— Он в сознании, сонбэ, — обратился к Тхэёну молодой полицейский, дежуривший возле палаты. — К нему никто не входил, кроме персонала.
Тхэён кивнул и толкнул дверь. СуЕн полулежал на кровати, поглощённый просмотром негромко бормотавшего телевизора. При виде посетителя он выключил звук и уставился на вошедшего равнодушным взглядом. Тхэён прошёл в палату, занял одно из кресел, присев на самый его краешек, затем представился и озвучил цель визита.
— Я старший инспектор Чон Тхэён — полиция Косона. Я хочу задать вам несколько вопросов. СуЕн-сии, вы помните, что с вами произошло, и как вы попали в больницу?
Честно говоря, Тхэён не надеялся на внятный ответ. У него было мало опыта ведения допросов — обычно, они заканчивались после первого же вопроса. А его подозреваемые — в основном мелкие хулиганы — сразу сознавались в содеянном. Сейчас перед ним находился человек, не только обвиняемый в куда более тяжком преступлении, но и оперативный сотрудник военной разведки, наверняка, осознающий своё положение. И, не факт, что он согласится разговаривать с незнакомцем. Скажет, мол, ничего не помню. Или в молчанку уйдёт до тех пор, пока его свои не заберут. Бейся потом против них. Каково было удивление инспектора, когда СуЕн произнёс:
— Инспектор Тхэён-сии, я не помню, как попал сюда, но прекрасно помню, что этому поспособствовало. Кажется, я совершил ужасное преступление.
— Вы не против, если я запишу наш разговор? — постаравшись не выказывать эмоций, спросил Тхэён. СуЕн утвердительно кивнул, а когда инспектор включил прихваченную из участка камеру, начал рассказ.
Спустя ещё полчаса Тхэён вышел из больницы на свежий воздух и направился к машине. По дороге он вытащил из кармана сотовый, набрал участок.
— Это старший инспектор. Я уезжаю на пару дней в Сеул по срочному делу, — произнёс он в трубку ответившему дежурному. Дождался подтверждения и отключился. Затем набрал жену и тоже предупредил об отъезде. Подумал было позвонить Манхи, чтобы та поехала с ним в качестве свидетеля и опознала женщину, но быстро отказался от идеи. Мало того, что девочку наверняка придётся выдернуть с уроков, так ещё и с её родителями объясняться. Лишние проблемы и потеря времени.
Путь до столицы занимал четыре часа, и у Тхэёна выдалось достаточно времени обо всём подумать. После рассказа нисовца многое прояснилось, и прежде всего — мотивы. Оказалось, что СуЕн, по его утверждению, находился под действием неизвестного наркотика и не контролировал свои действия. Сейчас же, когда его сознание прояснилось, пришло чувство раскаяния. Он прекрасно понимал, что оставил кучу неопровержимых улик и уйти от правосудия не получится. Отсюда и разговорчивость парня. Но самое главное, что он подтвердил непричастность ЛиРа к шпионажу, что должно было снять с неё все обвинения. Это если разведка не взбрыкнётся. Тут Тхэён надеялся на показания женщины, увёзшей девочку в Сеул, но нужно было спешить. Благодаря предусмотрительности у Тхэёна имелась фора, но стоит НИС -у добраться до СуЕна и опросить его, они мигом найдут тех, на кого он укажет. А дальше одному Будде известно, чем всё кончится. Конечно, логики в своих действиях инспектор видел мало. Даже если он предупредит ЛиРа, в одиночку против системы сделать та ничего не сможет, зато скрываться ей станет в разы трудней. Было бы лучше отвезти девочку в Косон, обратно в приёмную семью, а уже оттуда действовать. В конце концов, поразмыслив, Тхэён так и решил поступить.
Но сперва нужно было навестить укрывательницу беглянки. Тхэён решил начать с её рабочего адреса, найденного через полицейские каналы, так как приехал в город в середине дня. Перекусив в ближайшей забегаловке, он «пошёл на штурм» государственного учреждения. И тут ему на помощь пришёл его жетон — универсальная отмычка — при помощи которого он сумел преодолеть барьеры, воздвигнутые против обычных людей и добраться до намеченной цели.
Женщину он нашёл на рабочем месте. Звали её ЁЛин, и она занимала должность инспектора службы опеки.
— ЁЛин-сии, я старший инспектор Чон Тхэён — полиция Косона, — начал со стандартной фразы мужчина. Он внимательно следил за реакцией собеседницы и от его взгляда не укрылась тень тревоги, пробежавшая у той по лицу. — ЁЛин-сии, — продолжил он, мысленно порадовавшись хорошему началу, — вам знакома эта агасси? — Инспектор показал женщине экран смартфона с фотографией Лиры. Её прислала Манхи по его просьбе, так как в других источниках найти подходящую оказалось затруднительным, а беспокоить старших в семействе Ли инспектор не решился, дабы избегнуть неудобных вопросов.
— Да, я её знаю. Я навещала её в больнице в Сокчхо в позапрошлом месяце по жалобе третьего лица на персонал, — взяв под контроль эмоции, будничным тоном ответила полицейскому ЁЛин. — С ней что-то случилось?
— Да. Но прежде, чем мы продолжим, могу я попросить стакан воды? Я только с дороги, а запас в машине закончился, — ответил инспектор, как бы невзначай добавив пустяковую просьбу в конце фразы.
Женщина сходила к кулеру, принесла Тхэёну просимое в пластиковом стаканчике. Инспектор аккуратно взял его за края и мелкими глотками отпил половину.
