Следующий — тоже инглиш. Терпеливо его высиживаю, попутно, раздумывая как бы облегчить процесс вникания. Слова, мозг Лиры запоминает быстро, но это лишь слова. Вопрос, как усвоить всю школьную программу за несколько уроков? Я же не полиглот, в конце концов!
«Полиглот…» — цепляюсь я за слово, которое эхом отдаётся в памяти. — «Точно, полиглот!»
Давным-давно, по рекомендации знакомой, я открыл для себя цикл онлайн курсов под названием «Полиглот». Там, один умный мужик преподавал иностранные языки в необычной манере. Его фишка — упрощение. Он выкидывал тонны ненужного материала, оставляя лишь необходимый для общения минимум, который, затем, упорядочивал в единую структуру. Посмотрел я пару его уроков. Действительно, всё очень просто. Например, его таблица времён глаголов. Приложи к ней три сотни слов, включая самые трудные для запоминания — неправильные глаголы, и получишь результат. Остальное придёт со временем, с практикой.
Только, мне, чтобы общаться, необходим костыль в виде планшета, то есть, письменная речь. Ведь, там, где обычный человек может обойтись словами, мне, требуется затратить больше усилий, вспоминая орфографию и пунктуацию языка, где пишется не так как говорится. Какие здесь могут быть упрощения? В любом случае, для старта, стоило попробовать, воспользоваться его методикой.
«Жаль, до конца тот цикл передач не досмотрел, не углубился в предмет» — корю себя за ленность и поверхностность, набирая в поисковике нужное слово. Через минуту, разочарованно отодвигаю планшет в сторону. Ни о каком полиглоте, к сожалению, в этом мире слыхом не слыхивали, и мне, придётся довольствоваться его малой частью — таблицей времён, разумеется. Благо, её концепция крепко засела на подкорке, необходимо только освежить воспоминания.
Схватив ручку, я открываю объёмную тетрадь, и принимаюсь увлечённо воспроизводить на её первом листе, казалось бы, совершенно бесполезное знание из прошлого, изредка заглядывая в учебник, в поисках нужных слов и правил.
(таблица для примера)
Моё увлечение не остаётся незамеченным.
— ЛиРа-ян, ты весьма интересно сублимируешь имеющийся материал. Разреши взглянуть поближе?
Поворачиваю тетрадь к Хоне, жду, что скажет. Мне не жалко, пусть смотрит. Может, от себя чего добавит?
— ЛиРа, ты знаешь русский язык?
«Упс, прокол!»
В процессе работы, я, машинально сделал подписи не на корейском, как было бы правильно, а на родном для себя языке. Кто же знал, что училка станет заглядывать через плечо? Чтобы не объясняться, прямо при ней зачёркиваю весь компромат и переписываю хангылью, но Хону и этот вариант не устраивает. Она вытаскивает из моих сжатых пальцев ручку, принимается исправлять, по ходу давая пояснения.
— Ты должна указать форму глаголов и, в каком они времени, на английском. А также, я бы дополнила твою табличку таким образом… — женщина быстрыми, уверенными штрихами дорисовывает квадратики и делает в них нужные подписи. Потом, переписывает мои каракули и поворачивает обновлённый вариант к «автору».
(таблица для примера)
— Для повторения пройденного материала, пожалуй, лучше и не придумаешь, ЛиРа-ян, — произносит она, и кладёт ручку поверх тетради. — Если на ближайшем тесте ты сможешь применить эту таблицу на практике, то я готова поставить тебе в контрольном сто баллов! (В корейской школе балльная система оценивания. Каждую неделю проводятся тесты, раз в месяц — контрольный тест, определяющий уровень знаний: от 60–70 баллов — наша тройка, от 70 до 90 баллов — четверка, 90–100 баллов — пятерка. Прим. автора)
«Вот так и губятся начинания» — думаю я, разглядывая монструозную конструкцию, в которую, Хона превратила мою лайтовую табличку. Потом, до меня доходят слова учителя. Те, насчёт теста. Это что получается, я, сам себя подставил? Она, в полной уверенности в глубине моих познаний в предмете, выдаст какой-нибудь текст, например, и попросит его разобрать, найти ошибки в составлении предложений. Или, ещё что-нибудь, аналогичное, вроде карточек, с вариантами предложений. И я, гарантированно его завалю, учитывая, что мой уровень владения английским завис где-то на беглом декламировании алфавита, вплоть до «H» и счёте до двенадцати. Мда-а. Когда там, она сказала, этот тест?
В коридоре, возле столовой, собирается толпа. В ожидании команды, классы выстраиваются в несколько рядов, заполняя всё свободное пространство. Располагаются они самостоятельно, как будто, по привычке. Без ругани и криков, каждый, занимая своё место в импровизированном построении. Нашей группе отведено место вдоль противоположной от входа стены, за спинами первогодок.
Глядя на впечатляющую организованность, прихожу к выводу, что схема построения давно определена и отработана. А в качестве дополнительного гаранта порядка, входную дверь подпирает «завуч». Похлопывая себя по ладони неизменной палкой, он, коршуном смотрит на жаждущих отобедать школяров, не спеша пропускать их внутрь.
«Как бы руки не заставил демонстрировать, на предмет помывки оных» — приходит на ум подобающая ситуации мысль, пока я, с высоты своего роста, любуюсь чудом, под названием — школьная дисциплина. Помнится, в моей школе, мчащаяся лавина из оголодавшей ребятни смывала собой любого, кто по неосторожности попадался ей на пути. Р-р-раз, и ты уже в столовой, даже, если туда не собирался. А здесь, как-то пресно всё. Скукота!
