– На восемьдесят.
– Прям на восемьдесят? А что не так?
– Все так. Только этот будто добрый слишком.
– У вас хорошая память.
– Не сказал бы. – Давид не сдержал ухмылки.
Лиза ждала завершения процедуры на диванчике. В этот момент ее отвлек звонок от Крис, как всегда без повода, просто чтобы поболтать. Лиза взяла трубку.
– Да, – почти шепотом произнесла она, стараясь не привлекать внимания.
– Привет! Чего шепчешь?
– Сейчас не очень удобно говорить. Перезвоню?
– Прям совсем не можешь?
Лиза бросила быстрый взгляд на криминалиста, который продолжал работать с Давидом, и, выделив себе несколько минут на разговор, вышла в коридор.
– Расскажи, как ты там? Как твой новый парень?
– Все, давай, пока.
– Да ладно-ладно. Расскажи, Лиз. Он что-то вспомнил еще?
– Сложно сказать. Видел чье-то лицо во время гипноза.
– Гипноза? – Крис как-то нервно рассмеялась. – Ничего себе способы! Вы теперь паранормальные следователи?
– Ты все шутишь. Сейчас любые способы вернуть ему память – нормальные. Кстати, мне нужно отдать тебе ключи.
– Ключи? Лиз, живите сколько нужно, я же сказала.
– Нет, мне неудобно перед тобой.
– Сейчас все равно не сезон для сдачи, поэтому не обижай меня и живи. Как у вас с Давидом? Я серьезно.
– Перестань. Давида поселили в отель, у Комитета с ними контракт.
– В какой отель?
– На Брамса.
– Тебе оттуда было бы еще ближе.
– Издеваешься. Я больше не возьму трубку от тебя.
– Ладно, не обижайся.
– На тебя это все равно не действует.
– Ты права. А почему он в отеле? Ничего себе сервис для потерпевших! Так можно было?
– Крис, это же не типичная ситуация и он не просто потерпевший, а важный свидетель, которого нельзя потерять. Коган принимает любые меры, чтобы раскрыть серию.
– И что, до сих пор не объявились родственники?
– Не объявились, но мы нигде информацию не даем, а по пропавшим без вести он не подходит ни под одно описание.
– Слушай, – протянула Крис. – У меня есть девочка, занимается бегом, так вот она какой-то там специальный корреспондент, работает на правительство.
– Не вздумай! – перебила ее Лиза.
– Ты не дала мне договорить! Я не собираюсь ей ничего рассказывать, но, может, мы просто дадим его фотку, вдруг она знает какие-то ходы-выходы? Я хочу помочь. Представь, если твой Давид какой-нибудь миллионер!
– Ты меня не слышишь, Крис? Никаких корреспондентов!
– Ну все-все, хорошо, я поняла. Чего ты раскричалась?
– Я надеюсь, я могу тебе доверять?
– Лиз, ты что? Конечно. Но если вдруг…
– Нет!
– Просто знай, что у меня есть контакт.
– Лучше бы я этого не знала.
– Ладно, подруга, мне пора. Приходи бегать завтра на стадион, тебе надо выпустить пар, а то злюкой ты стала с этим расследованием. И удачи тебе в экспериментах над пациентом, – пошутила Крис.
– И тебе над собой. Не бережешь свои ноги.
– Все нормально у меня с ногами. Ну давай, жду завтра в семь.
– Давай. Попробую выбраться, – сказала Лиза, отключилась и вошла обратно в кабинет.
– Мы закончили.
– Давид, подождите меня снаружи.
Давид послушно вышел.
– Я отправлю Вишневскому на служебку, – сказал эксперт, не отрываясь от монитора. – Вам распечатать?
– Да. Вы говорили восемьдесят процентов. Это много? Часто такое бывает? – Каблуки невысоких удобных туфель застучали по полу.
– Не сказать чтобы часто, но бывает. Обычно дети хорошо составляют, они умеют замечать детали, память еще не забита ненужными вещами вроде неоплаченных квитанций, заканчивающегося бензина в баке. Мы в этой суете уже не замечаем, какие у кого носы и разрез глаз.
Старенький принтер медленно печатал составленный Давидом фоторобот и отрывисто выкатывал бумажный лист: сначала показалась часть прически, лоб, потом глаза, переносица. Что-то до боли знакомое выдавал этот принтер. Лиза взяла в руки лист. Ее лицо резко залилось алым. Мозг отчаянно отказывался верить в то, что она видит. Но это не монтаж, это не фотография, это фоторобот, составленный со слов жертвы… На Лизу смотрел когда-то самый близкий человек. Немного, как раз на те двадцать процентов, непохожий на Яна.
– Вы уже отправили?
– Да.
– Проклятье, – еле слышно процедила она.
– Что-то не так?
– Нет, спасибо, все хорошо, – она попыталась улыбнуться, но вышло очень неестественно.
Давид ждал недолго, и в дверном проеме снова показалась ее фигура. Лиза ни на секунду не остановилась, она даже не взглянула на Давида, только бросила твердое «идемте» и быстрым шагом пошла по широкому коридору к выходу, оставляя за собой эхо каблуков.
Глава 27
Звонка Вишневского не пришлось ждать долго. Телефон начал разрываться, как только на его служебную почту пришло уведомление. Лиза подняла трубку и, не дав Глебу сказать ни слова, бросила: «Я перезвоню», а потом отключила звонок.
