о общеклассовому баллу.
«Ах, вон как, коллективная ответственность? Ну-ну!»
[Я отказываюсь сдавать тест]
Каманах, прочитав моё заявление, хмурится ещё больше.
— ЛиРа, дело в том, что твоя хальмони, при подаче документов скрыла некоторые факты о тебе, тем самым, предоставив школе недостоверные данные. Это может стать основанием для твоего отчисления. Чтобы этого не произошло, ты должна будешь подтвердить свою компетентность, позволяющую обучаться в текущем классе. Так что, выбор за тобой. Или тебе придётся пройти тест, или двери этой школы будут для тебя навсегда закрыты. Ты меня понимаешь?
Я его понимаю. А ещё, я понимаю, когда пытаются блефовать, и не перевариваю, когда пытаются навесить незаслуженных обязательств и долгов. Никому я ничего не должен. Отстаньте от меня.
[Личные медицинские данные являются тайными. Моя хальмони была не обязана предоставлять сведения подобного характера. Собственно, как и присутствующая здесь врач, не имела права разглашать их посторонним без согласия моего опекуна. Учитель Каманах, давайте обойдёмся без взаимных пикировок. Не доводите до нового приступа на нервной почве. Если вы переживаете за мои оценки, что ж, время покажет. А сейчас, меня ждёт завуч. Проводите меня, пожалуйста, к нему, я не знаю дороги]
Не дожидаясь ответа, сползаю с койки и направляюсь к выходу. Попутно, протягиваю сотовый Каманаху. Тот, с каменным лицом забирает свой девайс, следует за мной. Обе женщины, для которых, содержимое моего послания осталось тайной, провожают нас заинтересованными взглядами.
— Лира-ян, я бы хотела с тобой пообщаться, как-нибудь. Ты уделишь мне немного своего свободного времени? — уже в дверях догоняет меня вопрос от Сарин.
Поворачиваюсь к женщине и, многозначительно поднимаю три пальца.
«Так бы на меня раньше клевали женщины, когда я мужиком был. Эх-х!»
— ЛиРа, почему ты называешь меня учителем? Ты не знаешь уважительной формы обращения к старшему?
«Знаю, Просто, материться не хочу!» — мысленно отвечаю Каманаху, а сам, лихорадочно пытаюсь вспомнить, что на этот счёт говорили ЁнСо и Манхи. Выходило, что — ничего. Всякие: инь, янь, хрень — были, а нужного обращения, кажись — нет. Очень странно!
— К учителю, да и к любому, незнакомому взрослому, нужно обращаться — сонсенним. С фамилией или отдельно. Поняла?
«Куда уж понятнее» — киваю в ответ.
— И что это за «завуч» такой?
«Коварный тип гражданской наружности» — снова безмолвствую в сторону сонсеннима, вспомнив «Зиму в Простоквашино» — К сожалению, ответить своему провожатому всё равно не могу. Так что, оставляю того терзаться раздумьями пока мы прогуливаемся в сторону нужного кабинета.
Внутрь я захожу в одиночестве. Каманах, от чего-то, мнётся на пороге, и, в итоге, пробурчав знакомое уже: — Я тебя снаружи подожду — закрывает за мной дверь. Снаружи.
«Только, не пропади, как Манхи, сегодня утром. А то, повадились… — ждуны!»
ЮнДжон, сидя в кресле, с задумчивым видом постукивает своей палкой по ладони.
Ту-тук! Ту-тук! Ту-тук!
Он, отрывается от своего занятия и, словно перстом, палкой, указывает мне на стул.
— Садись, — добавляет он, для надёжности. Прохожу, аккуратно опускаю зад на предложенное место. Обращаю внимание на стол, на котором покоится моя планшетка. Только, отдавать мне её завуч не спешит.
«Поговорить хочет? Я, только пальцы загибать умею»
— Ты, правда, немая? Не разыгрываешь? — дипломатично начинает он разговор, подслушав мои мысли.
«Ага, а ещё я крестиком вышиваю. Только, продемонстрировать не могу, потому что, рук нет»
Многозначительно молчу.
— Это хорошо, — внезапно произносит он, и тут же поясняет. — Не люблю болтушек. Молчаливый подросток усваивает гораздо больше информации. А значит, более эффективно учится.
«Логично. Планшет верни — уболтаю вусмерть»
— Ты можешь забрать свой планшет, и расписку под ним. Я снимаю с тебя штрафные баллы за его использование.
Забираю гаджет со стола, прихватываю, заодно, украшенный гербом школы лист бумаги, придавленный девайсиной. Пробегаю глазами по ровным строчкам.
«Круто» — складываю, убираю в кармашек пиджачка. Ещё пригодится. Выжидающе смотрю на завуча. Тот, не поняв намёка, смотрит в ответ.
— Ты можешь идти, ученица ЛиРа.
[Сонсенним, вы забыли кое-что] — радуясь, как родной, пишу на своей планшетке послание завучу. Завуч, видимо, охренев от беспардонности новенькой, некоторое время молчит. Потом, задаёт резонный вопрос:
— Что я забыл, ученица ЛиРа? Влепить тебе минус сто баллов за неуважение к старшим?
[Вы забыли снять с меня баллы за прогул. Они неоправданные]
— С чего, вдруг? — удивляется ЮнДжон. — Ты отсутствовала на уроках. Это достаточное основание для штрафа.
[Я, отсутствовала по уважительной причине. Помогала библиотекарю расставить книги в библиотеке. Запишите на внеклассные занятия]
— Внеклассные занятия проводятся вне учебных часов.
