ество, так что опасения продавцов были не оправданы.
Айзек обошел сотни мастерских, смотря часами за работой мастеров. В одной из них ему предложили обучиться навыку кузнеца за дальнейшую помощь в работе. Эта лавка была в старом ремесленном квартале, от которого после пожара осталось лишь пепелище. Первый этаж дома был оборудован под мастерскую, а второй под магазин изготовленных товаров. В соседнем доме жила семья кузнеца, а на втором этаже была лавка старого алхимика Гвалта.
Старый кузнец был седобородым гномом с невероятно мощной мускулатурой. Стальные канаты мышц выглядывали из-под рубахи, которая была так натянута, что вот-вот лопнет. Короткая ухоженная рубаха была аккуратно заправлена под фартук из пепельно-черной кожи.
Когда встречаются два мастера, они сразу могут признать мастерство друг друга. Вот и сейчас Айзек, просто взглянув на недоделанные товары, пришел в восхищение от их точности, от мастерства их творца, от их функциональности. Все это были элементы какого-то сложного доспеха или нескольких разных доспехов. Десять самых разнообразных деталей, разной формы и материала, ютились на полочках кузницы. Кузнец заметил взгляд Айзека.
- Что думаешь об этих фрагментах? Нашел на одном из островов в Океане тьмы.
- Так это не вы их сделали? Он совершенны! Тут же целая концепция на использование разнотипных доспехов для создания комфортного комплекта брони.
Гном чуть прикрыл глаза и начал расчесывать рукой свою седую бороду.
- Скажи мне, мальчик… Что ты видишь в этих кусочках?
- Дааа, – Айзек задыхался не в силах выразить восхищенье. Этот гном знает! – Вот это элементы кольчуг с разным типом колец. Видите! Тут они меньше, и лучше прикрывают от стрел. Тут форма колец изменена под крепления легкой латной брони. Вот этот кусок относится к рукаву, эти подвижные пластины и кольчуга под ними выступают в роли компенсаторов удара. Хм, возможно, кольца кольчуги меняют форму, а потом возвращает прежнюю форму. – Старый кузнец приподнял бровь. Эта мысль была ему в новинку. – Тут не могу понять. Могу лишь догадываться о том, что это фрагмент грудной пластины, прикрывающий ключицу от большинства ударов.
В голове Айзека все эти элементы были представлены в виде трехмерной картины. Пытливый ум представил их десятками разных способов, но каждый раз у него возникало чувство, что доспех в его воображении не закончен. Дело не в металле или элементах доспеха. Тут все намного сложнее. Сама идея доспеха настолько сложна, что превосходит все ранее виденное на порядок. То есть минимум десятикратная разница в технологическом уровне. Но даже при учете этого картина все равно была неполной.
- Дядя кузнец, он что, не завершен? Я не могу понять его… суть.
Гном указал на стул, а сам сел напротив.
- Я нашел эти кусочки больше ста лет назад, путешествуя со своим кланом. Я был молодым воином, но, увидев эти кусочки доспеха, сменил класс и стал кузнецом. Все это время я пытался создать аналогичный доспех, но не смог сделать даже макет для него.
- Ничего удивительного. Тут нужны два точных макета, потом подгонка. Это другой технологический уровень. Это как работа учителя, десяти величайших гранд-мастеров кузнечного дела, – Айзек задумался. От напряжения на лбу появилась морщина, придававшая ему сердитый вид. – Хотя нет, даже этого будет недостаточно. Этот доспех был чем-то большим, чем просто доспех.
Гном хохотнул себе в бороду. От его хохота рубашка разошлась по швам, оголив мощные плечи.
- Сынок, да ты меня совсем за мастера не считаешь. Я потому и не смог макет придумать, что не понимаю всей сути этого доспеха.
Это была первая из сотен бесед кузнеца и его подмастерья. Гнома звали Хабальд, а алхимик Гвалт, живущий в его доме, был его родным братом.
Айзек получил класс кузнеца и работал в кузнице целыми днями, выполняя заказы от местных клиентов. Лавка не пользовалась спросом у обычных игроков, но все местные знали, насколько хорош Хабальд в своем ремесле. Но каждый вечер, когда работа заканчивалась, кузнец и его подмастерье звенели металлом до самой полуночи. Иногда к ним присоединялся Гвалт, предлагая новые алхимические рецепты сплавов. Металл таинственного доспеха мог выдержать любую температуру, а если его разъедали кислотой, восстанавливался сам за пару часов. Единственная попытка трансмутации металла доспеха закончилась ужасным провалом. Металл рассыпался в прах, и из него вылетело облачко белого тумана, которое изо всех сил рвануло к закрытому окну и просочилось в мелкую щель. В тот день два гнома были так ошарашены действиями тумана, что не сразу сообразили, что он сбежал. А когда на улице раздался взрыв и появились призраки неизвестных существ, стало понятно, что доспех имеет свое собственное ментальное тело.
В тот день старый квартал ремесленников сгорел в результате «стихийного нападения злых духов». Оба гнома пришли к выводу, что это облачко обладало собственным
разумом, не связанным с духами, и желало защитить гномов от ярости высвободившихся призраков, которых оно сдерживало.
