Сегодня, по пути, нас никто не тормозит, и я, испытывая лёгкий мандраж, изнутри запираю дверь гримёрки на ключ.
— Ну, где там твоя вода, я пить хочу! — напоминает мне об обещании страждущая. Увы, ей придётся позаботиться о себе самой, так как я тороплюсь — «чёртова вода!» — посетить туалет. На ходу открываю дверцу небольшого холодильника, показываю на его содержимое, мол, он в твоём распоряжении — хозяйничай. Уговаривать Оби не приходится. Пока я справляю свои «дела», сестрёнка успевает расположиться в моём кресле и приложить руку к рабочей косметике, наведя марафет на отёкшем личике. Что ж, халява — она и в Африке — халява.
— Я и тебе достала бутылочку, давай выпьем за твоё выступление и мою поездку! — кивает «онни» на вторую бутылку, стоящую рядом с початой. Отказываться, разумеется, не стоит.
Символически чокаемся.
— Фу, какая она горькая! Не люблю минералку, — жалуется на качество воды сестрёнка, но это не мешает ей надолго приложиться к содержимому пузырька с сине-белой этикеткой.
Отпиваю из своей — и правда, — горькая. А ещё, она острая. Обжигающая волна прокатывается по пищеводу и сверхновой взрывается в желудке. На глаза, сами собой наворачиваются слёзы, а лоб покрывается испариной.
«Ох, чтоб вас…!»
(острая газировка)
— Садись, надо привести тебя в п-порядок, — слегка запинаясь, произносит Оби и встаёт с кресла. Точнее, пытается встать, и тут же, снова плюхается обратно. — Что-то мне нехорошо.
Оби закрывает глаза и… отключается. Из её вмиг ослабевших пальцев выскальзывает полупустая бутылка и падает на пол, разливая по нему остатки отравленной жидкости.
Конечно, по-настоящему травить сестрицу я не стал бы. Но, неизвестная мне химия, по плану, должна была вырубить Оби часов на десять, минимум. Во всяком случае, именно такой эффект я озвучил управляющему, когда делал на неё заказ.
Потыкав для надёжности пальцем в бесчувственное тело, стаскиваю Оби с кресла, волоком тащу в туалет. Возвращаюсь в комнату, вытаскиваю на свет припрятанные приспособления: наручники и противоугонный трос для велосипеда — он тоже был в списке запрошенных вещей.
Единственным местом, где можно было надёжно приковать девчонку, оказался туалет. Ещё накануне я приметил, что у унитаза, в верхней части, имелось сквозное отверстие, подходящее для этих целей.
Обвиваю унитаз тросом, продев его через отверстие в фаянсе, запираю кодовый замок. К тросу, наручниками пристёгиваю Оби. Полюбовавшись на дело рук своих, делаю ещё один рейс, на этот раз, возвращаюсь с подушкой и одеялом, экспроприированными с постели, что осталась неубранной после моей ночёвки. Ещё, прихватываю бутылку с чистой водой и пачку чипсов. Теперь, точно всё. Уборщица появится не раньше, чем завтра вечером, и даже, если моя заключённая очнётся до намеченного срока, пусть хоть обкричится — вряд ли её кто-нибудь услышит — две, плотно закрывающиеся, двери и длинный коридор это гарантируют. А я, после школы приеду, выпущу страдалицу. Конечно, я бы мог не пристёгивать «онни», а просто запереть её в гримёрке в бессознательном состоянии, но лучше перестраховаться.
На всякий случай, свет в туалете не выключаю, а ключи от наручников оставляю на видном месте. Мало ли что…
Конец двадцать шестой главы.
Глава 27
В школу я еду не выспавшимся. От слова «совсем». Всю ночь мне снятся кошмары, в которых, Оби, то умирает в туалете, пристёгнутая и всеми забытая, то гоняется за мной с унитазом наперевес, намереваясь надеть его на мою лихую головушку. Ну какой тут здоровый сон?
