ра со скатанной постелью в руках. То, что мне и нужно! Ибо, до моего выступления ещё три часа, а спать, скрючившись на диване в подсобке, меня больше не тянет. Хочется комфорта. Я же восходящая звезда, в конце концов⁈
Глава 26
Я стою перед входом в здание. Мне оно знакомо — это окружная больница в Сокчхо, куда, в бессознательном состоянии, доставили тело Лиры, и откуда, спустя полтора месяца, её благополучно выписали. Подхожу к дверям, и те приветливо распахиваются, пропуская меня внутрь. Вхожу. В приёмном покое малолюдно. Несколько человек ожидают своей очереди, да дежурный врач за стойкой. На меня никто не обращает внимания, словно, я — невидимка. Прохожу знакомым путём, оканчивающимся ступеньками. По широкой лестнице поднимаюсь наверх, на нужный этаж, сворачиваю направо в кишку длинного коридора. Моя цель — палата в самом его конце. Долго стою возле двери, не решаясь войти. Наконец, толкаю её. В просторной комнате находится единственный пациент. С виду молодой, темноволосый парень, крупные черты лица, высокие скулы… Он неподвижно лежит на кровати, глаза закрыты. Из его носа выходит кислородная трубка, а от датчика, закреплённого на пальце, тянутся провода к монитору жизнедеятельности. Что-то толкает меня подойти к пациенту вплотную. Упираюсь ногами в край больничной койки, склоняюсь к его лицу. Внезапно, глаза парня открываются и в их глубине, словно полыхает молния, разряд от которой вызывает у меня сильный болевой импульс, прошедший через всё тело…
В это субботнее утро, против обыкновения, меня никто не будит. Я просыпаюсь сам, от боли, что испытал в очередном странном сне.
Ещё вчера, поздним вечером приехав домой, я обнаружил, что Манхи отодвинула свой матрас от моего и спала в гордом одиночестве, с головой завернувшись в одеяло. Будить девчонку я не стал, отложив объяснения до утра. А объясниться необходимо, чтобы постараться не потерять последнего близкого человека в этом холодном, неприветливом мире.
Пока Манхи необыкновенно долго плещется в ванной, успеваю заправить обе постели и подготовить объяснительную речь, постаравшись не перебарщивать с длиной изложения. Расположившись поверх одеяла в позе лотоса, сижу, жду…
Замотанная в полотенце Манхи появляется на пороге и, завидев меня — бодрствующего — хмурится. Ладонью похлопываю по одеялу, возле себя — приглашаю подругу занять место рядом. Поколебавшись, Манхи подходит и усаживается напротив. Двигаю к ней планшетку, заранее включённую, с набранным текстом. Соседка, поджав губы берёт её, долго вчитывается в моё сочинение.
— Я сразу не поверила этой фотографии! Но ты могла бы всё мне рассказать, — наконец, произносит она.
«Справедливо»
— Я — твоя лучшая подруга, Лира! И любой пустяк — как ты выразилась — может отразиться и на мне, — добавляет девочка, прочитав мой ответ.
«Неожиданно, в кавычках»
[Я не знала что делать. То, что со мной сейчас происходит, для меня в новинку. Я думала, что защищаю тебя]
— Это не так, — терпеливо принимается объяснять Манхи. — Здесь, у нас: или ты с коллективом и все за тебя горой, или одна, и никто тебе не поможет. Сейчас, в школе главная — СоМин, и все её слушаются. Если ты идёшь против неё, то идёшь против коллектива.
«Логично. Подстраивайся под всех или тебя растопчут»
Поразмыслив, рассыпаюсь в извинениях:
[Прости, что подставила тебя вчера, в столовой. Ты не обязана была вставать на мою сторону]
— Я поступила так, потому что, ты моя подруга и я тебя люблю, — повторяется Манхи. Девочка лезет обниматься, благо, всего лишь руку протянуть, какое-то время сопит носом в плечо.
— И ты меня прости, Ли-и-ра! — не выдержав внутреннего напряжения, ударяется она в слёзы. — Я испугалась и предала тебя! Мне так стыы-дно-о!
«Ну вот, опять драма!»
Сортирую ещё тёплые яйца, размышляю над древним, как мир, спором: «Что же было раньше?» Столь замысловатый вопрос помогает отвлечься от куда более насущного: «Что делать?»
После нашего с Манхи утреннего выяснения отношений, я, грешным делом, решил, что на этом нервотрёпка закончится. Но не тут-то было! Сегодня суббота, а это значит, что всё семейство отправляется в столицу, о чём я благополучно позабыл, но был, почти своевременно, поставлен в известность.
— ЛиРа, не затягивай со своим завтраком. Если ты не успеешь поесть до отъезда то останешься полуголодной. Останавливаться по пути ради тебя одной мы не будем.
Тупил я секунд двадцать, переваривая услышанное. А догадавшись, о чём сыр-бор, чуть было не выронил солонку на сковороду, где подрумянивалась яичница.
«Мне нельзя в Бельдяшки, я работаю все выходные!» — испуганной ланью пронеслась подходящая случаю мысль, пока я справлялся с ускользающей из пальцев солонкой. Следующая фраза хальмони добила меня окончательно:
— У тебя должны быть два выходных дня, я узнала у Чинчина. Они как раз выпадают на субботу и воскресенье, так что, ты сможешь хорошенько отдохнуть.
«Чёрт, чёрт, чёрт! Как я мог упустить из виду такую дыру в безупречном плане срубить бабла на танцах? Все вокруг, до сих пор думают, что Лира — посудомойка на полставки. Нужно немедленно что-то придумать, чтобы остаться дома!»
