– Слушаю.
– Конфиденциальность расследования – раз, все ваши действия под запись – два. Если он что-то вспомнит, то мы должны иметь возможность подтвердить его слова.
– Можно было об этом не говорить.
Коган лишь незаметно улыбнулся в ответ.
– Как вы, собственно, собираетесь возвращать ему память?
– Гипнотерапия. Или проще – гипноз плюс некоторые препараты.
– Вы можете загипнотизировать человека?
– Гипноз – это состояние транса, которое для человека является одним из естественных состояний. Это погружение, чтобы обратить внимание на то, что внутри: наши ощущения, образы, воспоминания.
– И это так просто?
– Не просто, – вздохнула Александра, – но я должна попробовать. Чтобы погрузить Давида в глубокий транс, он должен довериться мне и сам по своей природе должен быть наделен умением погружаться в такой транс.
– Что ж. Тогда приступайте. И удачи. Нам нужна информация, это самое главное, а что вы с ним будете делать, меня, честно говоря, мало интересует.
Глава 21
Эксперты-биологи – это отдельная каста среди экспертов. Полицейские в белых халатах. Можно подумать, что эти люди перепутали структуры и вошли не в ту дверь, после того как окончили медицинский.
Глеб обменялся крепким рукопожатием с высоким светловолосым парнем.
– Ну что там у тебя, сможешь меня удивить?
– Не думаю, что это то, что сможет застать тебя врасплох.
– Ладно, посмотрим. Что там у нас получилось в итоге, но давай без воды, пожалуйста.
– На выводы не хочешь взглянуть? Я не говорю уже про само исследование.
– Если бы я понимал что-то в том тексте, я бы не звонил тебе по пять раз на дню. Давай без сложностей, – сказал Глеб, дружески дав кулаком по плечу эксперта.
– Ладно, пойдем ко мне в кабинет. Кофе хочешь?
– Не откажусь.
– С конфетами вашими – провал, ничего не обнаружено, а вот на первых двух веревках мы нашли клетки эпителия и выделили с них ДНК, – начал объяснять эксперт, заливая кипятком молотый кофе.
– И ты намекаешь, что это не клетки жертв, – утвердительно произнес Глеб.
– Да, это не клетки жертв. Кроме того, генотип второго совпал с генотипом первого.
– Это точно на сто процентов?
– Точно, – улыбнулся эксперт.
– То есть мы теперь можем сказать, что эти веревки побывали в руках одного и того же человека. Так?
– Именно.
– А по базе совпадений нет? – уточнил Глеб, обжегшись горячим напитком.
– Пусть заварится. Или ты спешишь?
– Так что по совпадениям? – Глеб отставил кружку.
– То есть ты думаешь, я бы сейчас рассуждал о генотипах, если бы у меня были данные?
– Может, ты меня решил промариновать.
– Я с маринадами как-то не очень. Не моя тема. Кофе, кстати, дошел, уже можно пить.
Глеб проигнорировал его совет, еще чувствуя боль на языке.
– А что с третьей веревкой?
– Тут уже сложнее. Она только вчера поступила к нам.
– Можно это все ускорить немного? Ты же понимаешь, случай серьезный.
– Мы постараемся. Но техника играет свою роль, и на скорость ее работы мы, увы, повлиять не можем. Во всем нужно время. Я могу приготовить кофе, залив его кипятком, и ты сразу начнешь его пить. Я сделаю это быстрее, чем приготовит кофемашина, но из кофемашины вкуснее, чувствуешь разницу? Так и здесь.
– Ладно, я не особо понимаю в твоей кофейной философии. Обещай, что сразу же позвонишь, как только будет что-то известно.
– Обязательно. Можешь не сомневаться.
– Жду звонка.
– Кофе с собой? – эксперт достал одноразовый стаканчик.
– Сервис! – улыбнулся Глеб. – Давай с собой. Спасибо.
Глава 22
С каждым днем и с каждым часом Давид все больше испытывал одиночество. Все те, кто его сейчас окружал, казались ненастоящими и чужими. Все, кроме Лизы. Она была для Давида чем-то ярким среди непрекращающейся серости его мыслей. Цветок, прорвавшийся сквозь трещины пыльного асфальта и подаривший надежду возродиться.
Если бы он только все помнил… Память, как вдребезги разбитый о плитку бокал, рассыпалась на осколки, собрать которые обратно казалось невозможным: самые мелкие обязательно потеряются.
Он сидел на переднем сиденье «Рено» и, прижавшись головой к стеклу, бездумно смотрел сквозь него. Дорога начала сужаться, и по обе стороны выросли высокие сосны. Их темные стволы тянулись вверх, а кроны укутывали своим зеленым одеялом все, что было под ними. Радиоприемник начал терять связь. Музыка затрещала, зашипела, оборвалась и в попытках вернуться в радиоэфир сменилась монотонным шумом. Лиза переключила волну, потом еще одну и еще, но сигнал здесь был очень слабым, и она выключила приемник.
– Так даже лучше, – сказал Давид.
– Я думала, вы спите.
– Нет, просто смотрел в окно.
Повисла неловкая пауза, какая бывает, когда два человека, находящиеся рядом друг с другом, не могут в эту минуту уйти и пытаются подобрать темы для разговора.
