– «Биис-Неб Хабиити»?! Вот это имечко так имечко!
– Ага, прямо как «бес, не хамите»! – покатывается Грейс.
Коннор забирает у Кама карточку и вставляет в щель.
– По мне, это лучшее в мире имя, пока оно делает своё дело, – отрезает он.
Всё проходит без сучка без задоринки. Автомат принимает карточку, Коннор скармливает ему несколько купюр, полученных от Таши’ни – и ключ у них в руках. В номере только две кровати, но поскольку в любой момент времени спать будут только двое, то всё в порядке.
– Давай я подежурю до рассвета, а ты поспишь? – предлагает Грейс. Несмотря на протесты Кама, утверждающего, что охранник ему не нужен, Грейс садится на стул у двери (таким образом, даже если она и задремлет, Каму всё равно не ускользнуть незамеченным) и, включив History Channel, с увлечением смотрит старые документальные фильмы о войне.
– А я думал, тебе интереснее Game Show Network, – невинно произносит Коннор. – Ну… ты же так любишь играть во всякие игры…
Грейс меряет его оскорблённым взглядом.
– Эти игровые шоу – для простофиль, рассчитывающих на глупую удачу. Я люблю смотреть документальные фильмы про войну. Стратегия и трагедия – два в одном. Никогда не надоедает.
Через несколько минут Коннор засыпает под приглушённый грохот канонад двадцатого века и просыпается через несколько часов. Сквозь щель между занавесками в комнату проникают яркие солнечные лучи, а по телевизору идут старые мультики, почти такие же брутальные, как и военные репортажи.
– Извини, – говорит Грейс. – Я пробовала сдвинуть шторы поплотнее – не получилось.
Из соседних комнат доносятся звуки активной деятельности: бубнят телевизоры, шумит вода в ванных, хлопают двери – постояльцы разъезжаются. Кам дрыхнет без задних ног. Коннор сменяет с поста благодарную Грейс, которая тут же валится на его кровать и через минуту уже сопит вовсю.
Когда они ночью заселялись, Коннору некогда было присматриваться к обстановке, но сейчас он замечает, что это стандартный номер в ничем не примечательном мотеле, каких полно вдоль больших дорог в любом конце света. Бежевая непритязательная мебель, на полу тёмное ковровое покрытие, чтобы пятна были не так заметны. Постели, впрочем, удобные – в расчёте на то, чтобы клиенты и в дальнейшем выбирали эту сеть мотелей. Компьютер на письменном столе – это тоже стандарт. Коннор вытаскивает из кармана бумажку с логином и паролем, которые дал ему Кам, и входит в Сеть. Надо же удостовериться, что они не зря тащат этого типа за собой, что его информация стоит всех хлопот.
И оказывается, что Кам не блефовал. Как только Коннор входит в общественный нимб, перед ним одна за другой начинают разворачиваться страницы с файлами, заложенными туда Камом. Сразу видно, что файлы были в своё время стёрты, но затем тщательно восстановлены. Здесь собрана корреспонденция «Граждан за прогресс», не предназначенная для чужих глаз. Почти вся она кажется Коннору бесполезным хламом: корпоративные электронные письма, пресные и скучные, мозги свихнуть можно. Коннор с трудом удерживается от того, чтобы не пронестись по ним галопом. Но чем глубже он вникает в них, тем больше ему бросаются в глаза ключевые фразы, типа «целевые возрастные категории» и «размещение на стратегических рынках». Также очень любопытны домены, из которых исходят и куда направляются письма. Похоже, что это корреспонденция между самыми влиятельными представителями «Граждан за прогресс» и заправилами средств массовой информации, а также со студиями звуко- и видеозаписи. В письмах обсуждаются кастинги и дорогостоящие рекламные объявления, предназначенные для самых разных форм массовой коммуникации. Сообщения эти довольно расплывчаты – сразу ясно, что это сделано намеренно – однако взятые в целом, они рисуют такую картину, что волосы дыбом.
Коннор заглядывает в некоторые рекламные объявления, упоминающиеся в корреспонденции. Если он правильно сложил кусочки головоломки, то за всеми политическими выступлениями в поддержку разборки подростков стоят всё те же «Граждане за прогресс», прикрывающиеся названиями различных некоммерческих организаций. Ну, тут как раз ничего удивительного – Коннор и сам это подозревал. Поразительно другое: «Граждане» стоят и за всеми агитками, вещающими против разборки подростков, но за «черепное отслоение» тюремных узников и добровольную разборку взрослых.
– Ну что – открылись глаза? Пусть даже один из них не твой.
Коннор оборачивается. Кам сидит на постели, наблюдая, как он копается в его материалах.
– И это только вход в кроличью нору, – продолжает Кам. – Можешь мне поверить: чем дальше вниз, тем страшнее.
– Ничего не понимаю. – Коннор указывает на многочисленные политические рекламные объявления, усеивающие поверхность рабочего стола – все они критикуют Инспекцию по делам молодёжи и называют неэтичным разборку подростков. – С какой стати «Гражданам за прогресс» работать на обе стороны?
– Монета с двумя орлами, – говорит Кам. А затем задаёт чертовски странный вопрос: – Скажи, Коннор, это твоя первая беременность?
– Чего?!
– Просто отвечай на вопрос – да или нет?