— Камсахэё, ЁЛин-сии, вы спасли меня! — произнёс он, отставляя недопитый стаканчик. — С вашего позволения я продолжу. Может, вам знакома и эта агасси?
На этот раз Тхэён продемонстрировал женщине фотографию Манхи. ЁЛин ответила почти сразу.
— Это Ли Манхи, из приёмной семьи ЛиРа. С ней тоже что-то случилось?
Инспектор покачал головой.
— Не совсем. Дело в том, что ЛиРа пропала три недели назад, если точнее — первого апреля. Не подскажите, где вы находились в тот день?
— Я не помню, инспектор.
— ЁЛин-сии, эта Манхи утверждает, что видела вас первого апреля возле средней школы Косона, через пятнадцать минут после ЛиРа. Вы подъехали на своей машине и поздоровались с девочкой. Спросили о пропавшей, а затем развернулись и поехали в сторону, указанную Манхи. Этого вы тоже не помните?
— Мне по роду деятельности приходится посещать много мест, инспектор Тхэён-сии. Всех не упомнишь. А также известно, что дети склонны преувеличивать и додумывать факты, — ЁЛин нахмурилась. — Инспектор, кажется, наш разговор плавно превращается в допрос. Пожалуй, я дождусь официального приглашения в участок.
— Ваше право, — Тхэён поднялся со стула, всем своим видом демонстрируя желание уйти. В самый последний момент, перед тем как сделать шаг к выходу, он вдруг повернулся и взял со стола недопитый стаканчик. — Но думаю, вам тоже будет интересно узнать, совпадут ли отпечатки пальцев на нём с теми, что вы оставили на машине похитителя агасси.
— Подождите! — не выдержав, произнесла ЁЛин в спину инспектору. — Чего вы хотите?
— Как я уже сказал, всего лишь поговорить, — ответил тот, возвращаясь на место. — Как ни странно, ЁЛин-сии, я на вашей стороне, и полностью поддерживаю благородный порыв спасти ребёнка от насильника. Но тем самым вы усугубили её положение. НИС повесили на агасси подозрение в шпионаже в пользу севера…
— Я в курсе ситуации, инспектор. Они приходили сюда и тоже искали девочку, — перебила мужчину ЁЛин.
— Они её нашли? — не на шутку встревожился Тхэён, пропустив мимо ушей проявленное неуважение к своей персоне. Если он опоздал, тогда всё напрасно. ЛиРа могли упрятать за решётку и там выбить любые показания: шпионаж в пользу врага — это очень серьёзное обвинение — цацкаться не будут. У него отлегло от сердца, когда женщина отрицательно мотнула головой.
— Им известно гораздо меньше, чем вам, инспектор, — произнесла ЁЛин. — И я надеюсь, что это так и останется.
— Не сомневайтесь. Так, ЛиРа у вас?
Это был важный вопрос, и от ответа женщины зависело, в какую сторону пойдёт их дальнейший разговор. Но ЁЛин тоже проявила упорство.
— Инспектор Тхэён-сии, вы не ответили на мой вопрос. Чего вы хотите?
Мужчина допил воду, оглядел пространство рабочего места. Задержал взгляд на фотографии на стене… — Того же, чего и вы — счастья для ЛиРа, — наконец ответил он, посмотрев в глаза собеседницы. — Но если вы продолжите играть в молчанку, я не смогу помочь. Дело в том, что подстреленный вами нисовец сегодня утром вышел из комы. Я успел поговорить с ним и заполучить доказательства невиновности как вашей, так и ЛиРа, после чего, бросив все дела, выехал в Сеул. Но пока мы с вами разговариваем, разведка берёт показания у СуЕна, и в самое ближайшее время они появятся здесь. Я никак не могу повлиять на это, но могу увезти ЛиРа в Косон, к её приёмной семье, на время разбирательства. Там она будет под моей протекцией.
— Откуда мне знать, что вы не врёте? — обдумав слова инспектора, поинтересовалась женщина.
— Вы всё ещё не в наручниках, и разговариваете со мной, а не с городской полицией, ЁЛин-сии, — быстро ответил Тхэён очередной заготовкой. — Смысл мне самому сюда ехать через всю страну? По протоколу я обязан передать сведения о подозреваемом местным, а те должны принять меры к задержанию. Я же перед вами и открываю карты. Можете позвонить в Сокчхо, поинтересоваться самочувствием того парня.
— Те доказательства — они были как-то задокументированы?
Тхэён кивнул. Он уже собирался продемонстрировать женщине запись в качестве последнего довода, но она его опередила своим вопросом.
Просмотр не занял много времени. Инспектор не стал показывать всё интервью, а нашёл фрагмент, непосредственно касающийся ЁЛин и девочки.
— Пришлите мне копию записи вот на этот адрес, тогда я всё расскажу, — произнесла ЁЛин, сняв с доски исписанный стикер и положив его перед Тхэёном. Она встала, сходила за водой уже для себя, заодно дала инспектору время выполнить просьбу.
— Я пошёл на должностное преступление, ЁЛин-сии, и теперь жду от вас полной откровенности, — произнёс инспектор, дождавшись, когда женщина закончила проверять содержимое почты.
— Она в больнице. Мне пришлось сделать ей новые документы, что, надеюсь, останется между нами, так что не ищите её под старым именем, — выдохнула ЁЛин. Плечи женщины поникли, как будто сбросили тяжёлый груз, зато в глазах появился страх, что не у