Понять идею проецирования как отбрасывания тени просто; но принять ее на вооружение для работы над собой нелегко, так как это перекрывает кислород некоторым из самых драгоценнейших наших иллюзий. Тем не менее, из следующего примера мы можем увидеть, сколь незамысловат на самом деле этот процесс.
Джек очень хочет убрать у себя в гараже, где царит полный беспорядок; между прочим, он хочет и намеревается сделать уборку уже довольно давно. В конце концов он решает, что сейчас для этого самое время, и, натянув свою старую рабочую одежду, с умеренным энтузиазмом принимается за дело. На данном этапе Джек тесно соприкасается со своим побуждением, потому что знает: несмотря на предстоящие хлопоты, это несомненно то, что он хочет делать. Правда, какая-то его часть не хочет убирать в гараже, но решающим фактором есть то, что его желание убрать в гараже сильнее, чем желание не убирать, – иначе бы он просто не принялся за уборку.
Но когда Джек оказывается на месте и окидывает взором тот невероятный хлам, который заполняет его гараж, начинает происходить нечто странное. Его мнение по поводу всей затеи постепенно меняется. Но он не уходит. Вместо этого слоняется по гаражу, перелистывает старые журналы, играет со своей старой бейсбольной битой, мечтает о том да сем, чешет затылок, зевает. На данном этапе Джек начинает терять связь со своим побуждением. Но, опять же, важно то, что его желание сделать уборку еще не исчезло, так как в противном случае он просто закрыл бы гараж и занялся чем-то другим. Он этого не делает, потому что его желание убрать в гараже все еще сильнее, чем желание не убирать. Но он начинает забывать о своем побуждении, и поэтому начинает отчуждать его от себя и проецировать.
Его побуждение проецируется следующим образом. Как мы видели, желание Джека убрать в гараже еще не исчезло. Следовательно, оно все еще активно и поэтому постоянно требует к себе внимания, – подобно желанию поесть, например, которое будет постоянно требовать, чтобы вы что-то съели. Так как побуждение убрать в гараже все еще присутствует и остается активным, Джек смутно сознает, что кто-то хочет, чтобы он убрал в гараже. И именно поэтому он продолжает по нему слоняться. Джек знает, что кто-то хочет, чтобы он здесь убрал, но проблема в том, что теперь он уже не помнит, кто именно. Поэтому вся эта затея начинает его сердить и раздражать, и по мере того, как часы идут, он все больше и больше расстраивается по поводу взятого на себя обязательства. На самом деле все, что ему нужно для завершения проекции, – то есть, чтобы полностью забыть свое побуждение убрать в гараже, – это подходящий кандидат, на которого он мог бы "повесить" это проецируемое побуждение. Поскольку он знает, что кто-то заставляет его заниматься уборкой, из-за которой пропал весь день, он действительно хотел бы найти того "другого", который принудил его к этому.
Появляется ничего не подозревающая жертва: жена Джека, случайно оказавшись рядом с гаражом, заглядывает внутрь и невинно спрашивает, закончил ли он уборку. "Я тебе не нанялся!" – грубо отрезает Джек. Ибо теперь он чувствует, что не он, а жена хочет, чтобы он убрал в гараже. Проекция завершена, и теперь собственное побуждение Джека кажется идущим извне. Он отбросил его от себя, перебросил через забор, и оттуда оно на него нападает.
Поэтому Джек начинает чувствовать, что жена на него давит. Однако единственное, что он на самом деле испытывает, – это его собственное спроецированное побуждение, его собственное сдвинутое на другого желание убрать в гараже. Джек может крикнуть жене, что она его достала, и что он вообще не желает убирать в этом дурацком гараже. Если бы Джек действительно не хотел убирать, если бы он действительно был неповинен в этом побуждении, то просто ответил бы, что передумал и уберет когда-нибудь в другой раз. Но он этого не сделал, так как смутно сознавал, что кто-то на самом деле хочет, чтобы гараж был убран, и поскольку это был "не он", это должен был быть кто-то другой. Жена, конечно же, подходящий кандидат на эту роль; и когда она появляется, Джек тут же проецирует свое побуждение на нее.
Короче говоря, Джек проецирует, отбрасывает от себя свое побуждение и, следовательно, ощущает его внешним побуждением, исходящим извне. Другое название для внешнего побуждения – давление. По сути, человек будет испытывать давление, какое бы побуждение он не проецировал: он всякий раз будет чувствовать, как его побуждение возвращается к нему извне. Более того, – хотя большинству людей это покажется невероятным, – любое ощущение внешнего давления является результатом проецируемого побуждения. Заметьте, что если бы в нашем примере у Джека не было побуждения убирать в гараже, он не мог бы почувствовать со стороны жены никакого давления. Он чувствовал бы себя совершенно спокойно в данной ситуации и сказал бы, что ему не хочется заниматься этим сегодня, или что он передумал. Вместо этого он почувствовал, что на него давят! Но на самом деле то, что он чувствовал, было не давлением со стороны жены, – он испытывал давление своего собственного побуждения. Не будет побуждения, не будет и давления. В основе любого давления лежит собственное перемещенное за границу побуждение человека.
