– Вот именно, – киваю я. – Поэтому она и должна остаться со мной. Если окажется, что он решил напасть на вашу семью, то Аиде будет безопаснее с моей.
– Что именно Заяц вам сказал? – спрашивает Данте.
Я кратко пересказываю разговор.
– Не знаю, действительно ли ему нужна собственность «Чикаго Транзит», или он просто проверял меня. Казалось, на самом деле, что больше всего его раздражала сама свадьба. Думаю, он пытается рассорить нас, пока союз еще не устоялся.
– Возможно, – произносит Данте, размышляя и хмуря лоб. – Мясник горд и обидчив. Его легко задеть. Возможно, Заяц злится, что мы не предложили Аиду сначала ему.
– Это, блин, отвратительно, – вмешивается Аида. – Во-первых, он старый. Во-вторых, я не какая-то гребаная фишка.
– В любом случае слишком поздно, – рычу я. – Ты моя. И чего бы он ни хотел в качестве утешительного приза, он этого не получит.
– Я все еще считаю, что сестре лучше поехать с нами, – говорит Данте. – Мы лучше тебя знаем Мясника.
– Ни за что, – ровно говорю я. Ни на секунду не выпущу Аиду из виду.
Данте хмурится, не привыкший к тому, чтобы кто-то противоречил его приказам. Но дело не только в задетом эго – я вижу беспокойство на его лице, страх за Аиду. Это немного смягчает мой тон.
– Я защищу ее, – обещаю я.
Данте коротко кивает. Он верит мне.
– Мы переждем ночь, – снова говорит итальянец. – Затем утром выясним, где скрывается Заяц и каков будет наш ответ.
– Наш совместный ответ, – добавляю я.
– Да, – соглашается Данте.
Пикап останавливается у моего «Ауди», и мы с Аидой выходим. По Данте видно, что он все еще сомневается, стоит ли оставлять свою сестру со мной.
Именно Аида убеждает его:
– С Кэлламом я буду в безопасности.
Она быстро обнимает старшего брата и сжимает руки Неро.
– Скоро увидимся, – добавляет моя супруга.
Отъезжая от тротуара, я говорю, не глядя на нее:
– Я рад, что ты осталась со мной.
Аида наклоняет голову, рассматривая мой профиль, пока я веду машину.
– Я хочу, чтобы мы были партнерами, – говорит она. – Не просто… нежеланными соседями.
– Я тоже этого хочу, – признаюсь я.
Проще сказать, чем сделать. Но теперь это не кажется невозможным. Я начинаю верить, что мы с Аидой действительно сможем работать вместе. Вдвоем мы были бы сильнее, чем поодиночке.
Аида вздыхает.
– Он действительно бьет по больному.
– Потому что башня такой грандиозный проект?
– Нет. Дело не совсем в деньгах. Дело в работе – мы должны обеспечивать постоянный поток контрактов для различных профессий и союзов, чтобы сохранить их лояльность. Материалы, рабочие места – если не подкармливать механизм, то все остановится. И конечно – она бросает на меня косой взгляд, – есть и другие уровни механизма. Грузы, которые перевозят больше, чем пиломатериалы. Предприятия, которые отмывают деньги для других предприятий. Это сеть, все взаимосвязано, все зависит от бесперебойной работы ее отдельных частей.
Я киваю.
– Мы работаем так же.
Может, у нас и разный бизнес, но стратегия одна.
– До выборов осталась пара дней, – задумчиво произносит Аида. – Интересно, попытается ли Заяц сорвать и их тоже.
Мои пальцы впиваются в руль.
– Если и попытается, то на этот раз Мясник окажется на другом конце ножа.
Аида
На следующее утро мне надо выйти из дома пораньше, потому я что не хочу пропустить пару по литературе. Я старательно прогуливала занятия в этом семестре, так что пришла пора взяться за ум и закончить учебу.
Кэллам не в восторге от моей идеи ходить куда-либо, пока вся эта хрень с Зайцем не уляжется, но в итоге уступает при условии, что в универ нас с Нессой будет возить один из его людей.
К сожалению, единственным возможным вариантом оказывается Джек.
Памятуя о словах Кэллама, он с деланной вежливостью открывает мне дверь машины, но взаимные волны неприязни исходят от нас обоих. Напряжение в машине настолько велико, что бедняжка Несса сидит с широко раскрытыми глазами в полном замешательстве – ей слишком неловко вести свою обычную веселую беседу.
– Слушайте, э-э-э, ребята, вы знали, что сегодня должен быть какой-то метеоритный дождь? – спрашивает она.
Джек что-то бурчит с водительского кресла.
Я рассматриваю его затылок, размышляя, стоит ли возможность хорошенько двинуть боксеру в ухо на прощание еще одной ссоры с Кэлламом.
– Что? – переспрашиваю я.
– Я говорю… да неважно.
Джек высаживает нас напротив здания библиотеки, его глаза неподвижно смотрят вперед, пока мы выходим из машины.
– Спасибо, Джек, – вежливо благодарит Несса, вылезая из салона.
– Да, спасибо, Дживс[38], – еле слышно говорю я.
Я вижу, как белеют костяшки его пальцев, сжимающих руль, и практически слышу, как скрежещут его зубы.
Я со всей силы хлопаю дверью, просто чтобы позлить громилу, и направляюсь в аудиторию, надеясь, что он будет слишком раздражен, чтобы забирать меня после учебы.
