Не очень молодая женщина пришла на приём и сталкерам пришлось ретироваться. Ворону показалось, что хирург замещал в этой поликлинике сразу все должности, потому что краем уха услышал, что речь шла о бесплодии. Вова чуть задержался, так как его почему-то заинтересовал этот разговор. После того, как все доводы за и против родов доктором были озвучены и подтверждены документально, он сказал посетительнице просто:
— Поите его дистиллированной водой.
— Зачем?
— Ну как же? Я сделаю ссылку на живую природу: в жаркое время года, то есть в засуху, все жизненные циклы замирают. В ничтожных количествах, но, тем не менее, в водоёмах возрастает доля дейтерия — тяжёлой воды, а он, как известно, тормозит жизненные процессы. Это ихтиологи испытали на примере жителей аквариума. В такие периоды его обитатели перестают нереститься, пока не вольёшь солидную порцию дистиллированной воды.
— Нет, доктор, — печально возразила посетительница. — Муж быстрее вспомнит про моё существование, когда выпьет пол-литру мёртвой воды.
— Простите? — не понял врач.
— Водки!
— А-а-а…
— Вот тогда и оживёт…
Ворон был уже твёрдо убеждён в том, что доктор под мухой и, махнув рукой, поспешил присоединиться к товарищам, толпящимся у выхода. Аптека оказалась закрытой на большой амбарный замок, не вписывающийся в общую картину поликлиники. Все её стёкла оказались завешаны рекламными проспектами, призывающих лечиться, лечиться и лечиться. Шмель вспомнил рекламные шедевры и поделился с товарищами:
— Идёт по телику реклама, под девизом: «Краткость — сестра таланта!» Диктор бодрым голосом вещает: «Диарея, запор — спрашивайте в аптеках города!» Я понимаю, конечно, что на телевидении реклама дорогая и приходится экономить на всём, порой ужимаясь до одной фразы, но, чтобы оперировать такими сокращениями…
— Не нужен мне их запор! — подтвердил Бегемот. — И спрашивать не буду…
— Да уж, и диарея — ни к чему, — согласился Жук.
Следующий шедевр, приклеенный к стеклу, гласил: «Стоматология. Гигиена полости рта в подарок». Казалось бы ничего необычного, а тем более смешного, но Шмеля это повеселило:
— Гигиена. А у нас ещё и дезинфекция. Как дыхнёт мой знакомый в открытый рот пациента: не то что микробы — подопечный бы выжил!
У центральной двери заведения имелась ещё одна жёлтая облезлая дверь, над которой висела нарядная вывеска, заявляющая о том, что здесь находится ветеринарная клиника. Мелкий текст сообщал всем посетителям о предоставлении дополнительных услуг: гороскопы для собак, кошек и прочих домашних животных. Как это связано с клиникой, никто не задавался подобным вопросом и не мучился от несоответствия с заявленной действительностью. Тут же находилась парикмахерская и баня, всё для тех же домашних питомцев. В соседнем помещении разместился зоомагазин, в котором можно было купить всё для своих любимцев: от пластиковой кости до консервов с тунцом. Некоторые поводки и намордники сильно напоминали принадлежности из ближайшего секс-шопа. Шмель осмотрел представленное хозяйство и вспомнил старый разговор с братом в период начала капитализации всей страны: «Мы с тобой никогда не ели тунца, а у этого кота «Лёвы», он в консервах содержится». Астролог располагался прямо в магазине, за отдельно стоящим столом. Стол отвратительно зелёного цвета, который даже не удосужились помыть, был завален всевозможными бумагами и предметами антуража, призванными произвести впечатление на клиента. Как раз в это время у шарлатана появился очередной посетитель и не поздоровавшись, с ходу спросил:
— Здесь стригут собак?
— Стригут овец, а у нас — клиентов, — буркнул про себя астролог.
— Чо?
— Ни чо! За углом, говорю, собачачья парикмахерская. Там животных оболванивают… Вместе с хозяевами…
— А бреют? — поинтересовался клиент.
— Ну, это уж совсем… Побрить, это называется, совсем обобрать до нитки…
Улица встретила пылью и привычными торговцами. Казалось, в этом городе все поголовно только и делают, что продают всё подряд. Продавщица неопределённой восточно-китайской национальности отчаянно вопила, зазывая клиентов, при этом, активно ставя ударение на первой букве:
— Очко! Очко!
Ворон поморщился и сделал заключение:
— Склоняла иностранного гражданина к сожительству в извращённых формах, не совместимых с принципами социалистического общежития. Слушайте, народ, мне этот город начинает порядком надоедать — пора убираться отсюда. Все молча согласились…
Как не крепился народ, а без допинга в туннели соваться оказалось страшно. После принятия успокаивающего, сталкеры немного приободрились, но, как всегда перебрали.
— Надо бы хорошенько топоры заточить, — предложил Мастодонт.
— А где? — разочарованно спросил Крот.
— Знакомый мне сказал, что на окраине города есть небольшие технические мастерские.
— Ха! — вторил товарищу Жук. — Кто нас туда пустит?
— Ты чего обстеснялся? — вмешался Терминатор. — Морду кирпичом и вперёд. Кстати, вон стенка: иди — изучай, тренируйся…
— Шутки шутками, но могут и полицию вызвать — не соглашался Крот.