– Да. То есть нет! Совсем охренел?! Что за дебильный вопрос?
Кам улыбается:
– Вот видишь? Как бы ты ни ответил, ты в проигрыше. Так и «Граждане за прогресс»: играя за обе стороны, они заставляют людей делать выбор между двумя разными разборками; при этом люди забывают, что настоящий-то вопрос…
– … в том, что разбирать вообще никого нельзя!
– В яблочко, – подтверждает Кам.
Вот теперь всё становится на свои места. Коннор вспоминает, о чём поведал ему когда-то на Кладбище Трейс Нейхаузер: как коварно и хитро действует эта организация; как тонко она манипулирует властями; как использовала Адмирала в качестве хранителя «склада беглецов» , в то время как сам Адмирал, а впоследствии и Коннор искренне считали, что предоставляют беглецам безопасное убежище…
– Значит, какая бы сторона ни выиграла, для «Граждан» сохраняется статус-кво, – заключает Коннор. – Людей разбирают на запчасти, а Разборка-Консорциум процветает.
– Разборка-Консорциум?
– Один друг так назвал всех тех, кто делает деньги на разборке. Ну, ты знаешь: фирмы – владельцы заготовительных лагерей, больницы, занимающиеся трансплантацией, Инспекция…
Кам раздумывает, приподняв бровь, отчего симметрия швов на его лбу нарушается, а потом говорит:
– Все дороги ведут в Рим. Разборка – это самая доходная индустрия в Америке, а может и во всём мире. Подобный экономический механизм сам себя защищает. Нам нужно быть хитрее их, чтобы сломать этот механизм. – И тут он улыбается. – Но они совершили одну крупную ошибку.
– Какую?
– Создали кое-кого умнее, чем они сами.
Кам с Коннором тщательно изучают материалы ещё целый час. Информации так много, что трудно отделить важное от второстепенного.
– Есть ещё финансовые отчёты, – сообщает Кам. – Из них видно, какие огромные суммы утекают в неизвестность, словно в чёрную дыру.
– Или в кроличью нору, – вворачивает Коннор.
– Вот именно. Если мы сможем установить, куда направляются эти суммы, думаю, мы подставим «Гражданам за прогресс» меч, на который они и напорются. – Кам замолкает на несколько мгновений. – Подозреваю, что они финансируют какой-то очень-очень тёмный проект. Мне даже страшно совать в это нос.
И хотя Коннор не хочет в этом признаваться, ему тоже страшно.
53. Бэм
Она разносит на места приказы. Занимается новым пополнением. Старается не думать о пятерых повешенных в лагере «Лунный кратер» . Их объявили мучениками. Согласно некоторым учёным политологам, они явственное доказательство тому, что определённых подростков исправить невозможно и самый лучший выход – это разобрать их.
Два подкидыша были убиты и семь ранены в ложной атаке на главные ворота, которой командовала Бэм. Хотя у её отряда не было задачи кого-то убить, но по ним-то охранники стреляли всерьёз, на поражение. Чудо, что им вообще удалось выбраться из этой переделки! Но главное – их отвлекающий манёвр достиг цели. Охранники были уверены, что отбиваются от неумелой попытки прорваться в лагерь – до того момента, когда они открыли спальный корпус и обнаружили то, что обнаружили.
Пятерых повешенных.
Жуткая картина. Бэм видела подобное в учебниках истории.
Так, надо работать. Надо занять себя работой. Подкидышей отделили от не-подкидышей, как только они вернулись в рудник. На этот раз, вместо того чтобы попросту дать «неизбранным» под зад и пусть сами выбираются, как знают, Бэм организовала их перевозку в Бойси – близлежащий большой город. Там им придётся справляться самим, но в толпе и каменных джунглях у них хотя бы будет возможность спрятаться. И кто знает – вдруг Сопротивление найдёт их и даст убежище? Если оно ещё существует.
Пять человек.
Главный воспитатель мальчиков, дворник, офисный служащий, медсестра из Живодёрни и друг главного повара, приехавший на уикэнд и случайно оказавшийся в неверном месте в неверное время.
И теперь благодаря женщине, чью жизнь пощадили, имя Мейсона Майкла Старки известно каждому.
– Поздравляю, – сказала ему Бэм, как только успокоилась достаточно, чтобы разговаривать со Старки, не впадая в бешенство. – Теперь ты Враг Общества Номер Один.
К её изумлению, он улыбнулся.
– Да ты, похоже, рад и счастлив?!
– Меня опасаются, – последовал ответ. – Я сила, с которой приходится считаться. И они теперь это знают.
Горячая, яростная, почти лихорадочная поддержка со стороны подкидышей в следующие после атаки два дня подкрепляет его новый статус. И в этом Батальон подкидышей не одинок. В Сети вдруг неизвестно откуда вынырнуло множество онлайн-сообществ, призывающих: «Объединяйтесь, подкидыши!» и «Гони, Старки, гони!» – как будто он Джесси Джеймс, грабящий почтовые дилижансы. Похоже, каждый из тех, кто его когда-либо знал, старается теперь поймать свои пятнадцать минут славы, рассказывая о нём всякие истории и размещая фотографии, так чтобы миру стали известны все подробности его прежней, «добеглецовой» , жизни и каждая чёрточка лица.