ню и, почувствовав голод, в темноте направился к холодильнику. Свет заставил прикрыть глаза. На верхней полке несколько банок с вареньем. Глеб с досадой вспомнил, что их ставила сюда еще его мама.
Он был хорошим следователем, но приготовить себе еду… Это было бы слишком дорогим удовольствием, Глеб не мог пожертвовать временем ради этого. Ниже на полке он нашел несколько пачек творога – то, что иногда спасает его, смешал со сметаной, впервые открыл банку с клубничным вареньем и сделал себе кофе. «Сойдет», – решил он.
Пара часов сна плюс кофе и душ взбодрили его, и спустя полчаса Глеб был уже готов.
Он быстро вышел, немного прогрел машину, обогнул несколько домов и выехал на Большой проспект. Прибавил газу, метнулся в соседний ряд, который двигался быстрее, и спустя каких-то двадцать минут припарковался у ветеринарной клиники.
Запах антисептиков и шерсти мгновенно ударил в нос, когда Глеб только толкнул дверь. Это был его первый визит в подобное место, и он чувствовал себя немного потерянным, как будто попал в другой мир. Белоснежные стены с яркими и жизнерадостными плакатами создавали контраст с его внутренним состоянием. На одном из постеров изображены счастливые семьи, нежно обнимающие своих питомцев, на другом – мальчик, радостно запускающий в небо тарелку, и собака, готовая схватить ее в воздухе. Глеб скептически приподнял бровь: «Слишком банально».
Клиника, с ее креативным названием, на деле выглядела довольно обыденно. В углу стояли какие-то старые весы, которые явно помнили не один десяток пациентов, шкафчики с облупившейся краской, угораздило же дожить им до сегодняшнего дня, и чьи-то миски на полу, кажется, не совсем чистые. Несмотря на старания создать уют, было видно, что клиника знавала лучшие времена.
Это помещение было наполнено не только странными незнакомыми запахами, но и тихими звуками: отдаленные голоса врачей, шаги за стеной и легкое ворчание животных.
– Чем могу помочь? – с доброй улыбкой спросила администратор, поднявшись из-за стойки.
– Здравствуйте, мне нужен доктор Адамов. Он сегодня на месте?
– Доктор сейчас на операции, но уже совсем скоро освободится. Что у вас случилось?
– Со мной-то все в порядке. Просто у моей собаки…
– О, простите, я имела в виду вашего питомца. А где ваша собака?
– Не смог привезти, ситуация сложная, – солгал Глеб. – Мне нужно поговорить с доктором.
– Сейчас есть другой свободный специалист, который мог бы вам помочь. Мне позвать его?
– Мне нужно поговорить именно с доктором Адамовым, я пришел по рекомендации, – настойчиво повторил Глеб.
– Поняла, тогда, пожалуйста, подождите. Доктор выйдет к вам, как освободится, – добродушно ответила администратор, вновь погружаясь в свои дела.
Самое главное – Адамов был здесь, и их разделяло всего несколько стен. Глеб рисовал в голове сценарии его преступлений и пытался самому себе доказать, что никто, совершенно никто не имеет права убивать человека, даже если тот заслужил. На это есть следствие и суд. Что там из практики по судимости за жестокое обращение? Глеб, хоть это и не была его подследственность, не смог вспомнить ни одного судебного разбирательства. Или это не дошло до его ушей, или таких преступлений не совершается. Но этого не может быть, значит, выходит, что система наказания не работает и вершителем становится… Ветеринар? Спасает жизни одних, отнимает их у других? Логично. Да, это логично. Глеб всегда стоял обеими ногами на стороне закона, прописанного Уголовным кодексом, но сейчас он будто хотел прощупать почву на соседней стороне, понять преступника, понять его мотивацию. И со страхом для себя встал второй ногой на соседнюю сторону, переступив границу своих мыслей.
Глеб поднял глаза и встретился с холодным, но проницательным взглядом врача. Перед ним стоял Георгий Адамов – мужчина средних лет, в темно-синем медицинском костюме и аккуратной шапочке. Очки с массивной оправой придавали его лицу интеллигентный, хотя и несколько усталый вид. В нем была строгость, которая обычно свойственна докторам. В руках Адамова было маленькое полотенце для рук – он действительно только что завершил операцию и вымыл руки.
– Вы ко мне? – раздался его тихий, но уверенный голос.
Глеб встал и протянул руку. Адамов, с неким сдержанным профессионализмом, принял рукопожатие.
– Да, я к вам по рекомендации.
– А пациент где? – уточнил доктор, осматривая помещение.
– Собака дома. Так что до пациента придется доехать, – ответил Глеб, стараясь придать голосу некоторую беспомощность.
– Так не пойдет. Везите собаку сюда, будем осматривать. Какая порода? Что с ней вообще случилось?
Какая порода? Конечно, он должен был предугадать этот вопрос, но из-за нехватки времени решил сочинять на ходу. Глеб быстро метнул взгляд на один из плакатов: изображение большой семьи с огромным сенбернаром, с подписью внизу: «Сенбернар».
– Сенбернар, – наконец произнес он. – Она все время лежит, не встает, а я просто не могу ее поднять, чтобы сюда привезти.
– В любом случае я ничем не смогу вам помочь – я не вожу машину, – сообщил Адамов.