– Вы готовы к сеансу? – спросила Лиза. О чем еще было с ним разговаривать, если он ничего не помнит о себе?
– К этому можно подготовиться? – он повернулся к ней и легко улыбнулся.
– Не знаю. У меня не было такого опыта. Но я очень надеюсь, что у вас получится что-нибудь вспомнить.
Солнце вышло из-за облаков, и его луч вонзился в прядь волос Лизы, подчеркнув их насыщенный каштановый цвет. Ее волосы будто загорелись от этого блеска. Она прищурилась, а ее рука неуклюже потянулась к бардачку, где лежали солнцезащитные очки. В этот же миг машину резко повело в сторону. «Рено» выехал на встречную полосу, но когда Лиза вернула свое внимание на дорогу, было поздно. Автомобиль стремительно несся в дерево. Шины завизжали. «Отпусти тормоз!» – крикнул Давид. Лиза убрала ногу с педали, а он резко схватил руль. Оставалось меньше метра до столкновения, но Давид сумел выровнять машину. Когда автомобиль вернулся в свою полосу, Лиза съехала на обочину и включила аварийные огни.
Она вышла из машины. В эту минуту все стало неважным. Больше не существовало ничего, кроме этого момента, кроме машины на обочине, кроме деревьев вдоль дороги, Давида и кроме нее самой. Еще немного, и они могли бы разбиться. Руки дрожали, ноги тоже, но сейчас они стояли на земле, хоть и некрепко. Сейчас она была жива. Лиза обошла машину и облокотилась о багажник, пытаясь успокоиться, но сердце стучало так, что казалось, оно вырвется из груди. Рано ты, Лиза, почувствовала свою уверенность. Она услышала звук открывающейся двери. Давид. Он несмело подошел к ней и обнял.
– Все хорошо, – спокойно сказал Давид. – Все хорошо, – повторил он, услышав тихие всхлипы.
Лиза не собиралась позволять себе заплакать. Но когда он обнял ее, нет, не с нежностью, а так, чтобы поддержать, все вокруг будто изменилось. Будто ее тело стало невесомым, будто она скинула с себя огромный мешок с камнями, который тащила на своей спине до этого момента, будто теперь она получила право быть слабой.
Но слишком долгим было это объятие, слишком оно становилось интимным. Таким, как когда все гости разошлись, а он еще оставался, но ее воспитание не позволяло прогнать его. Лиза сделала шаг назад. Он опустил руки.
– Один-один, – сказал Давид.
Лиза улыбнулась.
– Надеюсь, на этом счет окончен. Я не знаю, как сейчас сяду за руль. Это глупая идея, но вы умеете водить?
– Кажется, да.
Давид завел машину и положил руки на руль. Он сжимал и разжимал пальцы, пытаясь восстановить в памяти свои ощущения от вождения. Они были. Он точно водил машину. Левая нога утопила педаль сцепления, а правая рука ловко переключила рычаг переключения скоростей на первую передачу. Давид включил левый поворотник и легко тронулся с места. Его лицо было уверенным и спокойным, за рулем он будто обретал самого себя. И даже Лиза смотрела сейчас на него так, словно видела его впервые. Где-то внутри ее души зарождалось что-то новое, что-то неизведанное.
Облака расступились, а солнце все так же светило ярким светом, отражаясь от металлического кузова машины. Совсем скоро они будут на месте.
Лиза набрала номер Александры Герц, и она уже ждала их на подъезде к клинике. Большое здание, похожее на усадьбу, выглядывало из-за высокого забора, будто пыталось подсмотреть, кто же приехал сюда на этот раз.
– Лиза, Давид, рада видеть! – искренне встретила их Александра.
– Вы не представляете, как мы рады, что добрались сюда!
– Что-то случилось?
– Нет, все в порядке, – сказал Давид, опередив Лизу с ответом, и улыбнулся ей.
– Что ж. Прекрасно. Сейчас мы зайдем на территорию, но на проходной нужно будет сдать телефоны и подписать согласие о неразглашении данных.
– Это зачем?
– Мы должны обеспечивать полную конфиденциальность наших пациентов. Это филиал моей частной закрытой клиники на Балтике. Но не всем удобно туда добираться, а это место территориально более доступно, и даже сосны растут, как там, но воздух, конечно, не такой. Не хватает в нем морской соли.
– Хорошо. Как долго будет проходить сеанс?
– Сложно сказать, это будет зависеть в большей степени от Давида. Идем?
Они прошли по каменным тропинкам и вошли в основное здание.
Клиника производила приятное впечатление с первого же взгляда. Паркетный пол, уютные диваны с мягкими подушками, декоративные растения и теплые оттенки стен создавали атмосферу комфорта и спокойствия. Лиза осталась в главном холле, где ей предложили травяной чай, а Александра с Давидом скрылись за дверьми, открываемыми магнитным ключом.
Александра впустила Давида в кабинет. Теплые светильники, уютные кресла, мини-диван и никаких картин, никаких декоративных штучек, которые могли бы отвлечь внимание.
– Вы можете выбрать любое удобное для вас место.
Давид огляделся. Ему были приятны теплые тона этого кабинета, но ощущение того, что он находится взаперти, давило. Он сцепил руки в замок, продолжая всматриваться в детали кабинета, больше похожего на гостиную. Саша не торопила его.