Эту историю Айзек услышал только через месяц экспериментов с различными сплавами. Хабальд настаивал на том, что сначала надо разработать сплав для доспеха и только потом приступать к его ковке. Именно он оплачивал все материалы для эксперимента, в то время как Айзек рисовал макет для доспеха.
Целый год ушел на то, чтобы сопоставить размер верхнего и нижнего слоя доспеха. Все это время братья-гномы искали сплав с аналогичными свойствами. Но Айзека терзали сильные сомнения в том, что все дело в сплаве. Дух! Доспех обладал душой, делавшей его таким уникальным. Значит ли это, что доспех был вершиной кузнечного искусства? Разве найдется кузнец, готовый отдать жизнь, свою душу ради своего финального творения?
В этот момент пришло озарение, которым он поделился с Хабальдом. Все дело в металле, который сам восстанавливает себя и обладает душой. Нет, он не просто зачарован. Он способен проводить ментальную часть тела. Другими словами, сам металл должен уметь не просто хранить наложенные чары, а свободно пропускать ментальную энергию.
Когда Хабальд услышал теорию Айзека, то сильно напрягся и увел его в комнату в подсобке.
- Мой дорогой ученик. Я расскажу тебе чуть больше, чем должен знать простой кузнец. Что ты знаешь о палерине?
- Проклятый металл, добывается только в мире Инферно. Используется для изготовления оружия духа, способен про…
Глаза Айзека расширились, а гном продолжил слова ученика.
- Именно. Способен не просто пропускать энергию, а содержать в себе душу определенного существа. И его могут использовать только мастера с огромным ментальным сопротивлением. Надо иметь развитый кузнечный навык, навык ремесла и знать рецептуру переплавки руды. В мире есть только пять кузнецов, способных его
обрабатывать. Один на Конгуле, второй на Радааме, работает на императора. Оставшиеся бродят по миру, скрывая свои истинные навыки.
- Мастер… но я никогда не видел, и даже не слышал, чтобы палерин использовали для изготовления доспехов.
- Это дорого и нелогично. Все верно, Айзек. Но еще есть скрытый запрет от Академии Магии, который был передан всем квалифицированным кузнецам. К примеру, наш архимаг Тиберий Сен носит комплект из трех предметов, созданных из палерина. Для зачарования использовались души трех братьев-великанов. Использование близких по роду душ - один из способов получения сетового эффекта. И для этого Архимаг получил специальное разрешение от императора и совета правления Академии.
- То есть доспех, который мы делаем, был из сплава на основе палерина. И зачарован множеством однотипных душ. Но это же бред! Хабальд, там же два слоя брони и больше сотник компонентов. Там же сетовый эффект потеряется полностью, из-за множества разрозненных душ.
- Вот ты и пришел к главному, мой мальчик, – старый гном прислушался, но посторонних шумов не было. – Что ты знаешь о предельном искусстве ремесленников?
Безумие! Он что, намекает, что доспех был таким предметом?
- Предельное искусство ремесленников - это умение вкладывать часть своего опыта в свое творение. Чем выше уровень ремесленника, тем больше он может вложить в свое творение.
Гном улыбнулся и начал расчёсывать рукой свою седую бороду.
- А если я скажу, что лишь предпоследняя ступень? Что кузнец может вложить всю свою душу в свое творение?
- Это невозможно!
Гном прислушался к какому-то звуку в мастерской.
- Айзек…нет ничего невозможного. Когда навык кузнеца достигает пятисот двухсот пятидесяти, он может делать уникальные вещи, пятисот – легендарные, семисот пятидесяти – масштабируемые. Но когда навык достигает тысячи, ничего не происходит. И вот тут начинается настоящая история.
Хабальд включил артефакт антипрослушки.
- Мой дед был кузнецом отшельником и жил так глубоко, что родные навешали его раз в месяц, а и то и два. Когда его нашли мертвым, он улыбался, а рядом лежал меч… его последняя работа. Рядом с мастерской грудой валялись масштабируемые вещи, которые он и за предметы не считал. Он был безумен, всего себя отдавал кузнечному искусству. Понимаешь, он был нулевого уровня, когда нашли его тело. Он отдал весь свой опыт на создание этих безделушек, а потом отдал душу ради своего финального творения. Сейчас этот меч передается в королевской семье гномов как фамильная реликвия, и только мой род знает, кто его автор.
- И в чем особенность этого меча?
- Он внеуровневый и его способности зависят напрямую от силы владельца. Мой дед смог раскрыть секрет предельного искусства кузнецов.
Хабальд снял рукавицу и утер скупую мужскую слезу.
- Я только сегодня осознал, как велик был мой дед, царство ему небесное. Если твоя теория верна, он отдал жизнь ради своего последнего творения и считал это своим лучшим творением.
- То есть ты считаешь, что предельное искусство - это создание внеуровневых предметов. Условие открытия этого умения – нулевой уровень и полное отсутствия опыта. Материал должен свободно пропускать ментальную энергию. Основной навык и ремесло, прокачанное в тысячу.