Разорвав обертку и раскатав презерватив по члену, я закрыл глаза и наконец оказался в Эмилии ЛеБлан. Ее ноготки мягко впились мне в спину. Я напрягся, почувствовав свежие царапины на своих шрамах, но не стал останавливать ее. Я погружался в нее, а она – в меня.
– Дыши, – прошептала она мне на ухо.
Я толкнулся еще раз, удивляясь насколько сюрреалистично все ощущалось. Меня никогда не заботило, что женщины думали обо мне в постели. Но с Эмилией почему-то это имело огромное значение.
Поощряя меня, она застонала и пробежалась пальцами по покрытой шрамами коже. Но с ней я не ощущал себя уродом. Только не рядом с Эмилией. Она никогда не вызывала у меня таких чувств.
Я вновь совершил толчок в нее, увеличивая темп.
А она извивалась подо мной, выгибая спину и моля о большем. Мы идеально подходили друг другу. Но я всегда это знал. Ее кожа казалась теплой и нежной, когда я прижимался к ней своим упругим телом. А ее лоно – сладким, мокрым для меня и невероятно тугим, но не настолько, чтобы я причинил ей боль.
Я вновь устремился вперед.
– Вишес! – выкрикнула она мое имя, впиваясь пальцами в мою кожу.
Оставляя новые, но быстро сходящие царапины, которые вызывали у меня лишь прилив удовольствия. Их мне хотелось демонстрировать. Носить как гребаные трофеи.
– О боже… – простонала Эмилия.
Еще один выпад.
Это ощущалась так, будто я шагнул в рай и закрыл за собой врата. Именно так. И мне не хотелось покидать это место. Ни эту кровать, ни этот город и, что самое ужасное, ни эту девушку. Я почувствовал, как она начинает дрожать подо мной, и, сжав руки в кулаки, еще раз вошел в нее.
И еще раз.
И еще.
И еще.
Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, чувствуя ее. И не только ее тело. Ее саму. Девушку из квартиры прислуги с острым языком и искренним смехом, которая ела так, будто ее не заботило внимание парней, и которую всегда окружал легкий, приятный аромат сливочного масла.
И в этот момент я почувствовал, как сжались мои яйца, а член окутало знакомое давление.
Нет.
Я застыл на месте. Этого не должно случиться. Ни с ней, ни с кем-то еще.
Но прошло несколько секунд, а я все еще боялся пошевелиться. Эмилия, все еще лежащая в моих руках, толкнула меня локтем.
– Вик? Все хорошо?
Я сжал челюсти. Мое состояние никак не назовешь «в порядке» и, черт побери, это тоже произошло впервые. В ее шутке про мою девственность оказалась частичка правды. С Эмилией за один день и за одну ночь я в свои двадцать восемь лет испытал почти все, от чего бежал в юности. И ненавидел это.
– Если я пошевелюсь, то кончу, – признался я и до скрежета сжал челюсти.
Она рассмеялась, дрожа всем телом, но ее смех звучал счастливо, а не зло или осуждающе.
– Тогда вперед. У нас в запасе еще половина ночи. И я никуда не собираюсь.
Впервые с тех самых пор, как в пятнадцать лет лишился девственности, я кончил меньше, чем за десять минут. Обычно я славился своей выносливостью.
Но обычно в моей постели не оказывалась женщина, которой я был одержим.
До восхода солнца мы трахнулись еще три раза, во время которых я полностью восстановил свою репутацию и достоинство своего глубиномера.
Но под утро меня осенило, что теперь Эмилия знала более страшную тайну, чем издевательства Дэрила Райлера.
Я кончил за пять секунд. Как новичок.
Но, черт подери, оно того стоило.
Это было по-настоящему доброе утро.
Рождественские гирлянды украшали каждое здание и елку на Манхэттене, а улицы наполнял запах ванильного кофе из «Старбакса». Я купил себе стаканчик отменного напитка – без ванили, потому что, как ни странно, у меня еще остались яйца – по дороге в офис, а Эмилия отправилась в свою квартиру, чтобы принять душ и переодеться перед работой. Не скрою, на пару мгновений меня посетила мысль купить кофе и ей. Но я быстро раздавил ее и выжег из головы. Она не была моей девушкой. Или другом. Или даже гребаным приятелем. А просто женщиной, которую я условился трахать до тех пор, пока не получу то, чего хотел.
И она относилась ко мне так же.
Несмотря на это, утро выдалось морозным, но бодрящим, а офис оказался практически пустым. Большинство сотрудников уже уехали за город, чтобы навестить своих родственников. Мне нравилось работать в тишине, но я понимал, что, к сожалению, мое время здесь на исходе. Я не сомневался, что после Рождества Дин вернется в Нью-Йорк, чтобы вновь работать в офисе, который я у него отобрал. А это означало, что мне нужно убраться отсюда подальше. И прихватить с собой сестер ЛеБлан.
Эмилия не могла здесь оставаться. Она моя помощница. К тому же мне не разобраться с Джо без нее.
Я как раз допивал кофе, когда увидел Эмилию на мониторе системы безопасности. Выбросив стаканчик в мусорное ведро, я разгладил рубашку ладонью.
