Айслинг встала и потянулась, вмешиваясь, чтобы Неблагой не порвал ее друга.
— Хватит, мальчики. У нас впереди долгий путь, споры не помогут.
— Но так я ощущаю себя лучше, — заскулил Лоркан. — Он так легко злится.
— Твоя работа исцелить его, а не ухудшить его состояние.
— Но как насчет того, чего я хочу?
Она смотрела на него, гадая, как быстро он прыгнут, если она бросится на него.
— То, чего ты хочешь, не важно. Тебе не нужно было идти в это путешествие для снятия проклятия, которое я наложила на нас.
Он тяжко вздохнул.
— В Другой мир попасть удается редко. Я выживу.
— Это уже лучше.
Он был ей как ребенок, как всегда было, даже когда она была маленькой. Он не защищал себя, не нес ответственность. Качая головой, Айслинг повернулась к Брану и глубоко вдохнула.
Он выглядел чуть лучше, чем вчера. Цвет вернулся бледной коже, на щеках был румянец, а губы снова были темными. Она смотрела на его нижнюю губу, пока не поняла, что делала. Ее щеки вспыхнули, хотя он не знал, куда она смотрела.
— Как ты? — спросила она, хрипотца в ее голосе вызвала у нее ужас.
— Будто на груди всю ночь сидело дерево, — он хмуро посмотрел на Лоркана, а потом перевел взгляд на нее. — Но лучше, чем раньше.
Это не должно было согреть ее. Она не должна была переживать за него. Айслинг отчаянно попыталась закрыть замок на сердце, но не получалось. Он не подходил ей, он не ответит ей взаимностью, но она не могла оторвать от него взгляда.
И он не мог этого увидеть из-за проклятия на ее голове.
Айслинг убрала волосы за плечи и опустилась рядом с ним.
— Можно?
Глаз ворона кружился, но Бран кивнул.
— Думаю, все зажило.
— Это мне судить.
Он подвинулся, потянулся за голову и снял тунику. Движение было грациозным. Он ни капли не мешал, не стеснялся своего тела.
Айслинг не хотела любоваться им, как девочка, увидевшая свою первую любовь у реки, но она сглотнула и смотрела.
Она видела его грудь, касалась широких мышц, но он был ранен, а ей было больно. Теперь ее разум был ясным.
Она смотрела на гладкую кожу. Ни один изъян не портил его — не было ни шрамов, ни синяков, лишь изгибы кожи между мышцами, созданные лучшим творцом.
Его плечи были широкими, а пояс — узким. Его грудь была плоской, а мышцы напряглись на животе, когда он отклонился к дереву. Изгибы вели ее от его бедер под пояс его штанов, направляя взгляд.
Она снова сглотнула.
— Как твое плечо?
— Ты смотришь не на мое плечо.
Веселье в его голосе задевало. Она посмотрела на него, надулась от его понимающей улыбки. Он не мог даже видеть ее лица, но как-то знал.
Ее гордость не хотела, чтобы он сохранил эту довольную ухмылку.
— Не льсти себе. Я хочу убедиться, что ты больше не причинишь мне боль.
— Немного боли может быть весело.
— Потому ты Неблагой? — она провела пальцами по ране, которая теперь была лишь красным следом на теплой коже. — Тебе слишком сильно нравится боль?
— Я Неблагой, потому что считаю, что правила нужно нарушать.
Ее ноздри раздувались, запах граната и вина задел ее лицо. Его дыхание было нежным на ее коже, жар растекался, словно она стояла перед огнем. Когда он оказался так близко?
Он коснулся ее плеча, провел пальцами по грубой ткани его туники до ее шеи.
— Странно, — прошептал он. — Чары начинаются там, где я вижу твой учащенный пульс.
— Мой пульс не такой.
— Ты могла бы обмануть меня, ведьма, — теперь прозвище звучало иначе. Он нежно гладил языком буквы, и резкий звук смягчился до ласки.
Айслинг облизнула губы.
— Как обмануть?
— Проклятие только скрывает твое лицо? — вопрос был знакомым. — Или я могу тебя коснуться?
— Я бы этого не хотела.
— Почему?
— Меня давно никто не трогал, — выдохнула она.
— Так дай мне быть первым.
Она застыла, но не знала, от страха или предвкушения. Айслинг затаила дыхание, его длинные пальцы скользили вверх по ее шее. Там, где он касался, появлялся жар, струйками света бежал по ее телу.
Его большой палец обвел ее челюсть. У него были мозоли на подушечках пальцев, они задевали ее нежную кожу. Это была не рука рабочего, его ладони были гладкими, как у нее.
— Ты играешь музыку, — охнула она, пока его пальцы гладили ее подбородок.
— Порой.
— У тебя мозоли на кончиках пальцев, — она узнала их, потому что скрипач как-то заходил и просил у нее мазь для своих мозолей. Он играл для королевичей, а мозоли были признаком рабочих.
— Шш, — сказал он и прижал пальцы к ее губам. Она затаила дыхание, а он гладил нежный силуэт, задержался на изгибе сверху.
Бран улыбнулся, закрыл глаза и сосредоточился.
— Я думал, у тебя будут тонкие губы.
— Почему?
— Они такие у сварливых женщин, — он обвел ее сдвинутые брови и рассмеялся. Он поднял другую ладонь, обе руки легли на ее щеки. — У тебя лицо в форме сердца.