«Школьная дисциплина», в основном те, кому рост позволяет, кидают в мою сторону любопытные взгляды, а некоторые — откровенно таращатся. Чтобы отвадить не в меру заинтересованных подростков, прибегаю к проверенному способу — смотрю прямо в глаза и широко улыбаюсь. На детей срабатывает ещё лучше, чем на взрослых. Они смущённо отводят взгляд, или начинают озираться по сторонам, делая вид что смотрели куда угодно, но только не на меня.
— Ну что там, ну что⁈ — дёргает меня за рукав Манхи. Мы стоим довольно плотной группой и ей не видно, что происходит. Она налегает на меня сзади, а спереди ко мне прижимается МиСу, образуя этакий бутерброд из тел. И они обе, несведущие, хотят знать, долго ли нам ещё торчать в коридоре. Впрочем, меня терзает аналогичный вопрос.
ЮнДжон, почему-то, не спешит распахивать двери. То и дело, поглядывает на наручные часы, покачивается, перекатываясь с пятки на носок, отбивает палкой по ладони незамысловатый ритм.
«На марш похоже» — решаю, понаблюдав за его движениями.
Внезапно, дверь в столовую открывается, и наружу высовывается голова в белом берете, кивает заместителю и быстро исчезает. ЮнДжон, особо старательно прикладывает палкой в последний раз, и принимается запускать страждущих внутрь, выдерживая паузу между группами.
— Ну, наконец-то! — доносится до меня чей-то, полный облегчения, возглас, и я с ним полностью согласен.
«Организованной толпой слоны пошли на водопой» — выдаёт мозг очередную нелепицу, рождённую через ассоциативный ряд, вызванный шевелением в наших рядах, когда, дождавшись своей очереди, класс, дружно отлипает от стены и принимается семенить к входу в царство еды.
«Какие ещё, нафиг, слоны? Тут — молодые козочки!» — поправляю себя, мягко упёршись грудью в спину замешкавшейся МиСу. — «Шевели копытами!»
Ухмыльнувшись, прилетевшей вдогонку, мысли — откуда в мужском сленге могли взяться эти «буфера» — аккуратно беру девчонку за плечи и подталкиваю в нужную сторону. Та, тут же принимается двигать локтями, изображая паровозик: «Чух-чух-чух». Краем уха, слышу как в кильватере сопит Манхи.
«Вперё-о-од!»
Глава 18
— ПоНа, ты не знаешь, почему, какой-то припадочной можно носить джинсы в школе, а нам — нормальным — нет?
— СоМин, мне кажется, заместитель ЮнДжон слишком снисходительно к ней относится, если позволил разгуливать в таком виде. Наверняка, пожалел бедняжку.
— Девочки, я думаю, у них тайный роман!
— Пф-ф! Ну ты и скажешь, тоже… — роман! Ах-ха-ха!
— А мне кажется, она просто — шлюха! Они там, в Европе, все такие. Понаедут к нам, и отбивают наших парней!
— А давайте спросим её. Тише! Эй, ты — припадочная, почему заместитель ЮнДжон разрешает тебе разгуливать по школе в джинсах? Разве, правила не для всех одинаковые?
Весь этот бредовый разговор я выслушиваю стоя в очереди на раздаче. За мной пристроилась Манхи, а за ней первая из выпускных групп. И в её начале оказались те самые три девочки, обсуждающие мой неподобающий наряд.
Я, на них, особого внимания не обращаю. Пусть себе болтают, коли языком почесать охота. Стою себе, яства разглядываю. Решаю, что будет наименее травмоопасным для моего желудка.
«Взять вон ту бурду цвета детской неожиданности, или эти почерневшие овощи? Или, это не овощи? Может, обычного риса, без всего? Только, так и до запора недалеко, если одним рисом питаться. У Манхи, что ли спросить, что тут съедобного имеется, с минимальным количеством специй. Хотя, это для неё может оказаться пресным, а меня проберёт так, что мама не горюй! Как же жрать охота!»
Вспоминаю вчерашний сэндвич, и глотаю слюну. — «Сейчас бы сюда такой, а лучше — парочку! Может, снова ШиЕна растрясти? Да только, где его черти носят? Небось, опять школу прогуливает, двоечник…»
Чтобы не задерживать очередь, тыкаю пальцем в наиболее симпатичные, визуально, блюда, которые, женщина на раздаче, наваливает прямо на поднос, в специальные углубления в нём. А что, удобно. Не надо с грязной посудой возиться — ополоснул и снова на раздачу. Впрочем, таким способом подачи еды к столу меня не удивишь, приходилось питаться в куда более экстремальных условиях. А тут, с гигиеной, наверняка, лучше, чем в большинстве родных школ. Не отравлюсь.
— Эй, я к тебе обращаюсь, ты что — глухая⁈
Чувствую, как меня дёргают за рукав. Оборачиваюсь и вижу перед собой три не обделённых интеллектом физиономии. — «Чего пристали? Никак, завитки крутят?»
К счастью, тактика поведения с подобными особами давно известна — обычный игнор, что я и делаю. Выдёргиваю ткань пиджака из слабенького захвата, возвращаюсь к созерцанию кулинарных «шедевров». Очередь за напитками, и я «кладу глаз» на коробочку апельсинового сока. Очень надеюсь, что в него не стали добавлять ничего острого!