Пройдя мимо секретарши, она остановилась посреди холла и бросила взгляд в сторону моего кабинета. Наши взгляды встретились сквозь стеклянную стену, но ни один из нас не улыбнулся. Махнув мне рукой, она скрылась в своем кабинете. Слава богу, Эмилия и не думала врываться в мой кабинет и вести себя как моя девушка.
Следующие четыре часа я полностью посвятил работе, пока не увидел, как на экране мобильного высветилось ее имя, призывая ответить на звонок.
– Что? – спросил я.
– Я проголодалась. А ты?
– Только если ты предлагаешь свою киску, – невозмутимо ответил я.
В трубке повисла тишина.
– По шкале от одного до десяти, каковы шансы, что я смогу уговорить тебя сходить со мной в «Макдоналдс» на ленч?
– Ноль, – даже не раздумывая, выпалил я.
– Ну пошли, – попросила она. – Ведь из-за тебя я не могу видеться со своими родителями.
– Ты пытаешься напомнить мне, что я всегда дерьмово поступаю с тобой? Это бесполезно, потому что у меня нет совести.
Вот только это не совсем правда. И я уже начинал осознавать это. Чем больше времени мы проводили вместе – особенно после того, как я во время прогулки по музею Метрополитен признался, почему так сильно ненавижу ее, – тем больше понимал, что совершил ошибку, вынудив ее покинуть Тодос-Сантос. Ошибку, которую я бы не стал повторять, будь у меня возможность повернуть время вспять.
– Я бы отправилась туда сама, но там всегда такие длинные очереди, что мне не успеть поесть и принести тебе ленч вовремя.
Каждый день я заказывал один и тот же сандвич. И она прекрасно знала мой распорядок дня.
– Какая жалость, – последовал мой ответ.
– Или… – Ее голос прозвучал неуверенно.
Я знал, что она покусывает губы, и от этого мой член вновь затвердел.
– Ты мог бы дать мне сегодня перерыв на два часа. Ну, знаешь, уже практически Сочельник, и все такое.
– Нет, – отрезал я и тут же понял, что у меня появилась возможность убить двух зайцев сразу.
Пришло время переговоров. А это мой конек.
– Жду вас в своем кабинете, мисс ЛеБлан. Сейчас же.
И повесил трубку.
Когда Эмилия вошла в кабинет, я тут же остановил ее, чтобы она не направилась к моему столу.
– Оставайся у двери.
Меня не особо заботило, если кто-то увидит, как мы трахаемся. Да меня бы и толпа вокруг не напрягла, но как юрист я понимал, что за этим последует множество бумажной работы. Застыв у двери, Эмилия посмотрела на меня, и игривая улыбка скользнула по ее губам.
– Ты хотел меня видеть?
– Нет. Я хотел полакомиться тобой, – поправил я, закрывая папку с документами по слиянию компаний на компьютере и вставая из-за стола.
Она прижалась спиной к двери и, скрестив руки на груди, с настороженным и напряженным выражением лица внимательно смотрела на меня. Чем ближе я, словно хищник, подкрадывался к ней, тем больше сужались ее глаза. А еще мне понравилось, что от нетерпения Эмилия постукивает ногой по деревянному полу. Но стоило мне подойти поближе, как ее рука устремилась к моим брюкам и обхватила яйца.
Поцокав, я убрал ее руку и покачал головой.
– Чертовски мокрая и готовая принять меня, хоть и пришла только что с противоположного конца коридора. – Я ухмыльнулся. – Неужели даже короткой прелюдии не понадобится?
– А можно мне не самодовольную и не придурковатую версию тебя, пожалуйста. К тому же я возражаю. – Она покраснела. – У вас нет никаких доказательств. И никаких возможностей достать их.
Она лгала. В очередной раз, моя прелестная маленькая лгунья. Я засунул руку ей под платье и слегка сдвинул в сторону шортики, которые, можно не сомневаться, она носила, потому что даже не задумывалась, что, возможно, мне больше нравилось кружево, – Эмилия относилась к девушкам, которые любили хлопок, – и засунул в нее сразу два пальца.
Мокрая.
Нарочито медленно я вытащил пальцы из ее напряженного лона и, не сводя с нее глаз, поднес руку ко рту, чтобы вылизать их дочиста.
– Хорошо, давай перефразирую, – с улыбкой на лице сказал я. – Это правда, что вы всегда становитесь мокрой для меня, мисс ЛеБлан?
Она закатила глаза.
– Мы переспали меньше двадцати четырех часов назад. Так что на данный момент ответ, скорее всего, будет «да».
– А правда ли, что из-за этого ты согласишься выполнить для меня просьбу, не связанную с работой, даже если она тебе не понравится?
Эмилия замерла.
– Это зависит от сути просьбы и того, пойдешь ли ты со мной в «Макдоналдс».
Я лизнул ее шею и ключицу, а затем медленно опустился на колени. Слава богу, сегодня она надела платье. Слава богу, оно оказалось достаточно длинным и ей не пришло в голову надеть под него легинсы. И, хвала небесам, она возбудилась настолько, что вряд ли станет сопротивляться моей просьбе.
Я стянул с нее трусики, прижал большие пальцы к ее губкам и широко раскрыл их, чтобы нежно поцеловать клитор, продолжая удерживать ее горящий взгляд.
– Я пойду с тобой в «Макдоналдс», если ты сделаешь то, что я попрошу, – пообещал я.
– И что же это?
Она вздохнула от удовольствия и зарылась пальцами в мои волосы.