я счастлив, что предоставил тебе эту возможность.
Уна одно мгновение прожигает его глазами, а потом снова уставляется в пол.
– Ты сказал, будто хочешь помочь Рисе, – говорит Коннор Собранному. – Что ты имел в виду?
– Это касается только нас с ней и останется между нами.
– Ошибаешься, – парирует Коннор. – Между вами – я. Ты будешь говорить со мной или не будешь говорить вовсе.
Сплёт сопит носом, словно огнедышащий дракон, собирающийся изрыгнуть струю пламени. Но тут же остывает.
– Я помогу ей уничтожить «Граждан за прогресс». У меня есть все необходимые доказательства. Но я ими не поделюсь ни с кем, кроме неё.
Похоже, не врёт. Но Коннор знает, что разбираться в людских характерах – не его конёк. Вон какую страшную ошибку он совершил в отношении Старки. Больше он её не повторит.
– И ты рассчитываешь, что я в это поверю? С какой стати тебе уничтожать людей, которые тебя создали?
– Есть причины.
– Да скажешь ты ему или нет? – теряя терпение, восклицает Уна. – Или собираешься водить его за нос целый день?
– Скажешь что? – Кам переводит взгляд с одного на другого.
Ещё минуту назад Коннор думал, что, выдавая эту новость Собранному, насладится по полной, но сейчас всё удовольствие куда-то пропало.
– Не хочется тебя разочаровывать, Сборная Солянка, но… Рисы здесь нет.
Глаза Собранного наполняются таким отчаянием, как будто он настоящий человек. Кто знает, может, его и вправду навестила Голубая Фея?
– Но… но… в новостях сказали, что она с тобой!
– Угу, в новостях ещё сказали, будто это я напал на лагерь в Неваде. Уж кто-кто, а ты-то должен знать, что прессе доверять нельзя.
– Тогда… где она?
– Не знаю. – Помолчав, Коннор добавляет: – Да даже если бы и знал, тебе уж точно не сказал бы.
Собранный в бешенстве вскакивает и бросается на Коннора:
– Ты лжёшь!
Один миг – и Коннор тоже на ногах, вскидывает винтовку, направляя ствол прямо в грудь нападающего. Собранный застывает на месте.
– Ну же, Солянка, дай мне только повод, я жду!
– Прекрати обзывать меня!
– Коннор говорит правду, – подтверждает Уна. – Здесь только он, Лев и ещё одна низкокортикальная девушка. Рисы Уорд в нашей резервации никогда не было.
Зачем она ему это всё рассказывает, досадует Коннор; но, кажется, его противник смиряется с действительностью. Он опускается на пол и обхватывает голову ладонями.
– Сизиф, – бормочет он.
Коннор даже не пытается догадаться, о чём речь.
– Ты же понимаешь, что я не могу тебя отпустить. Чего доброго, донесёшь властям, где мы. Слишком большой риск.
– Давай, я его снова привяжу, – говорит Уна, приближаясь к Сплёту. – В этот вигвам уже давно никто не ходит.
– Нет, – решает Коннор. – Привязывать тоже не годится. Заберём его к тебе.
– Только его мне там и не хватало!
– Придётся потерпеть.
Коннор оценивающе обводит взглядом своих собеседников. Ну, вроде оба уже немного успокоились. Он ставит винтовку на предохранитель.
– Так вот. Сейчас мы пойдём к Уне домой, словно три старых приятеля, возвращающиеся с вечерней охоты. Всё понятно?
Кам и Уна неохотно соглашаются.
– Не знаю, заслуживаешь ты такого отношения или нет, но я попробую обращаться с тобой как с человеком. – Дальнейшие слова даются Коннору с трудом, но он всё же произносит: – Как тебя называть – Камю?
– Кам.
– Ладно, Кам. Меня зовут Коннор – но ты и так это знаешь. Мне бы хотелось добавить «приятно познакомиться» , но я не люблю врать.
Кам кивает.
