На последних словах инспектора, ЁЛин вспомнила свою начальницу, уговаривавшую подчинённую прописать девочку по липовому адресу, мол, так надёжнее. В итоге, пришла беда и расставила всё по своим местам.
После рассказа инспектор задал женщине ряд стандартных вопросов: поинтересовался, чем занималась Лира, есть ли у неё друзья и недоброжелатели, и отпустил, предварительно снабдив адресом клиники. А спустя ещё час ЁЛин уже штурмовала приёмный покой больницы, где её встретил лечащий врач.
— Я был вынужден оперировать её под местной блокадой, так как общие анестетики, включая опиоидные, на агасси не действовали. Из-за этого девочка впала в шоковое состояние и её пришлось подключить к ИВЛ. Я, как мог собрал сломанные кости, но повреждены коленные суставы, и неизвестно, сможет ли она в дальнейшем свободно передвигаться. Остальные повреждения незначительны. Сейчас агасси находится в стабильном состоянии, и через пару дней с ней можно будет поговорить. ЁЛин-сии, агасси при первичном осмотре не позволила снять с себя контактные линзы. Подскажите, на это есть какое-то предписание врача?
— Да, у неё сильная чувствительность к ультрафиолету, — соврала ЁЛин о причине. — Значит, я смогу увидеться с ней в пятницу?
— Совершенно, верно. Раньше не стоит приезжать — тревожить пациентку. Ей необходим покой. ЁЛин-сии, соответствующее лечение весьма недешёвое, вы сможете его обеспечить?
— О какой сумме идёт речь? — поинтересовалась женщина.
— Точной не назову, но из практики — это от десяти до пятнадцати миллионов вон.
— Делайте, что полагается, я оплачу лечение, — облегчённо вздохнув, ответила ЁЛин. Если бы сумма оказалась существенно выше, то ей бы пришлось напрячься, чтобы изыскать недостающие средства.
После клиники, ЁЛин решила заехать к Мине в ресторан, узнать, каким образом Лира оказалась в соседнем районе. Ответ хозяйки её сильно удивил.
— ЁнМи вам разве не сказала, что она уволилась? ЁнИль нашла для неё новую работу, и она поехала на собеседование. Правда, я впервые слышу, что ЁнМи решила стать танцовщицей. ЁЛин-онни, что-то случилось?
— ЁнМи в больнице. На неё напали. — Женщина в общих чертах пересказала, что успела узнать, продиктовала адрес клиники и ушла, оставив Мину в глубоком потрясении. Следующим, в очереди, была квартира айдолки. ЁЛин не надеялась застать её дома, но на всякий случай «постучалась». Когда ЁнИль открыла дверь, женщина набросилась на ошарашенную девушку с обвинениями.
После ухода ЁЛин, Мина, минут десять не могла прийти в себя. Новость выбила её из привычной колеи, и только «разрывающийся» телефон заставил девушку зашевелиться. Пришло время разносить заказы, и игнорировать их было бы крайне неразумно. Оказалось, что без помощницы ей много тяжелее справляться со столь значительным наплывом гостей, и она подумывала разместить объявление об открывшейся вакансии. А собирая заказы, Мина лишь укрепилась в этой идее, так как ЁнМи теперь было не дождаться. Наверняка.
— Вы не могли бы отнести заказ директору ЧжунСоку? Он просил передать, что это очень важно, — необычной просьбой встретила Мину сотрудница «SK Networks». Девушка хотела было объяснить той, что возможно, её босс имел ввиду ЁнМи, но в последний момент передумала.
«Почему бы не воспользоваться шансом, не попасть на самый верх, в гости к чёболю?» — решила она, направляясь к лифтам.
— Ты не ЁнМи, — констатировал поразительный по своей очевидности факт ЧжунСок, выглянувший из своего кабинета на зов секретарши. Мина поклонилась важной персоне, и слегка покраснела.
— ЁнМи больше не работает у меня, сонсэнним, — ответила девушка, не поднимая глаз, как предписывали правила хорошего тона.
— Очень жаль. Она куда-то уехала или сменила место работы? — выражая крайнюю степень заинтересованности, поинтересовался чёболь. Похоже, что ему и правда была небезразлична судьба ЁнМи.
— Она в больнице, сонсэнним. Я не знаю деталей, но кажется, на неё вчера напали…
Если бы Мина подняла в этот момент взгляд, она бы стала свидетелем изменившегося выражения лица парня. Зрачки его глаз сузились, а на скулах заиграли желваки.
— Пойдём в мой кабинет, ты мне всё расскажешь, — оглянувшись на секретаршу, как бы намекая на «лишние уши», произнёс ЧжунСок безапелляционным тоном. Мине ничего не осталось, как последовать за ним.
— Выкладывай, — распорядился хозяин кабинета, когда дверь надёжно скрыла их от посторонних. ЁнМи сильно пострадала?
— Я не уверена, но слышала, что у неё переломы обеих ног.
Парень сжал кулаки, и это не укрылось от взгляда девушки, но, к счастью, тот больше никак не проявлял своих эмоций, и Мина продолжила.
— Вчера, ЁнМи отработала у меня полдня. Она ещё накануне предупредила, что увольняется. Её подруга — ЁнИль — нашла ей работу в каком-то клубе в Каннамгу — танцовщицей, и та поехала на собеседование.
— Что за клуб? — прервал девушку ЧжунСок. Он стоял совсем рядом, и ей казалось, что парень вот-вот на неё набросится — проучить за недогляд над бывшей подчинённой.
— Я не знаю, сонсэнним, — ответила Мина, и на всякий случай добавила: — Об этом знает ЁЛин — опекунша агасси.
— Хорошо, я разберусь. А что это за девушка — ЁнИль, она подруга ЁнМи? Они давно знакомы?