— Во-первых, — возразил Фёдор. — Сегодня выходной день и на рабочем месте должен быть только один сторож, который за выпивку мастерские продаст, со всеми потрохами…
— А во-вторых? — с подозрением поинтересовался Лис.
— Во-вторых, — продолжил Мастодонт. — Там и проходной-то путной нет — одна видимость. Как говорится — заходи, кто хочет…
Мастерские встретили ржавыми железными воротами и относительно опрятной дверью парадного входа. Сторож долго сопротивляться не стал и через короткое время пребывал в состоянии крайнего душевного волнения от количества выпитого. Другие почти не отставали от местного секьюрити и постепенно осваивались в мастерских. Ради этого, Жук даже стянул с ног сапоги, чтобы дать отдохнуть конечностям. Чингачгук, критически их осмотрев, сделал замечание:
— Жора, ты бы ногти на ногах подстриг. Или ты электриком работать собрался?
— При чём тут электрик?
— Как это при чём? Он надевает когти, чтобы забраться на столб, а ты будешь разуваться, чтобы по нему ползать.
В разговор вмешался Крот, с ходу не разобрав, что к чему:
— Сейчас, для этих целей, полно специальных машин с подъёмниками и про когти все уже давно позабыли.
— А в сельской местности? — возразил Лейб. — Да что там у нас — в нашей стране! Вспомни знаменитую американскую кинокомедию про полицейских — там есть такой сюжет. Видимо, и у них не всегда выгодно машину гонять, так что тогда говорить про нас! Правда, по бетонным столбам ползать — может не получиться, так что стриги товарищу ногти, а то смотреть страшно!
Крот туманным взором взглянул на ноги Жука и возразил:
— Ножницы не возьмут, а кусачек нет.
— У электрика попроси! — подал голос Кот.
— Его тоже нет…
К весёлой компании подошёл Ворон, отлучавшийся по личной нужде и задал вполне закономерный вопрос:
— Чем это вы тут заняты?
— Да вот — решили сделать Жуку педикюр, — ответил Чингачгук.
— Что это ты решился ногти постричь? — обратился Ворон к Жоре.
— Ноги в ботинки не влазают, — ответил за него Крот.
— Не влезают! — поправил его Лис.
— Ну, не влезают… Да какая разница?!
Так как весь мелкий инструмент оказался запертым в зелёных тумбочках рабочих, было принято решение обточить ногти об наждачный круг. Наждак зашумел, набирая обороты, а Жук поморщился и весь съёжился. Через мгновение противно запахло горелой костью, а ещё через несколько минут, Чингачгук бодро заявил о выполненном задании:
— Операция по удалению излишнего кальция прошла успешно! Кстати, рога у кого-нибудь есть, пока техника на мази? Никто ещё не чувствует? Странно…
На другом наждаке Мастодонт затачивал электроды и топоры, поглядывая краем глаза на операцию. Барбариска с ужасом следила за манипуляциями своих пьяных товарищей и её так и подмывало напиться вместе с ними, чтобы не чувствовать себя одинокой и беспомощной среди всемогущего народа. Потом, они конечно осознают свои поступки, но, это будет потом…
Жук с выпученными глазами разглядывал обточенные ногти и всё время пытался что-то сказать. Кроме несвязного мычания, у него ничего не выходило.
— Хватит гундосить! — резко оборвал Жору Бегемот. — Скажи спасибо, что тебе ногти не на гильотине отрубили.
— На какой гильотине, — ужаснулся Жук, — на которой головы рубят?
— Нет — листовое железо. Вон она — в углу стоит.
Шмель обрубал на станке трёхмиллиметровое железо, для изготовления сюрикенов. При включении гильотины, массивный маховик медленно раскручивался, набирая обороты, а вместе с ними, запас кинетической энергии. После обрубания железного листа, маховик почти останавливался, отдавая всю запасённую энергию на удар. Но, это только на доли секунды, после чего он снова, с шумом, набирал обороты. Шмель собрал заготовки в стопку и скрепил массивной струбциной. Накернив примерно посередине углубление для сверла, он пошёл к сверлильному станку. Отверстие получилось не очень большое, но достаточное для того, чтобы стянуть заготовки вместе крупным винтом. Затем, на токарном станке, он придал брикету фешенебельный вид, а затем и каждой пластине по-отдельности, не разбирая, при этом, стяжку. Наступил финальный аккорд, в виде фрезерного станка. Установив на стол делительную головку, Шмель достал с полки стеллажа промасленную книгу юного фрезеровщика. Найдя раздел с таблицами, относящимися непосредственно к устройству делительной головки, он призадумался: «Сколько лучей у сюрикена будет предпочтительней?» Остановившись на шести, работа закипела. Шмель крутил ручку делительной головки, а фреза снимала миллиметр за миллиметром, вгрызаясь в сырой металл.
— Зачем тебе метательное оружие, — спросил Ворон, скептически рассматривая почти готовые изделия.
— Как я понимаю — огнестрельным оружием разжиться будет проблематично, а?
— Тогда неплохо было бы закалить, — предложил Вова, после того, как работа была закончена.