когда ее тело обнаружили в том же месте.
Ноа сузил глаза.
— Ее тело нашли на заправке. Но убили ее где-то в другом месте?
Шелли поморщилась, как будто не хотела выдавать эту деталь.
— У меня нет всех подробностей, но, судя по всему, ее убили в заброшенной пиццерии, а тело перевезли на станцию.
— Когда это случилось? — спросила Винтер.
— Где-то между тремя и пятью тридцатью утра, — ответила Шелли. — Именно тогда обнаружили ее тело.
Мысли Винтер вернулись к ее короткому визиту в дом Дрейка. Тогда он упомянул, что его жена дома.
— Что она делала на улице в это время? — Винтер нахмурилась в замешательстве. — А Дрейк знает?
Шелли отставила кружку, как будто выпитый кофе — неважно, насколько крепкий — не мог дать ей энергии, необходимой для того, чтобы встретить день.
— Они его не спрашивали.
— Почему? — уточнил Ноа.
— Он пропал.
Винтер изо всех сил старалась следить за словами Шелли. Это давалось ей нелегко. Ее мозг словно заволокло туманом. Несомненно, из-за шока, потрясшего ее.
— Дрейк пропал? — переспросила Винтер.
Шелли пожала плечами.
— Все, что они говорят, это то, что не смогли его найти.
Винтер нахмурила брови, тщетно пытаясь понять, что произошло.
— Я не понимаю, — пробормотала она, озвучивая свои мысли вслух. — Дрейк находился с Моной, когда ее убили? И кому могла понадобиться смерть Моны? Неужели она как бедняжка Тилли? Может, у нее имелась информация об убийстве мамы?
Ноа взял ее за пальцы и слегка сжал их.
— Винтер, мы даже не знаем, связано ли это с твоей матерью. Может оказаться, что это бытовая ссора, которая вышла из-под контроля. Такое случается постоянно, к сожалению.
Она помрачнела. Он, конечно, прав, но она не хотела думать, что причиной смерти могло быть домашнее насилие. Отчасти потому, что боялась, что ее приход в дом Дрейка, чтобы обсудить его роман с ее матерью, мог стать причиной ссоры, которая привела к смерти Моны. Такое развитие событий стало бы невыносимым.
— Но зачем им звонить Шелли? — спросила Винтер, прежде чем взглянуть на женщину-полицейского. — Наверняка тут что-то большее, чем тот факт, что Мону обнаружили на старой станции, верно?
Шелли замешкалась, прежде чем медленно кивнуть.
— Есть кое-что еще.
Винтер не знала, радоваться или ужасаться тому, что она догадалась, что есть что-то еще.
— Что?
Шелли постучала кончиками пальцев по кухонному столу.
— Мона получила сообщение около трех часов ночи о том, что ее муж потерял сознание на улице. Шериф предполагает, что она поехала за ним и погибла после того, как прибыла на место.
Винтер изогнула брови. Теперь у нее появился ответ на вопрос, почему Мона отправилась на улицу в три часа ночи.
— Ловушка, — выдохнула Винтер.
— Да, — согласилась Шелли.
Ноа наклонился вперед, с напряженным выражением лица.
— Сообщение отправил Дрейк?
— Нет. — Шелли снова сделала паузу. В этот раз она длилась дольше. Со странным напряжением. — Оно пришло с другого телефона.
— С чьего? — растерянно спросила Винтер.
— С твоего.
Ноа захрипел, как будто его ударили. На самом деле, ему казалось, что он получил прямой хук.
Он настолько сосредоточился на том, почему Мону Шелтон могли заманить на верную смерть, что оказался не готов к шокирующему заявлению о том, что та получила сообщение с телефона Винтер.
Не менее обеспокоенная обвинением Шелли, Винтер вскочила с табурета.
— Невозможно, — выпалила она, решительно выходя из кухни.
Ноа смотрел, как она уходит, полагая, что Винтер направляется в свободную спальню искать свой телефон. Он остался на кухне. Не только потому, что у него закралось подозрение, что ей не повезет, но и потому, что хотел поговорить с Шелли наедине.
— Что, по их мнению, произошло? — спросил он.
Дождавшись, пока Винтер выйдет из кухни, Шелли ответила.
— Мона находилась дома, очевидно, одна, когда получила сообщение, — поведала Шелли. — Она села в машину и поехала на другой конец города. Дальше они не уверены, но подозревают, что Мона вышла из машины и вошла в пиццерию. Убийца ждал или следовал за ней.
Ноа попытался представить, что произошло. Мона одна, возможно, уверенная, что ее муж выпивает. Она получает сообщение и отправляется забирать пьяного идиота с улицы. А потом… Что? Это Дрейк ее ждал? Это точно был кто-то, кого она знала. Она бы не стала терять бдительность с незнакомцем в такое время суток.
Он покачал головой. Невозможно понять, кто или что ждало ее. Вместо этого он переключил свои мысли на то, что произошло после убийства Моны.
— Ты сказала, что в здании никого не было?
— Да.
— Зачем перемещать ее тело?
Шелли бросила на него одобрительный взгляд. Без сомнения, она тоже так подумала.
— Именно. И это еще не все. — Она наклонилась вперед, ее голос звучал низко. Очевидно, Шелли не хотела, чтобы Винтер услышала то, что она хотела сказать. — Тело не просто бросили на заправке «Шелл». Его положили в том самом месте, где Лорел упала после выстрела.
