– Когда вы уже перестанете вести себя так, словно я чумная? – скрестив руки на груди, тихо спросила я. – Дин – мой парень, но никто из вас ни разу не сказал мне ни одного хорошего слова. За что вы так меня ненавидите?
Трент покачал головой, а с его губ слетел горький смешок.
– Боже. Ты и правда не понимаешь?
– Я и правда не понимаю, – ответила я, чувствуя, как багровеет лицо.
Неужели это так явно? Неужели я умудрилась упустить из виду что-то настолько очевидное другим?
Трент наклонился ко мне так, чтобы наши лица оказались друг напротив друга, отчего я невольно вздрогнула.
– Если ты думаешь, что сможешь рассорить нас, то сильно ошибаешься. Оставь Вишеса в покое.
Оставить Вишеса в покое?
Кровь за секунду вскипела в венах, а в груди вспыхнула ярость. Казалось, куда ни ступи, везде наткнешься на Барона Спенсера. В поместье, где я жила, в местах, где проводила время, в школе, где мы учились. Согласна, в этом не было его вины, но и он мог не смотреть на меня с такой злобой и не говорить обо мне всякие гадости. Мог не огрызаться и не издеваться надо мной при каждом удобном случае.
И теперь оказалось, что это я должна оставить его в покое? Ну уж нет, мое терпение лопнуло.
Вишес не только вломился в мою жизнь без разрешения. Он проник в мои вены. Преследовал меня, словно тень, но при этом всегда держался в стороне, одновременно оставаясь так близко, чтобы в любой момент схватить меня за горло.
– С удовольствием. Поверь, я не хочу иметь ничего общего с ним.
Бросив еще один равнодушный взгляд на Трента, я развернулась и прошествовала на улицу, пройдя через кухню и служебный вход. Мне хотелось найти Рози и рассказать ей о произошедшем. Уж она-то помогла бы мне в этом разобраться.
К тому же я немного разозлилась на Дина из-за случившегося.
А еще безумно злилась на Вишеса, Трента и Джейми, которые вели себя так, словно я вдруг стала северокорейским диктатором. Казалось, одно мое присутствие вызывает у них аллергию. И хотя я не собиралась разбивать их квартет в стиле Йоко Оно, но уже начинала склоняться к мысли, что разрыв с Дином неизбежен.
Беспутные Хулиганы занимали огромное место в его жизни. Они вместе дрались, вместе играли в футбол, вместе развлекались. И если им не нравилась подружка Дина – то есть я, – то это вызывало множество проблем. Да и я устала чувствовать себя надоедливой и ядовитой букашкой, которую они старались всячески не замечать, стоило мне оказаться рядом.
Я заслуживала большего. Начнем с банального уважения.
А еще терпения. И признания. Но уж точно не всего творившегося.
Подойдя к нашей квартире, я широко распахнула дверь. Маленькая гостиная полностью соответствовала моему настроению, оказавшись темной и холодной. Родители уже спали, а Рози еще не вернулась домой, в чем я убедилась, заглянув к ней в комнату. Наверное, она тусовалась с друзьями у бассейна. В отличие от меня, сестра умудрилась найти их в старшей школе. Правда, это оказались ученики из соседних, не таких богатых городков.
Добравшись до своей комнаты, я захлопнула дверь и завалилась на кровать. А затем натянула одеяло на голову, закрыла глаза и взмолилась о сне. Я даже не потрудилась переодеться в пижаму, а просто скинула ботинки. Мне хотелось, чтобы этот вечер поскорее закончился, а завтрашний день стер все воспоминания о произошедшем.
Но музыка и крики с улицы не давали прийти сну и вынуждали ворочаться с боку на бок. Одному богу известно, как родителям удавалось спать во время вечеринок. Я перевернулась на спину и уставилась взглядом в потолок. В голове возникли мысли о Дине, но вскоре переключились на Вишеса.
Вишес. Он вечно все портил. Загонял меня в угол, выбивал почву из-под ног и отправлял в эмоциональную яму.
Я заморгала, стараясь прогнать навернувшиеся в темноте слезы, и вздохнула.
Неожиданно заскрипела дверь. А сердце пропустило удар. Потому что я не сомневалась в том, кто пришел. Рози поинтересовалась бы, можно ли войти. Да и Дин тоже. Так что оставался лишь один человек, который никогда бы не потрудился постучать, хотя его здесь никто не желал видеть. Нет. Он вошел в эту квартиру так, будто являлся ее владельцем, что, по сути, являлось правдой. И, по его мнению, – уж в этом-то не оставалось сомнений – я тоже принадлежала ему.
– Это дерьмо должно прекратиться. – Его голос, наполненный гневом, эхом разносился по моей маленькой комнате.
Пульс забился у горла, когда я перевернулась на кровати лицом к двери. В полнейшей тишине я медленно скользила взглядом по его телу. А он со свирепым видом прислонился к стене. Но, несмотря на его настроение, сердце в груди вытворяло что-то немыслимое.
Потому что мы никогда не оказывались в такой ситуации. Вишес никогда не заходил на мою территорию.
Он впервые намеренно искал меня. Но ни порхания бабочек в животе, ни чувства беззаботности это не вызывало.
Нет, от этого сносило голову и опаляло опасностью.