А что, если бы жена прошествовала в гараж и действительно потребовала, чтобы Джек убрал его? Ведь это все изменило бы? Если бы Джек чувствовал при этом, что на него оказывается давление, то разве не потому, что на него давила жена? В этом случае Джек чувствовал бы именно ее давление, а не свое собственное, не так ли? На самом деле это ничего не меняет. Просто в этом случае Джеку будет гораздо легче навесить на жену свою проекцию. Она, можно сказать, служит хорошим "крючком", так как проявляет именно ту черту, которую Джек собирается на нее спроецировать. Это делает проецирование своего побуждения на жену весьма и весьма привлекательным для Джека, но это все равно его побуждение. У него должно быть это побуждение, и он должен его проецировать, иначе никакого ощущения давления не будет. Жена в самом деле может "давить" на него, чтобы он что-то сделал, но он не будет по-настоящему чувствовать это давление, если только не будет хотеть того же, а затем проецировать это желание на нее. Его чувства есть не что иное, как его чувства.
Психотерапевт, который работает с эти уровнем, предположил бы, что если человек постоянно ощущает на себе давление, то у него просто больше сил и побуждений, нежели он думает. Не имей он соответствующего побуждения, он так бы этим не беспокоился. Когда мудрый человек испытывает какого-либо рода давление – со стороны руководителя, супруги, школы, друзей, коллег или детей – он учится использовать это ощущение давления как сигнал о том, что в нем имеется какая-то энергия и побуждение, которых он сейчас не сознает. Он учится переводить "я чувствую на себе давление" в "у меня есть больше побуждений, чем я знаю". Осознав, что чувство давления во всех случаях является его собственным неучтенным побуждением, он может решить, уместно ли ему сейчас действовать в соответствии со данным побуждением, или нет. Но в любом случае он знает, что в конечном счете это его побуждение.
Таким образом, принципиальный механизм проекции крайне прост. Импульс (такой как побуждение, эмоция или желание), который возникает в вас, и нацелен, естественно, на среду, будучи спроецирован, выглядит как импульс, возникающий в среде и нацеленный на вас. Это эффект бумеранга, так что в результате получается, что вы сами себя высекли. Вы больше не действуете, – вы чувствуете, что вас толкают на действие. Вы поместили свой импульс по другую сторону границы между собой/не-собой, и он, естественно, набрасывается на вас снаружи вместо того, чтобы помогать вам набрасываться на окружающую среду.
Итак, мы можем видеть, что отбрасывание тени влечет за собой два главных последствия. Во-первых, вы чувствуете, что у вас совершенно отсутствует проецируемый импульс, черта или склонность. И, во-вторых, вам кажется, что этот импульс находится "снаружи", в среде, – как правило, в других людях. При этом "я" делается меньше, а "не-я" – больше. Но несмотря на все связанные с этим неудобства, проецирующий человек будет энергично защищать свой ошибочный взгляд на происходящее. Если бы вы подошли к Джеку когда он кричал на жену, и попытались указать, что испытываемые им чувства на самом деле являются его собственными побуждениями, то он мог бы вас и ударить. Ибо для такого индивида крайне важно доказать, что его проекции действительно угрожают ему извне.
Во всяком случае, большинство людей испытывают очень сильное сопротивление принятию своей тени, сопротивление признанию того, что отбрасываемые ими импульсы и черты принадлежат им. Собственно говоря, сопротивление – главная причина проекций. Человек сопротивляется своей тени, сопротивляется своим нелюбимым сторонам, и поэтому отбрасывает, проецирует их. Так что везде, где есть проекция, неподалеку прячется какое-то сопротивление. Иногда это умеренное сопротивление, иногда сильное, но нигде его действие не проявляется столь очевидно, как в самой распространенной форме проецирования, – так называемой "охоте на ведьм".
Едва ли не каждый в свое время видел, слышал или участвовал в какой-то из форм охоты на ведьм, и несмотря на всю гротескность этого явления, оно хорошо показывает, какие катастрофические подчас формы может принимать проецирование, и сколь упорны бывают люди в своей слепоте к собственным слабостям. В то же время охота на ведьм служит прекрасной иллюстрацией той истины, которая имеет самое непосредственное отношение к проецированию: мы ненавидим в других то, и только то, что втайне ненавидим в себе.
Охота на ведьм начинается тогда, когда человек окончательно перестает замечать в себе некую черту или склонность, которую он считает порочной, сатанинской, демонической или, по крайней мере, недостойной. Причем на самом деле эта склонность или черта может быть чем-то в высшей степени тривиальным, – каким-то чисто человеческим пунктиком, приветиком или слабинкой. У всех нас есть своя "темная сторона". Но "темная" – не значит "плохая"; это значит только, что всем нам свойственно некое характерное отклонением от бытующих норм, которое, если мы о нем знаем и принимаем его, может даже помочь нам острее ощущать жизнь. Согласно иудейской традиции, сам Бог изначально вложил в человека эту склонность к своенравию и преступлению дозволенного, – вероятно, чтобы не дать человечеству погибнуть от скуки.