«Еще бы! Конечно, не водишь. Тогда бы ты не просил помощи механика, чтобы спрятать тело».
– Я вас отвезу и привезу обратно. Заплачу сколько нужно, – настаивал Глеб.
Адамов посмотрел на него поверх очков, замолчал на несколько секунд, видимо, обдумывая свое решение.
– Ест, пьет? Сколько она уже так лежит?
– Два, – «нет, два – слишком мало», – точнее, три дня. И не ест ничего.
Все эти вопросы заставляли его нервничать. Он ничего не знал о собаках. Если ветеринар сейчас спросит про корм или еще что, то он тут же провалится со своей идеей.
– Так. А воду пьет?
Пьет ли эта воображаемая собака воду?
– Пьет.
– Хорошо. Завтра в десять. Заберете меня из клиники.
Он привычно убрал полотенце в карман своей медицинской рубашки и уже собрался было уйти, но Глеб не позволил ему это сделать.
– Завтра может быть поздно. Я сказал, что пьет, но очень мало и без желания, – произнес он, не веря в свои слова и в историю о несуществующей больной собаке, которую пытался выдумать на ходу. – Вы нужны сегодня.
Доктор вздохнул, взглянул на настенные часы в белой пластиковой рамке, затем, не произнося ни слова, подошел к администратору и, обсудив с ней что-то полушепотом, вернулся к Глебу.
– Ждите, – произнес он и исчез так же внезапно, как и появился.
Глеб остался один, ощущая смесь надежды на раскрытие серии убийств и подступающей тревоги. Перед ним был безотказный, добрый ветеринар, который точно испытывал к своим пациентам гораздо больше эмоций, чем к людям.
Глава 45
Лиза подъехала к служебному отелю, оставила машину на парковке и попросила на ресепшен связать ее с номером, где жил Давид, но трубку никто не брал. В номер позвонили еще раз – ничего.
– Кто-нибудь мог бы проверить его?
– Гость может быть на завтраке, у нас они подаются с семи часов утра. Но даже если он спит, то мы не можем вторгаться в номер и будить гостя, – женщина на ресепшен широко, как по инструкции, улыбнулась.
– Это наш свидетель, а не гость. Я могу пройти к нему? – Лиза раскрыла удостоверение.
– Для нас это прежде всего гость. Пройти можно, пожалуйста, – она мягко указала ладонью в сторону, – лифт справа за углом. Шестой этаж, номер…
– Шестьсот тринадцатый.
– Все верно.
Лиза вошла в кабину лифта. Она нажала на кнопку шестого этажа, и лифт тронулся с места. Не прошло и минуты, когда двери открылись, и она оказалась в длинном коридоре. В этом крыле было очень тихо и, кажется, даже не было постояльцев. Кулер на этаже не тронут, никаких звуков.
Она прошла по коридору. 7, 9, 11… Следующая дверь – его.
Когда Лиза только вошла в этот отель, она чувствовала себя еще следователем, а в то время, когда она подходила к двери его номера, она все больше ощущала себя жертвой своих же не вовремя возникших чувств. Она встала перед дверью, хотела было постучать, но все почему-то не решалась и, возненавидев себя за эту слабость, все-таки постучала.
– Это Лиза. Давид, вы в номере? – громко выкрикнула она. «Кажется, получилось сделать голос обычным… Он не должен ничего заметить».
В номере послышался шум. Кто-то подходил к двери. Лиза сделала глубокий вдох и выдох, пытаясь справиться с волнением, и дверь распахнулась.
Густые черные волосы еще были мокрыми, но лицо уже гладко выбрито. Давид стоял в отельном халате и точно не готов был увидеть Лизу так рано, еще и в своем номере.
– Это сюрприз. – Давид улыбнулся. – У меня никогда не было гостей. По крайней мере в моей настоящей жизни.
– Я знаю, что рано, я звонила с ресепшен. Александра позвонила и сказала, что ждет нас к девяти. Какие-то обстоятельства.
– Я, наверное, был в душе, поэтому не слышал.
– Наверное, – кратко улыбнулась она и поправила прядь волос. – Я буду ждать вас внизу, время еще есть.
– Нет. Проходите, пожалуйста. – Он отступил от входа и пригласил войти.
Она замешкалась. Настоять на том, чтобы ждать внизу, было бы правильнее, но…
Скромный номер со шкафом, столиком у стены с чайными принадлежностями, телевизором, мини-холодильником и двумя кроватями, на одной из которых лежали вещи, привезенные Глебом для Давида. Лиза помнит его в этой одежде еще со времен их общей юности.
– Я скоро, я почти готов. – Давид прошел мимо Лизы, чтобы взять с кровати вещи. Он был так близко, что она уловила запах шампуня на его волосах, манящий, чужой и запретный. Этот запах дурманил и кружил голову так, что казалось, что здесь не хватает воздуха.
Лиза ничего не ответила, а Давид, взяв одежду, остановился рядом с ней, посмотрел ей в глаза с какой-то жаждой или жадностью, скользнул взглядом на шею, обмотанную шарфом, коснулся его рукой.
– В номере сильно топят. – Он медленно разматывал шарф, освобождая ее шею.
– Да, – каким-то не своим голосом подтвердила она и взялась за шарф, перехватив его инициативу.