Когда он положил трубку, взгляд застыл на Глебе, и, как всегда бывает перед бурей, повисла звенящая тишина. Скучная картина, которая Глеба уже не интриговала. Он знал, что сейчас Коган задаст короткий вопрос, Глеб на него ответит, Коган посчитает это оправданием и с нарастающей мощью в голосе начнет отчитывать, используя все те же зазубренные слова, все те же интонации.
– Давид исчез, – опередил его Глеб. – Задержанные молчат, но теперь на них кое-что есть. ДНК ветеринара. Я смогу предъявить обвинение.
Коган вытянул лицо.
– Это он совершил все убийства?
– Не знаю… Есть доказательства только по последнему преступлению… Был кто-то третий.
– Третий?
– Есть новый кандидат – отец Давида. Он сидел за убийство его сводного брата – Юрия Геллера – и вышел четыре года назад. Вот, – он положил распечатку допроса Когану на стол. – Сейчас я устанавливаю, где он находится.
– И какие предположения? – Коган задумчиво пробежался взглядом по допросу и крутанулся в кресле.
– Я еще не выяснил, но думаю, что Новак где-то здесь. Свяжусь с коллегами на его родине.
– Я возьму это на себя. Займись личностью Давида, выясни его связь с ветеринаром, и найдите его, в конце концов, пока он не натворил дел. Если он все вспомнил, а он вспомнил, то он будет мстить. Не дайте ему это сделать.
Он вернулся в свой кабинет, несколькими большими глотками допил остывший американо, когда заметил, что на улице сильно стемнело. Сейчас были три главные задачи. Во-первых, нужно найти Новака, но раз Коган решил заняться этим сам, то оставалось только две. Найти Давида и первым делом съездить к нему домой. Он должен был там появиться. Глеба вообще мучила история семьи Давида: несчастная мать, его брат Юра, непутевый отец, загнанный собственными комплексами в угол. Вишневский решил, что стоит поговорить об этом с Александрой Герц, в конце концов, она уже стала неотъемлемой частью их команды. И последней задачей оставалось узнать все о Жасмине Адамовой. Причастна ли она к этим событиям? Глеб решил действовать последовательно. Сначала Давид, пока он не натворил дел, потом уже семейка Адамовых. «Жасмина Адамова» – написал он на отрывном листке, поставил знак вопроса и прицепил к своей схеме. Если она супруга Адамова, то все сходится – она связующее звено этих двоих. И, может быть, ее легче будет разговорить.
Но первым делом, не без помощи уголовного розыска, конечно, Вишневский выяснил детали личности Давида, его адрес – действительно улица Новикова, дом пять, квартира семь – и номер телефона, который, как он и думал, был недоступен.
Вишневский пошел дальше. Он открыл соцсети, пришлось зарегистрироваться даже на одном из популярных порталов, и провел поиск. Давид Геллер – не самое популярное сочетание имени и фамилии. «Интересно, он сразу был Геллером или мать поменяла ему фамилию на свою?» – думал Глеб. На главной страничке он увидел знакомое лицо, только немного крупнее и шире, одет в форму спасателя.
Заходил больше недели назад, родился в дальнем уголке России, там же школа, потом московский колледж МЧС, вероятно, тогда и случился переезд в Москву с матерью. Больше никакой информации, фотографии скрыты.
Перед Вишневским будто приоткрывался занавес, показывая только ноги актеров, которые беззвучно ходят по сцене. Но чьи они и что там сейчас происходит, можно было только догадываться, выстраивая десятки и даже сотни версий.
Глеб отметил адрес на схеме – находится на пути движения триста шестнадцатого маршрута автобуса. Возможно, это как-то связано.
Глава 57
Александра только к ночи вернулась домой. Она сняла верхнюю одежду и, не включая большой свет, прошла в ванную. Единственное, чего ей сейчас хотелось больше всего, – смыть с себя этот день. Не нужно было ввязываться в это расследование, ничего хорошего из этого не вышло, и она даже ничем не помогла.
Она зашла в душевую, повернула кран, сделав воду чуть горячее, чем обычно, и закрыла глаза. Капли ласкали и согревали тело, но внутри было так же холодно. Сквозь звуки льющейся воды она услышала телефонный звонок, но торопиться выходить не стала. Потом еще один и еще. Кто-то настойчиво требовал ее внимания. Как бы ни хотелось остаться здесь дольше, Александра завернулась в полотенце, отжала мокрые волосы и вышла из ванной. Она не успела посмотреть, от кого были пропущенные звонки, как абонент зазвонил снова. Вишневский. Саша подняла трубку.
– Мне нужна вся информация о сеансе, – с ходу начал он. – Мы не все обсудили.
– Хорошо, – сухо ответила она. – Но я могу перезвонить вам?
– Когда?
– Несколько минут. Вы выдернули меня из душа.
– Жду.
Саша замотала волосы сухим полотенцем, она никогда не сушила их феном, надела теплую уютную пижаму, взяла ноутбук и, открыв свои записи по сеансам Давида, перезвонила Глебу.
– Все проходило как обычно, он был глубоко погружен. Был момент, когда мне пришлось применить тактильность, чтобы вывести его из гипноза. И, как он сказал, он все вспомнил.
– Что именно он вспомнил?
– Послушайте, Глеб, неужели вы думаете, что если бы я это знала, то я бы не сказала это при первом нашем разговоре? Я еще раз говорю – Давид ничего не сказал.