У Ноа сжалась челюсть. Очень легко прийти к выводу, что обе женщины убиты одним и тем же убийцей. Но он подозревал, что фотография мертвого тела Лорел попала не в одну газету. Кто-то мог вспомнить, что видел ее. Или даже нагуглил изображение. Лучше всего оставаться непредвзятым.
— Есть подозреваемые? — спросил он.
Шелли опустила взгляд, прикрыв глаза.
— Расследование продолжается. Все находятся под подозрением.
Ноа на мгновение растерялся. Что она скрывала? Затем он пробормотал проклятие.
— Включая Винтер?
— Да.
— Она пробыла здесь всю ночь со мной. — В его голосе слышался гнев. — И прежде чем ты спросишь, могла ли она улизнуть, вспомни мою свору гончих. Они бы подняли шум, если бы Винтер вышла из коттеджа.
— Это не значит, что она не могла отправить сообщение, — заметила Шелли, поднимая руку, когда Ноа разомкнул губы, чтобы продолжить спор. — Я просто поясняю, что скажет шериф в Пайке.
— Я не могла этого сделать. — Мягкий голос Винтер прервал напряженный обмен репликами. — Мой телефон пропал.
Глава 14
Винтер и раньше слышала, как бабушка говорила, что у нее мурашки по коже, но никогда не представляла, как это может быть. Когда Ноа остановился перед фермерским домом, она вдруг отчетливо поняла, что это значит. Ощущение такое, будто под кожей ползают жуки.
Дело не только в полицейской ленте, развевающейся на сильном ветру вокруг места, где ранили ее дедушку. Или в серых тучах, низко нависших с угрозой дождя или, может быть, снега — они казались еще не вполне определившимися. В воздухе витала тревожная атмосфера насилия. Как будто тот, кто нажал на курок, оставил после себя отпечаток зла.
Ноа выключил двигатель и посмотрел в ее сторону.
— Готова?
Винтер поморщилась. Тяжелый узел страха засел в ее желудке. Он образовался там с тех пор, как она обнаружила пропажу телефона.
Нет, неверно. Он ощущался уже несколько дней. Просто сейчас стал больше и тяжелее.
— Я должна убедиться, что моего телефона здесь нет. — Она заставила себя открыть дверь джипа.
Не успела Винтер сделать и шага в сторону дома, как Ноа оказался рядом с ней.
— Мы сделаем это вместе. — Он обнял ее за плечи.
Винтер с готовностью положилась на его силу. Сегодня утром ей нужен Ноа, и она не стеснялась признаться в этом.
Они двинулись к лестнице, ведущей на крыльцо. Резкий ветерок трепал ее куртку и вырывал пряди волос из хвоста. Винтер задрожала, но не от холода.
— Боже, — пробормотала она.
Ноа нахмурился и посмотрел на нее.
— Ты в порядке?
— Как давно это было?
— Что именно?
— Как я ездила в Пайк.
Ноа на секунду задумался.
— Пять дней.
Винтер покачала головой.
— А кажется прошла целая вечность.
— Да. Правда.
Они поднимались по деревянным ступеням, и Винтер подумала о своем бедном дедушке, лежащем на больничной койке, борющемся за свою жизнь, вместо дома, где ему самое место.
— Если бы я не открыла тот конверт, ничего бы этого не произошло.
Ноа нахмурился.
— Ты этого не знаешь.
— Знаю, — ответила она с яростью. — Это был ящик Пандоры, и если бы я могла вернуться в прошлое…
— Секреты никогда не остаются похороненными, — перебил Ноа, его голос звучал так же резко. — В конце концов, ящик Пандоры все равно открылся бы.
Они пересекли крыльцо и остановились перед дверью.
— Ты правда в это веришь?
Ноа повернулся и положил руки ей на плечи, глядя с мрачным выражением лица.
— Да, верю.
Винтер нервно вздохнула.
— Я рада, что ты со мной.
Его глаза потемнели, когда он опустил голову.
— Мне не хотелось бы быть где-то еще. — Он прикоснулся губами к ее губам в легком поцелуе, прежде чем выпрямиться. — С чего бы нам начать?
Винтер облизнула губы, откладывая воспоминания о поцелуе на потом. Сейчас она хотела поскорее закончить с делом, чтобы они могли уйти.
— Полагаю, лучше всего попытаться проследить мои шаги с того момента, как я помню, что держала телефон, — решила она. — Я знаю, что вчера утром он лежал в спальне. Я посмотрела на него, когда встала.
— Давай начнем с нее. — Протянув руку, Ноа толчком открыл деревянную дверь. Он оглянулся на нее. — Я пытался запереть дом перед тем, как уйти прошлой ночью, но не смог найти никаких ключей.
Винтер фыркнула, когда они вошли в гостиную, темную от тяжелых штор и заставленную мебелью, покрытой одинаковыми вязаными одеялами, сколько она себя помнила. Здесь имелся камин, которым никогда не пользовались, и застекленный шкаф, в котором хранились мелкие безделушки, собранные за всю жизнь на окружных ярмарках, церковных праздниках и во время редких поездок в Канаду.
— Я сомневаюсь, что мой дедушка знает, где лежат ключи, — поделилась она с Ноа, направляясь к лестнице в конце комнаты. — Когда я была маленькой девочкой, он оставлял кувшины со сливками на кухне, и люди заходили, брали один и оставляли немного денег на столе.