Все занятие я тайком посматриваю на телефон в ожидании сообщения от братьев. Или от Кэла. Я знаю, что они выслеживают Мясника.
Надеюсь, что бы они ни делали, они сейчас вместе. Заяц меня пугает. Я знаю, откуда он родом. Есть разница между тем, чтобы вырасти в криминальном мире и пробивать себе путь в нем. Для Мясника этот путь – все либо ничего. Компромиссов не существует.
Так что я рада, что мои братья не одни. Но меня раздражает, что я снова вне игры. Этим утром я потребовала, чтобы Кэл взял меня с собой, но он отказался раньше, чем я успела закончить фразу.
– Нет, Аида. Мы понятия не имеем, где сейчас Мясник или как далеко простираются его планы. В любой момент можно угодить в ловушку.
– Тогда почему ты едешь? Отправь кого-то вместо себя. Например, Джека, – с надеждой предложила я.
– Это не работа для шестерки. Заяц не занимается ерундой. Он не просто стрелял вчера ночью, он ранил двух копов. Мы не знаем, как далеко он готов зайти.
– Я знаю людей, которые знают его людей. Я могу помочь, – настаивала я.
Кэллам достаточно больно сжал мои руки. Его голубые глаза, не мигая, впились прямо в меня.
– Держись подальше от этого, Аида. Иначе, богом клянусь, я запру тебя в этом шкафу на месяц, прежде чем разрешу разгуливать по Маленькой Украине, расспрашивая барменов и стриптизерш.
Если кто-то мне что-то запрещает, мне лишь в сотню раз сильнее хочется это сделать.
Кэллам увидел пламя протеста в моих глазах и вздохнул, слегка ослабляя хватку.
– Обещаю, что как только что-то узнаю, сообщу тебе.
– Или напишешь, – потребовала я.
Кэллам кивнул.
– Обещаю, – сказал он.
Так что я отпустила его и даже не ринулась сломя голову в Маленькую Украину, забив на учебу. Тем более, если бы мне нужна была информация о Мяснике, я бы отправилась не туда. У меня есть источник понадежнее.
Но пока я сижу тут на компаративной литературе, совершенно игнорируя анализ феминизма в романах Остин. Вместо этого я размышляю над тем, что имел в виду Неро, когда написал: «Мы нашли стрелка. Есть зацепка на старого ублюдка».
Я ответила ему, но брат больше ничего не писал.
Пара заканчивается внезапно – во всяком случае для меня, ведь я пялилась в окно, совершенно потеряв нить рассуждений.
Хватаю в охапку книги, не заботясь о том, чтобы убрать их в сумку, и направляюсь к выходу, спеша через кампус в направлении западной стоянки, где мне предстоит встретиться с Нессой и нашим мерзким шофером.
Я почти на месте, когда слышу, как мужской голос произносит:
– Вам помочь нести все эти книги, милая дама?
На секунду мне кажется, что это Кэллам. Даже не знаю почему – он не кажется способным на такую безвкусицу, достойную разве что беспомощного ковбоя. Когда я оборачиваюсь, то вместо супруга вижу загорелое улыбающееся лицо Оливера. Он весь в синяках – стычка с Кэлламом не прошла бесследно. Темная линия по центру губы отмечает место, где та рассеклась.
– Ой, – раздраженно говорю я, – это ты.
– Не совсем то теплое приветствие, на которое я рассчитывал, – отвечает Касл, шагая рядом.
– Что ты здесь делаешь? – решительно спрашиваю я. Оливер давно уже выпустился, у него нет причин тут ошиваться.
– Пришел поговорить с тобой.
Я натыкаюсь на камень, притаившийся в траве, и подворачиваю лодыжку.
– Ай! Черт! – спотыкаясь, шиплю я от боли.
– Осторожно, – говорит Оливер, подхватывая меня под локоть.
– Все в порядке, – отвечаю я, пытаясь убрать руку. Но теперь я немного прихрамываю. Вряд ли это растяжение, просто одна из тех болезненных штук, когда надо немного переждать, прежде чем снова вставать на ноги.
– Пойдем, – говорит Касл. – Давай ненадолго присядем.
Он уводит меня прочь от парковки к подземному переходу, в начале которого стоит каменная скамья, частично скрытая под навесом.
Оливер – крупный мужчина, значительно превосходящий меня по габаритам, так что шансов вырваться безболезненно у меня нет. Я сажусь на скамью, Касл устраивается рядом и прижимается, пользуясь небольшой площадью сиденья. Я чувствую знакомый запах его одеколона – приятный, но слегка приторный.
– Я не могу долго оставаться, – предупреждаю я. – Меня должны забрать.
Я снимаю кед и массирую лодыжку, стараясь ее размять.
– Подождут, – говорит Олли.
Он берет мою ногу в носке и кладет к себе на колени, разминая и массируя мою щиколотку. Это приятно, но я не хочу, чтобы Оливер понял что-то не так. Поэтому через минуту я говорю: «Было хорошо, спасибо», – и убираю ногу.
Оливер с упреком смотрит на меня своими большими карими глазами.
– Аида, твой поступок ранил меня в самое сердце. Можешь представить, каково мне было видеть твое фото в чертовом свадебном платье во всех гребаных соцсетях? Стоящей рядом с ним?
Я делаю глубокий вдох, стараясь сохранить спокойствие.
– Мне жаль, Оливер. Все случилось слишком внезапно. Я и сама была чертовски ошарашена.