– А вы не спросили?
– Он хотел умыться, я позволила. После этого он исчез. Какое право я имею удерживать человека взаперти?
– Ну хорошо. И все же. Он что-то ведь говорил во время сеанса? Могут помочь малейшие детали.
– Вспоминал ветряные мельницы, мальчика. Он его всегда видит на сеансах.
– Мельницы? Там работал его отец, был то ли электриком, то ли механиком.
– Отец?
– Я в общем-то поэтому и звоню. Хочу послушать ваше мнение.
– Вы любите начинать с прелюдий.
– Я еще раз был у Розаны, и мне удалось с ней поговорить.
Глеб вкратце рассказал Саше историю Давида.
– Выходит, что его память в тот момент вернулась в годы детства, а тот мальчик, о котором всегда говорил Давид, его старший брат. Он был на каждом сеансе, он не отпускал его. Он был кем-то вроде проводника.
– А отец?
– На одном из сеансов он видел какого-то мужчину. И женщину, – добавила она. – Глеб… – каким-то не своим голосом произнесла Александра, – вы говорили, что выяснили адрес Давида. Вы были там?
– Там были опера, по словам соседей, Давид там давно не появлялся, но я хочу сам проверить.
– Мне было бы интересно взглянуть на его дом. Может быть, там будут какие-то подсказки.
– Мы не можем зайти в квартиру, если его там нет.
– Сейчас поздно, он может вернуться.
– Поэтому я хочу поехать туда сейчас. Александра, как вы думаете, Давид мог исчезнуть, чтобы встретиться с отцом один на один?
– Причин может быть много, – немного растерянно ответила Саша. У нее были и другие версии, которые пока она не решалась озвучить. Нужно было все проверить самой. – Я могу поехать с вами?
– Зачем?
– Просто ответьте.
– Подъезжайте, адрес вам отправлю. – Вишневскому некогда было беседовать о причинах.
В этот момент в темноте кабинета возник образ Лизы.
– Лиза? Что ты здесь делаешь?
– А ты? Какие у тебя варианты?
Он впервые за долгое время улыбнулся.
– Работаю, сейчас много задач.
– Поэтому и я здесь. Не могу сидеть и бездействовать. Правильно Коган сказал, что два мозга лучше, чем один. Какие сейчас планы?
– Собираюсь навестить Давида.
– Навестить?
– Не знаю, насколько он гостеприимен и дома ли он, но его нужно найти как можно быстрее.
– У тебя есть его адрес?
– Есть.
– Только не говори, что ты знал об этом давно.
– Нет, Лиз, не знал, – резко ответил Глеб. – Ты думаешь, что я бы скрывал его адрес? Чтобы он продолжал тратить государственные деньги и жить в отеле на полном обеспечении?
– При чем здесь это?
– При том, Лиз, что ты заботишься о нем больше, чем о самом расследовании. Признайся же.
– Ты что, ревнуешь? – В полутемном кабинете можно было заметить, как уголок ее губ невольно подскочил.
– В общем, я сейчас собираюсь туда. – Вишневский пропустил ее вопрос. – Ты со мной?
– У меня есть выбор?
– Я твой коллега, а не… А не начальник, например, поэтому. Да, выбор у тебя есть.
– Я с тобой.
Глава 58
Они вышли и сели в машину с еще теплым двигателем. «Улица Новикова, дом пять», – Глеб проложил маршрут.
Автомобиль мчался по пустому шоссе. Скоро они будут на месте – навигатор показывал тринадцать минут пути. Глеб свернул с главной дороги и вскоре оказался среди обглоданных временем зданий. Он проехал через несколько дворов, и голос навигатора, оборвав тишину, объявил о прибытии.
Машина Александры уже была здесь.
Глеб вышел первым, попросив Лизу остаться в машине. Свет фар осветил его лицо, и он сощурился. Тогда Александра вырубила свет и жестом пригласила его в машину. Глеб открыл пассажирскую дверь, уловив приятный запах ухоженного кожаного салона, и сел рядом.
– Я понял, что вы не все сказали по телефону, – начал Глеб.
– Не все, – она потянулась к сумке с документами и, открыв ее, достала увесистую папку. – Здесь все по Давиду.
Вишневский протянул руку, но Саша только ближе к себе прижала папку.
– Это то, почему я здесь. Давид, как могло показаться раньше, совершенно не тот, кем мы все его считали.
– И даже вы? Психотерапевт со стажем?
– Колкости ни к чему. Его прошлое могло запустить цепочку событий, в которой главный персонаж – это сам Давид.
– Я это понимаю. Его отец – Алексей Новак – сейчас на свободе. Тюрьма не исправляет людей. Она дает им время, чтобы подготовиться, продумать каждый шаг, пропитаться желанием, смакуя тот день, когда они окажутся на свободе. Я не говорю обо всех, но такие, как Новак, не исправляются. Сам дьявол ведет их. Новак – больной человек. И я не знаю, как ваши коллеги тогда решили, что он вменяем.
Александра слушала, не перебивая.
– А потом, как я полагаю, Давид решил покончить с отцом, как только его память заработала, отомстить ему, когда узнал, что тот вышел на свободу. Но не вяжется то, что устроить Давиду очередной урок мужества решил не он, а те, кто вообще никаким образом не причастны к их семье. Но кем являются для Новака другие жертвы, я еще не успел выяснить.