Пока я размышлял над проблемой, мне на выручку пришла судьба в образе «несравненной» Оби.
— Ама, я не поеду с вами в Сеул, — огорошила девчонка присутствующих.
— Но дочка, мы же договорились что поедем вместе, а в Сеуле ты сядешь на поезд до Инчхона.
— Я хочу попрощаться с подружками и собрать вещи. Я не успела это сделать вчера, всё так внезапно произошло…
— Но дочка, как же ты попадёшь в Инчхон, и чем ты здесь будешь питаться? — не унималась АРан.
— В воскресенье я сяду на вечерний экспресс до Сеула, а оттуда, поездом. Я уже всё продумала, ама, не переживай за меня! Хальмони, пусть ЛиРа тоже останется, я присмотрю за ней, а она будет нам готовить. А чтобы не бездельничать, вместе, мы займёмся делами по хозяйству. Одна я не справлюсь! ЛиРа, ты же не против остаться дома?
Настойчивость, с которой Оби уговаривала хальмони оставить меня в Косоне, получила объяснение позже, когда обе машины с семейством Ли скрылись из виду.
— Ну что, тонсен, — подпустив в голос изрядную порцию яда, произнесла Оби, — я прикрыла твою задницу, и за это, ты возьмешь меня сегодня вечером с собой в «Остров». Ты ведь там отплясываешь? Я хочу посмотреть, а то, на видео не разобрать. И да, отказываться не советую, иначе, наш маленький секретик станет общественным достоянием.
Крыть столь весомый аргумент мне было нечем.
«А не послать ли Оби лесом?» — думаю я, отставляя заполненный и беря новый контейнер. В конце концов, вечно скрывать свои похождения не получится. И подтверждением тому — утренний прокол. Сколько ещё таких будет, и из скольки я смогу выйти сухим? Последствия? А никаких! Один звонок от КванГо решит любые проблемы. Особенно, если он будет подкреплён кругленькой суммой денег. Сомнительно, что хозяин «Острова» согласится лишиться несушки золотых яиц. С другой стороны… само провидение оставляет меня один на один с Оби. Разве можно отказываться от столь щедрого подарка судьбы? Только, как бы ей намекнуть об этом? Оби, разумеется, а не судьбе.
Покрутив проблему так и этак, я, наконец, нахожу решение. План, пусть, сырой, и местами — сомнительный, но вполне осуществимый. А это значит, что какое-то время, мне придётся плясать под чужую дудку. Переживу? Однозначно!
Незадолго до отбытия в клуб, ко мне в комнату, без стука входит Оби.
— ЛиРа, знаешь, я пригласила в «Остров» подруг, но у меня совсем нет денег, чтобы их угостить. А у тебя, я знаю, достаточно вон, чтобы оставить довольной свою онни. Пожалуй, миллиона мне хватит. Ну?
«Баранки гну!» — мысленно отвечаю сестрице, не торопясь, впрочем, поддаваться на очередной шантаж. Сижу, просчитываю варианты.
— Значит, придётся мне всё рассказать хальмони… — начинает было Оби, но я, жестом руки её останавливаю. Встаю, подхожу к комоду и извлекаю на свет пачку купюр. Молча протягиваю их вымогательнице, а затем, указываю ей на дверь. Мину, при этом, корчу такую, что Оби, собравшаяся было произнести очередную язвительную тираду, захлопывает «варежку», и, не забыв взять деньги, ретируется.
Названные подруги Оби, в количестве двух персон, встречают нас возле главного входа. Взмахом руки приглашаю их следовать за собой, и не оглядываясь направляюсь к заднему двору здания. Мне не до выслушивания болтовни.
План, как провести целую ораву несовершеннолетних пигалиц на территорию клуба, простой, как три копейки, только, осуществляться он не спешит. СунБок ловит нас уже возле гримёрки, что несколько запоздало, учитывая, какой путь мы проделали через служебные помещения. Показываю дядьке заранее подготовленную речь на планшетке, жду, пока вникнет.
— И они все — твои помощницы? — обводит он взглядом мою свиту.
Киваю. Затем, воспользовавшись всеобщим замешательством, заталкиваю в гримёрку девчонок, прикрываю за ними дверь. Сам, остаюсь снаружи, наедине с управляющим. Изымаю из его рук планшет, строчу новое послание. Длиннее предыдущего. На этот раз, тому требуется куда больше времени на осмысление, уж больно необычными выглядят мои просьбы. Наконец, проморгавшись, он кивает в ответ, произносит тихое: «Будет исполнено» и удаляется. А я составляю компанию своему «прицепу».
Девчонки, прочитав что от них требуется в обмен на возможность посидеть в зале, нисколько не удивляются. Наоборот, с энтузиазмом принимаются за дело, включая Оби, которую цепляет возможность поработать с профессиональной косметикой. Пусть, и над чужим лицом. Остальным тоже находится занятие.
Вошедшему после стука конферансье предстаёт невиданное зрелище: совершенно невероятной красоты девушка, бывшая, совсем недавно, обычной школьницей, стоящая в окружении, едва сдерживающего эмоции, стаффа. Узнать танцовщицу он смог не сразу. Парик тёмных, длинных волос прикрывал короткий ёжик, а её, некогда фиолетовые, глаза изменили цвет на карий. Минимум косметики на лице, нанесённой умелой рукой, лишь подчёркивает природную красоту, а сценический наряд балансирует на грани откровенности, создавая образ