Она не ответила. Он узнает слишком много, если она признается, что сама не знала, как выглядело ее лицо. Много лет проклятие скрывало ее отражение.
Его пальцы задели ее лоб, длинные ресницы, тонкую линию ее носа.
Она смотрела на его лицо, следила, как он нахмурился.
— Ведьма, ты явно красивая женщина.
— С чего ты взял?
— Я знаю идеал, когда касаюсь его.
Айслинг не знала, что сказать, что чувствовать. Она облизнула губы, кончик ее языка задел его большой палец, он снова гладил ее нижнюю губу. Они оба застыли. Его глаза открылись и, что невозможно, смотрели в ее глаза.
Она отпрянула так быстро, что чуть не рухнула на огонь. Она кашлянула и покачала головой.
— Идеала нет, Неблагой.
— Бран.
— Неблагой, — ей нужно было расстояние между ними. Он не был юношей, какого она встретила в пути. Он был темным фейри, который мог порвать ее на куски и не ощущать себя виновато.
Она тратила время на то, чего не могло быть.
Лоркан дернул хвостом и нахмурился.
— Закончили? Дай ему кровь, покончим с этим.
— Кровь? — Айслинг покачала головой. — А, кровь.
Она вытащила из кармана каплю, похожую на рубин. Она была красивой и странной, пульсировала в ее ладони своим биением сердца. Ее грудь сдавило.
Капля крови не хотела, чтобы она отдавала ее. Она хотела оставаться в ее кармане, в безопасности.
Бран зло выдохнул, глаза расширились.
— Это все еще на тебе?
— А что мне делать с этим? Это кровь божества, Бран.
Он надел рубаху и прошел к сумке. Он нашел кожаный мешочек, возился, но смог его открыть и протянул к ней дрожащими руками.
— Положи сюда, скорее.
— Почему? — она опустила взгляд и поняла, что ее пальцы невольно сжали камешек. — Что с ним?
— Даже кровь бога может толкать людей слушаться его. Он там не зря, Айслинг. Брось сюда.
Оковы ее имени сжали ее горло. Она прищурилась и ждала, а потом вытянула руку. Даже избранное имя управляло ею, но он не знал, что она была подменышем. Он не мог знать, что ее имя было оружием, и он мог управлять ею.
Ее ладонь дрожала, дыхание ранило легкие, но она перевернула ладонь и бросила каплю в протянутую сумку.
— Молодец, — с сарказмом сказал Бран. — Это было так тяжело?
Она не ответила, а он завязал мешочек и убрал в сумку, которую она несла. Магия в крови была опасной, темной и очень сильной. Она боялась думать, что магия сделала бы, если бы она держала камешек немного дольше.
Потирая грудь, она повернулась к огню и стала забрасывать его землей.
— Что дальше? — спросила она.
— Лучше вернуться в мой дом, привести себя в порядок. Я покажу тебе с балкона звезды. Замок неплохой. Я говорил, что живу в замке?
Она улыбнулась.
— Ты пытаешься меня отвлечь?
— Работает?
— Нет, Неблагой. В твоем заклинании еще две части, и мне хочется разорвать это проклятие связи.
Стена жара прошла по ней от колен до плеч. Он подошел близко, и она ощущала сладкое вино в его дыхании.
— Уверена?
Айслинг ущипнула себя за руку до крови. Неблагой охнул и вздрогнул, тряхнул рукой, словно его укусил жук. Она указала на маленькую рану и склонила голову.
— Уверена.
— Женщины, — буркнул Бран. — Чересчур драматичны.
— Привыкай. Что еще нам нужно вытерпеть?
Он махнул рукой, и огонь пропал. Лоркан вскочил на лапы и потянулся.
— Оставшиеся части не такие простые.
— Это было просто? — перебила она.
— Мы достаточно близко к следующей, хотя я бы лучше оставил это напоследок. Нам нужен сосуд из сердца, воды и Лебединого озера, и чары нужно исполнить в моем доме.
Айслинг уперла руку в бедро и приподняла бровь, хотя он не видел.
— Ты про замок?
— Да. Замок.
— Сосуд из сердца может быть чем угодно. Что это за чары? В магии есть правила, точные шаги, иначе все расплетется.
— Это скорее пророчество, чем заклинание.
Она сжала кулаки.
— Так ты говоришь, что мы бродим по Другому миру, гоняясь за тем, что может даже не сработать?
Он сглотнул.
— Как-то так.
Энергия трещала на ее пальцах, гнев плясал в сжатых кулаках, молил выпустить его.
— Ты притащил меня сюда, рисковал моей жизнью, но говоришь, что все зря?
— Не зря. Это может сработать.
Заряд энергии вырвался из ее руки и попал по земле возле него. Бран отскочил от магии, пока его магия трепетала на его теле. Перья раскрылись на его руке, а потом слились с кожей.
— Ты сказал, что это сработает, — прорычала она. — Что только так можно снять проклятие.
— Я знаю только такой способ.
— Это не чары! Это прихоть, этого не существует. И ты рискуешь нами ради детской фантазии?
Он выпятил челюсть, упрямый вид был знакомым.
— Это настоящий способ снять проклятие связи. Я знаю. Просто ни разу не видел это на практике.
— Почему?
— Потому что никому не удавалось это сделать.
Она вдохнула, но успокоиться не смогла.
— Бран, прошу, скажи, что мы не зря этим занялись.