Она нажала на кнопку брелка, машина отозвалась сигналом и разблокировала двери.
– Я поведу. – Лиза села за руль.
– Я назад, – сказал он и уселся на заднее сиденье.
Лизу это порадовало. А еще ее радовало то, как ей удается справляться со своими неуместно возникшими чувствами, как она прекрасно их топит в себе, как не дает разыграться фантазии и как останавливает свои мысли. Она думала о том, что не думает о нем – в этом был весь парадокс. Сложно было принять себя пораженной этими чувствами.
Лиза ничего ему не ответила. Он должен понимать, кто из них кто. Она – следователь, он – потерпевший. И никак иначе.
Глеб звонил снова и снова.
– Я перезвоню, – еще раз сказала она в трубку. – Везу свидетеля в гостиницу.
– Лиза, что это… – «значит» хотел продолжить он.
Она снова не дала ему договорить, резко дернула машину с места, забыв о малом опыте вождения, и та чуть не заглохла, но Лиза с силой нажала на газ. «Рено», взвизгнув шинами и оставив облако отработанных двигателем газов, вылетел с парковки.
Она посмотрела в зеркало заднего вида, но не на дорогу, а на Давида. Он тоже смотрел, но как только они столкнулись взглядами, Лиза вернула внимание на дорогу.
– Сейчас я отвезу вас в гостиницу, вы должны оставаться там. Отдохните, это рекомендация психотерапевта. Если что-нибудь будет нужно, то вы можете связаться со мной или следователем Вишневским через ресепшен, их предупредили. – Ее голос был холодным и тревожным.
Лиза вздохнула. Давид это услышал, а она продолжила:
– Извините, что все так… Совсем скоро все это закончится.
– Все в порядке, – у него будто потеплело на душе от этого искреннего вздоха.
– Давид, – она произнесла его имя так серьезно, что, кажется, они оба затаили дыхание, – вы уверены, что этот человек напал на вас? Вы уверены, что именно его вы видели в лесу?
– Все, что я вспомнил, я попытался показать.
Они оставили машину, вместе вошли в гостиницу и подошли к ресепшен. Лиза должна была проконтролировать, что Давид останется в номере, хотя понимала, что, если ему вздумается уйти, он это сделает. Запереть его здесь она не могла.
– Какой у вас номер? Шестьсот… какой?
– Шестьсот тринадцатый. – Он достал ключ-карту и как-то странно улыбнулся ей. Она не могла понять, что могла значить эта улыбка. – Я никуда не пойду, обещаю.
Своим «обещаю» он снова выбил ее из равновесия, мелкие мурашки пробежали по спине от его голоса. Нужно уходить. Лиза быстро попрощалась и вышла из гостиницы.
Сообщение от «Вишневский»:
У Когана в пять. И я все еще жду твоего звонка.
Заморосил мелкий противный дождь, а машину пришлось оставить на соседней улице: с парковкой у этой гостиницы были проблемы. Пока голые щиколотки обдувал ветер, дождь уже успел намочить ее волосы. Лиза ссутулилась и, прикрыв воротником шею, добежала до машины. Она села, стряхнула с пальто еще не впитавшиеся в ткань капли и взъерошила волосы, затем включила зажигание, печку на максимум и только после этого набрала Вишневского.
– Ты же понимаешь, что говорить в присутствии свидетеля было бы глупо?
– Сейчас ты можешь говорить?
– Сейчас могу. – Она все никак не могла согреться. Горячий кофе исправил бы ситуацию и вернул бы ее в чувство.
– Лиза, скажи, что я не один вижу, кого наш свидетель составил на фотороботе.
– Не один.
– И что это значит?
– Возможно, что это совпадение.
– На восемьдесят процентов?
– Давид мог просто что-то перепутать. Нужно обсудить это с Александрой. И это все-таки субъективный портрет.
– Так себе аргумент. Знаешь, что отличает хорошего следователя? То, что он не пренебрегает даже самыми невозможными версиями.
– Ян, конечно, придурок, хоть я это поняла не сразу, но представить его в роли серийного убийцы…
– Мы должны не представлять, а проверять. Давай сначала. Ты села в автобус. Уснула. Проснулась в неизвестном месте, потом тебе кто-то позвонил. Ты видела кто?
– Нет.
– Где был Ян в это время?
– Я не знаю, мы поссорились в тот вечер. Он должен был забрать меня с работы, но снова нашел отмазку, чтобы не ехать за мной, сослался на какие-то дела.
– Узнаю его в этом. Ты уверена, что его не было там?
– Я ни в чем не уверена… – Она мысленно вернулась туда, где сквозь темноту пыталась что-то разглядеть. – Все, что я видела и знаю, тебе известно.
Печка не помогала, Лизе казалось, что она еще больше мерзла. Так можно и заболеть. Но болеть сейчас совсем некстати. Срочно нужен горячий кофе. Она поставила телефон на громкий режим и двинулась в сторону любимой кофейни. В голове не укладывалось, что Ян может быть как-то причастен ко всему.
– Ян трус, Глеб, будто ты не знаешь об этом.
– Знаю, один бы он не справился, но их было двое.
– Хочешь сказать, что я жила с серийным убийцей?
– Тебе виднее.
– Нет. – Она поморщилась.
– Ты должна была заметить что-то.
– Хорошо. Представим, что это он. Но какие мотивы? Зачем ему убивать молодых парней?