Хотя мне доставляло некоторое удовольствие то, что он смотрит на лежащую меня, я подтянула ноги и, заставив себя сесть, прислонилась к спинке кровати. На улице заиграла песня «Superstar» группы Sonic Youth, придавая дополнительное очарование моменту.
Меня не покидало ощущение, будто я сорвала куш, вот только оно вызывало и злость на саму себя. Вишес никогда не проявлял эмоций по отношению к противоположному полу. Менял подружек как перчатки и никогда не заявлялся к ним домой. Об этих фактах знали все в нашей школе. Это девушки приходили к нему, а не наоборот.
И все же он объявился здесь. В моем доме. В моей комнате. Рядом с моей кроватью. Он совершил весь этот путь ради меня, даже если и пришел сюда, чтобы в очередной раз припугнуть. А значит, я зацепила его.
Он проник в мою кровь.
Но и мне удалось залезть ему под кожу.
– Чем я заслужила такую честь, Вишес? – усмехнулась я.
Эти слова разлились горечью на языке. Я никогда не вела себя подло. До приезда сюда старалась проявлять ко всем дружелюбие. Доброту. И хотя многое изменилось, я все еще не могла нарочно причинить кому-то боль.
В принадлежащей мне комнате царила полутьма: лишь уличный свет немного рассеивал ее.
Хотя на самом деле она принадлежала ему. И Вишес никогда не позволял мне забыть об этом.
Даже сейчас он смотрел не на меня, а на рисунок на стене – на его стене, – на котором я изобразила цветущее вишневое дерево. В его глазах не отражалось ни единой эмоции. Полнейшая пустота. И мне захотелось схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы увидеть в них хоть какие-то эмоции, пробиться сквозь его маску равнодушия.
Вишес потер подбородок и пнул дверь в мою комнату.
– Если ты хотела привлечь мое внимание, то могу тебя поздравить. Ты своего добилась. Заканчивай крутить шашни с Дином.
Я сбросила одеяло на пол и вскочила на ноги. От этого движения свитер соскользнул с моего плеча, демонстрируя простой белый лифчик. Но я даже не обратила на это внимание. Потому что меня так сильно захлестнуло эмоциями, что я со всей силой толкнула его в грудь. И в тот момент меня совершенно не заботили последствия. Вишес впечатался спиной в стену, но выражение его лица осталось все таким же равнодушным.
Отступив на шаг назад, я уперла руки в бока.
– Что ты ко мне привязался? Чем я заслужила такое к себе отношение? Я не подхожу к твоему дому. Старательно отвожу глаза, когда вижу тебя в школе. И не разговариваю ни с тобой, ни о тебе. Но видимо, этого мало. Послушай, мне тоже не хочется здесь торчать. И я никогда не стремилась жить в Тодос-Сантосе. Так решили мои родители. Им нужны деньги. Нам нужны деньги. Рози болеет, а здесь качество медицинских услуг лучше. И вдобавок не приходится платить за аренду. Скажи, чего ты хочешь? Я на многое пойду, чтобы моя семья не осталась без крыши над головой. Но ради бога, Вишес, оставь меня в покое!
Я и сама не поняла, когда начала плакать, но внезапно почувствовала, как по щекам катятся горячие, крупные слезы. Кажется, моя чаша терпения переполнилась. Мне не нравилось, что он видит меня настолько ранимой и сломленной, но меня не оставляла надежда, что после этого нескрываемая ненависть Вишеса хоть немного ослабнет.
Его взгляд медленно переместился с рисунка на меня, но в нем все еще не отражалось никаких эмоций.
В расстроенных чувствах я провела пальцами по волосам.
– Не вынуждай меня, – пробормотала я. – Мне не хочется причинять тебе боль.
– Порви с ним, – отрывисто бросил он. – Пусть это прекратится.
– Прекратится – что? – нахмурившись, уточнила я.
Вишес зажмурился, а затем предупреждающе произнес:
– Эмилия.
Я и правда не понимала, о чем именно он говорил. Но зато отметила, что в этот раз он назвал меня по имени, а не «Служанка».
– Он делает меня счастливой.
Я не собиралась так просто сдаваться, потому что кем, черт возьми, возомнил себя Вишес, раз указывал, с кем мне встречаться?
– Дин не единственный, кто может сделать тебя счастливой. – Открыв глаза, он оттолкнулся от стены и шагнул ко мне.
Кожа запылала, а в голове тут же вспыхнула мысль, что конкретно сможет смягчить ожог, словно алоэ вера, но она показалась такой неправильной. Ужасно неправильной. Как и его приказ расстаться с Дином.
Но почему тогда в глубине души я почувствовала удовольствие?
– Спроси еще раз, чего я хочу, – потребовал он.
Его голос пронесся по коже холодной волной, оставляя после себя неуютную дрожь удовольствия.
– Нет.
Я попятилась назад, не отрывая от Вишеса взгляда. Но он тут же шагнул ко мне, словно хищник, преследующий свою жертву. Потому что обладал таким же физическим и психологическим преимуществом надо мной.
В любой момент я могла стать его добычей. А в том, что он меня сожрет, я не сомневалась.
– Спроси, – выдохнул он, когда я уперлась спиной в противоположную стену.
Он прижал ладони рядом с моими плечами, заключая меня в клетку. Я оказалась в ловушке, и не только физически. Я понимала, что не смогу улизнуть, даже если он отступит в сторону.