– Ценю твою честность, – говорит он. – Взаимно.
Вернувшись домой, они обнаруживают там Пивани. Со второго этажа доносится его глубокий голос – он разговаривает с Львом.
– Нельзя чтобы он увидел Кама, – шепчет Уна. – Таши’ни не должны узнать про руки Уила. Они с ума сойдут.
Коннора так и подмывает сказать: «Как ты сама?» – но он сдерживается, и произносит лишь:
– Ясное дело.
Уна отправляет Кама в подвал. Тот слишком устал и измотан, чтобы протестовать.
– Я подожду здесь, прослежу, чтобы он не дёргался, – говорит Уна. – Пожалуйста, отдай винтовку, а? – Увидев, что Коннор колеблется, она добавляет: – Если Пивани увидит тебя с моей винтовкой, у него возникнет множество вопросов.
Хотя Коннору это очень не по нутру, он всё же вкладывает оружие в её руки, вынув, однако, патроны.
Уна прислоняет винтовку к стене, а потом, выудив из кармана несколько запасных патронов, с вызывающим видом показывает их Коннору. Однако вместо того, чтобы зарядить оружие, она кидает патроны обратно в карман и опускается на табурет у двери в подвал.
– Иди наверх, узнай, зачем пришёл Пивани.
Коннор терпеть не может, когда ему отдают приказания, но Уне, по-видимому, нужно вернуть себе ощущение контроля над ситуацией, в особенности у себя дома. Он направляется на второй этаж, оставив её сторожить Кама.
– Я полагаю, мне лучше не знать, куда тебя носило, – полувопросительно говорит Пивани, едва завидев Коннора.
– Не стоит, – коротко подтверждает Коннор и переводит взгляд на Льва – тому явно не терпится узнать, что же произошло, но он достаточно умён, чтобы не задавать вопросов в присутствии Пивани.
Грейс вся цветёт улыбками.
– Хопи испортили Инспекции всю малину! Смотри сюда!
Она увеличивает громкость телевизора. Передают пресс-конференцию, на которой официальный представитель хопи «не собирается ни подтвердить, не опровергнуть» слухи о том, что Беглец из Акрона нашёл убежище в их племени. Репортёры, однако, осаждают его со всех сторон. Демонстрируется размытое зернистое видео, на котором некий человек под покровом сумерек проникает в здание Совета племени. На свет вытаскиваются свидетельства неких «внутренних источников», которые якобы подтверждают, что Беглец из Акрона находится у хопи. Похоже, колдовство Чала удалось на славу!
– Доверьте дело моему брату, – говорит Пивани, – и он молоко из камня выдавит.
– Моя идея! – напоминает Грейс. – Это я сказала: пошлите инспекторов в объезд!
– Да, Грейс, это твоя идея, – соглашается Коннор, и она кидается ему на шею – в кои-то веки её оценили по достоинству.
– Итак, власти пошли по ложному следу, – произносит Пивани, – теперь пора заняться вашими делами. Элина устроит так, что незарегистрированный автомобиль будет ждать вас на стоянке у северных ворот. Завтра я вас туда отвезу. После этого рассчитывайте только на себя.
Коннор никому в резервации не рассказывал, куда они держат путь, и надеялся, что Лев никому не проговорился. Даже когда они среди друзей, чем меньше народу знает об их делах, тем легче будет исчезнуть. Вот только сейчас в этом чётком плане возникла заминка. Что им делать с Камом?
42. Нельсон
В настоящий момент самая значительная проблема Нельсона – не воспалённые, шелушащиеся волдыри на правой стороне лица и не гноящиеся раны на руках и ногах, оставленные зубами обитателей пустыни. Самая его большая головная боль – ничтожный кассиришка из супермаркета, путешествующий на пассажирском сиденье рядом с ним несколько последних недель.
– Сколько нам ещё осталось? – надоедает Арджент. – День? Два?
– К утру доберёмся, если будем ехать всю ночь.