Пришлось Мине рассказывать, как айдолка заявилась в ресторан и устроила драку с её подчинённой. Рассказала она и про долги ЁнИль, и как ЁнМи вызвалась помочь с деньгами.
— Пятнадцать миллионов вон, не больше? — переспросил чёболь удивлённым тоном.
— Всё верно, сонсэнним, пятнадцать. — ответила Мина, не понимая, зачем тому такие подробности. Через пару секунд до неё дошло: «ЁнМи пошла к чёболю за деньгами, вот откуда такой интерес!».
Внезапно, Мина осознала, что всё ещё находится в компании ЧжунСока, а между тем, ей нужно разносить заказы. Она собралась с духом и выпалила:
— Сонсэнним ЧжунСок-сии, мне нужно работать. Я одна в ресторане, а заказов много. Я должна идти, сонсэнним…
— Подожди, в какой больнице находится ЁнМи, ты говоришь?
Мина ответила, но предупредила парня, что к пострадавшей не пускают до пятницы. Так ей сказала ЁЛин. ЧжунСок кивнул в ответ.
— Камсахэё. Ты можешь идти, только не забудь оставить у секретаря мой заказ. Это ваше новое блюдо мне очень понравилось.
Когда Мина скрылась за дверью, ЧжунСок вытащил из кармана сотовый и набрал начальника службы безопасности.
— НхаЕн, вчера в Каннамгу напали на уже известную тебе девушку. Нужно выяснить подробности случившегося: прежде всего, где это произошло и кто предполагаемый нападавший. Подготовь отчёт как можно быстрее.
ЧжунСок завершил вызов, и набрал ещё один номер, найдя тот в длинном списке контактов.
— Аньон хасейо, комиссар Пак-ним. Как ваше здоровье? Комиссар Пак-ним, вы просили обращаться, если возникнет необходимость в вашем участии. Так вот, у меня образовалась ситуация, когда участие полиции в одном расследовании может негативно сказаться на дальнейшей судьбе вашего покорного слуги. Что вы, нет, на этот раз в беду попала одна девушка, и я здесь совершенно ни при чём. Я просто её друг, которого тоже затронет этот инцидент. Она пострадавшая, комиссар Пак-ним, и она не хочет, чтобы этому делу давали ход, и тем более, делали его достоянием общественности. Камсахэё, комиссар Пак-ним. Я пришлю вам подробную информацию в течение пары часов. Обязательно передам им. Всего доброго, комиссар Пак-ним.
Администратор ИнЫн вместе с танцовщицами оправдывались перед хозяином сети клубов, куда входило и их заведение, — Чон ЫнМёном. Тот, прослышав о визите полиции, вернулся с Чеджу, прервав встречу с несговорчивыми японцами.
— Понимаете, что вы все натворили? Да полиция примчится сюда и с радостью арестует всех вас, стоит лишь девчонке заговорить. И я им не стану мешать! Как вам вообще такое могло прийти в ваши тупые головы? Средь бела дня избить человека, нанести ему тяжкие травмы… И всё ради чего⁈ Щибаль!
— Директор ЫнМён-сии, позвольте мне сказать, — дождавшись длинной паузы в монологе бушевавшего босса, произнёс ИнЫн.
— Говори! — рыкнул тот.
— Директор ЫнМён-сии, танцовщицы утверждают, что не помнят ничего с момента, как девчонка закончила выступление. Честно признаюсь, я нахожусь в таком же состоянии, директор ЫнМён-сии. Я расспросил несколько человек из персонала и охраны, присутствовавших на репетиции, и все они твердят, что выступление никому из них не понравилось, включая меня, и агасси ушла. На камерах тоже ничего необычного, кроме того, что записи из служебных помещений удалены. Охрана клянётся, что не трогали их. Я бы никогда не допустил ничего подобного в вашем клубе и за его пределами, директор ЫнМён-сии. Наши девочки тоже готовы поклясться в этом. — ИнЫн сделал знак присутствовавшим танцовщицам, и те принялись усиленно кланяться, выражая искренность слов босса.
— Что ты несёшь⁈ — презрительно бросил ЫнМён своему подчинённому. — Если таким образом хочешь увильнуть от ответственности, то поздно спохватился. Нужно было думать об этом раньше. В общем так, пока девчонка не очнулась, будете сидеть тише воды ниже травы. После, если полиция возьмёт с неё показания и заявится сюда, во всём сознаетесь и будете вымаливать у пострадавшей прощение. Предлагайте ей любые деньги, лишь бы она согласилась на мировую — эту сумму я, потом, вычту с вашей зарплаты. — Директор оглядел своих подчинённых, и добавил напоследок: — Я бы с удовольствием бросил вас всех на съедение этим шакалам, но мне важнее репутация моих заведений. А это, в том числе, отсутствие негатива в инфополе. Надеюсь, это вам понятно?
ИнЫну было понятно. Вчера, когда он пришёл в себя, к нему в кабинет ввалились насмерть перепуганные танцовщицы и рассказали, что совершили что-то ужасное. Они не помнили подробностей — всё было словно в тумане, как и не могли объяснить, зачем так поступили. ИнЫн в тот момент тоже гадал, как так получилось, что после пробного выступления новенькой, из его жизни выпали полчаса времени. Как будто его подвергли гипнозу. На всякий случай он велел троице помалкивать и всем говорить, что после репетиции они сидели в гримёрке до начала шоу. А когда к ним ожидаемо нагрянула полиция со страшной вестью, единственное, что он смог придумать, сказать им доступную правду, до момента коллективной амнезии. Благо, оснований для обыска и изъятия вещдоков у представителей закона не было. А так, мало ли, кто шляется по заднему двору клуба?