[Мне об этом не сообщили, сонсенним Ким. Я, посчитала правильным откликнуться на просьбу, помочь ачжосси]
— Всё равно не вижу оснований чтобы снять с тебя эти баллы.
«Какой же он упёртый! Понимает же, что додавлю, но держится до последнего»
[Сонсенним, когда вы отобрали у меня планшет, всё, что мне оставалось тогда — бежать следом и хватать вас за лацканы, взглядом умоляя его вернуть. Представляете моё состояние в тот момент? Состояние человека, который, в силу врождённых причин, не может повлиять на ситуацию? Но, я не стала этого делать, так как, понимала, что все мы люди, и на осознание некоторых вещей нам требуется время. В итоге, по невероятному стечению обстоятельств, у меня случился приступ эпилепсии, о которой я и не подозревала. Во время урока, а не, скажем, в бассейне. Считайте, что вы спасли мне жизнь. И за это вы ещё и штрафуете меня. Пожалуй, единственное, что мне остаётся сделать, сказать вам спасибо!]
Даю завучу время прочитать и переварить столь длинный опус, затем встаю и направляюсь к выходу.
Ту-тук! — доносится из-за спины сдвоенный удар, а за ним, оклик:
— Стой.
Оборачиваюсь.
— А ты неплохо соображаешь, для своего возраста! — делает он неожиданный комплимент моим умственным способностям. — «Я, и соображаю? Приятно услышать!» — Хорошо, я снимаю с тебя все штрафные баллы, ЛиРа-ян. Но предупреждаю — больше никаких художеств! И ещё, дам тебе совет. Не связывайся с ШиЕном. Его отец — председатель попечительского совета и главный бенефициар школы. Если он захочет, ты вылетишь отсюда в два счёта. И твоя инвалидность не поможет. Поняла?
Киваю.
— На этом всё, можешь идти, — добавляет он, ставя точку в разговоре.
Поворачиваюсь и выхожу в коридор.
«Хоть бы извинился» — успеваю подумать, прежде чем за моей спиной закрывается дверь.
Такси, в которое меня усадил Каманах, успевает проехать пару кварталов, прежде чем я, подчиняясь наитию, прошу водителя остановиться. Тот, смотрит равнодушным взглядом в салонное зеркало на перевёрнутый текст на планшете и, перестроившись, тормозит возле тротуара. Рассчитываюсь с таксистом деньгами, что вручил мне классный, — «Возьми, на дорогу. Потом отдашь» — Забираю сдачу, — пригодится! — выбираюсь из тесного салона и топаю, куда глаза глядят. А глядят они на город. Серый, в тени свинцовых туч, гонимых с моря.
По ощущениям, на улице, градусов десять тепла. Но близость океана делает своё чёрное дело, тормозя наступление весны. Оттуда, дует холодный ветер, забираясь под одежду и заставляя прохожих зябко ёжится. Мне холод не страшен. Пиджак из натуральной шерсти неплохо защищает от непогоды поэтому, замёрзнуть я не боюсь. Не зря, ещё утром, Манхи настояла, чтобы я не надевал пуховик. Сейчас бы сжарился в нём, а в руках его таскать то ещё удовольствие. Зато, шортики приходятся кстати, за что моей соседке отдельное спасибо. В них, снизу, тепло и комфортно. Даже, в короткой школьной юбке. Единственный минус — приходится следить, чтобы коварный морской бриз не задрал её выше всяких приличий.
«Нафиг! Завтра штаны надену» — решаю я, в очередной раз, поймав руками строптивый подол. — «И наплевать на правила. Пусть завуч подавится своими баллами!»
Сейчас, около полудня, и на улицах совсем мало народу. Все трудятся, в отличие от меня — лоботряса. Иду в сторону центра, в надежде набрести на какую-нибудь забегаловку с европейской кухней. Жрать охота, что аж переночевать негде.
Кручу головой по сторонам, попутно, разглядывая пейзаж. В общем-то, ничего занимательного. Обычный, провинциальный городишко, каких полно в любой стране. Правда, его улицы абсолютно чисты. Ни фантика ни окурка, ни пустой сигаретной пачки. Приглядываюсь, и замечаю вокруг множество надписей на английском, дублирующих местные письмена. Названия улиц, рекламные баннеры и вывески разнообразных магазинов.
«Всё правильно, Манхи же говорила что город — одно из туристических мест! Отсюда и дублёры» — вспоминаю я недавний экскурс, который мне устроила подруга.
На одной из витрин замечаю несколько манекенов в платьях. Сперва, прохожу мимо, но затем торможу, и возвращаюсь, заинтересованный, отнюдь не нарядами, а париками, что красуются на их головах. В нашу поездку в Сеул, Сонэ предлагала подобрать парочку, на мою лысину, но я отказался, сославшись на врача, рекомендовавшего ничем плотным не закрывать рану, пока не снимут, — «Кстати, совсем скоро!» — швы.
— Никаких париков! — было мне тогда заявлено категорическим тоном. — Не хватало, чтобы швы загноились.
Поколебавшись, захожу внутрь. Может, примерить дадут? Советы советами, но, уж больно охота взглянуть на Лиру с волосами на голове.
В магазине тишина. Скучающая продавщица завидев, возможно, единственного клиента за день, радостно выходит из-за своего закутка навстречу.
— Аньон хасейо! — здоровается она со мной. — Чем могу вам помочь?
Улыбаюсь в ответ, и показываю пальцем на манекены. Провожу рукой по своей макушке, и снова, на них.