Манхи, чувствуя настроение подруги, не пристаёт с разговорами, а тихо сидит на своём месте, по сторонам глазеет. А ещё, похоже, она не представляет, что ждёт меня совсем скоро, по приезду в «Альма матер», так как, не смотрела репортаж.
Встречают нас отнюдь не хлебом-солью. Завуча сегодня на посту не видать, и школяры во всю этим пользуются. К презрительным взглядам, смешкам и перешёптыванию добавляются несколько скомканных бумажек, прилетевших в спину, а те, кто оказывается поближе, проходя мимо, не стесняясь толкают с дороги.
— Эй, Пукханская подстилка, чего тебе на родине не сиделось? — говорит СоМин, преграждая нам дорогу. — Я, как чувствовала, что от тебя пованивает севером. Не ошиблась, значит. Так, девочки?
— От неё, просто ужасно воняет! — вторит ей ПоНа и брезгливо зажимает пальчиками нос. Её жест повторяют остальные.
— Пойдёмте скорее, иначе пропахнем этой… и этой тоже, — подбородком указывает на Манхи СоМин.
— Фу!
— Фу!
Школьницы пытаются миновать нас, но я делаю шаг, преграждая им дорогу. Меня давно подмывает сделать одну вещь, и сейчас самый подходящий момент. Когда СоМин, готовая разразиться возмущённой тирадой, открывает рот, я демонстративно облизываю оттопыренный средний палец и показываю его ей. При этом, улыбаюсь во все тридцать два зуба. Не дожидаясь ответа, беру Манхи под руку, тащу за собой, мимо застывших девиц.
— Да ты у меня… да ты… — доносится из-за спины пронзительный голос, но тут же обрывается, когда его перебивает мужской:
— Ученица СоМин, ты получаешь триста штрафных баллов за неуважительное обращение к сверстнице. Можете идти.
Обернувшись на пороге, замечаю завуча, видимо, успевшего подойти во время нашей пикировки. В его ногах примостилась большая картонная коробка, доверху заполненная колокольчиками с привязанными к ним цветными лентами. ЮнДжон смотрит на меня, а когда мы встречаемся взглядами, ободряюще подмигивает. Конечно, такое прикрытие тылов не даёт мне повода расслабляться, и тем более, не избавляет от всеобщего внимания. Что ж, сегодня, я планирую добиться большего. В моей сумке припрятан темноволосый парик и кое-что из косметики, прихваченной из клуба. Скоро и до этих вещей дойдёт очередь.
А сейчас, я безуспешно борюсь с тестом по английскому, про который, благополучно успел забыть. Зато, учительница английского забывчивостью не страдает, и после начала урока радостно кладёт передо мной несколько карточек с текстом. Разумеется, к великому разочарованию Хоны, было решившей, что вот оно — чудо, тест я с треском проваливаю.
Эх, не стать мне переводчиком.
На обед я не иду. По двум причинам. Во-первых, не хочу напрягать, и без того нервничающую в моём присутствии подругу, а во-вторых, я готовлю сюрприз СоМин. Как только, коридоры пустеют, прихватываю всё необходимое и пробираюсь в женский туалет, в тот, который, по моим наблюдениям, посещают потенциальные жертвы. А делают они это регулярно, после обеда. Насколько возможно быстро навожу «красоту» и прячусь в одну из кабинок. Жду. Спустя, казалось, целую вечность ожидания, открывается наружная дверь, и в туалет, беззаботно щебеча знакомыми голосами, входят ничего не подозревающие девчонки…
По школьному коридору, держа на весу большую коробку с колокольчиками, идёт ЮнДжон. Коробка заслоняет ему обзор и мужчина двигается больше наощупь, знакомым маршрутом, в сторону спортзала. Внезапно, из женского туалета, который он как раз проходит, раздаётся многоголосый, истошный вопль, дверь дамской комнаты распахивается, и на завуча, подобно шквалу, обрушиваются три тела. Они сбивают мужчину с ног и образуют на полу кучу-малу. От толчка, коробка выпрыгивает из рук ЮнДжона. Теряя своё содержимое, делает в воздухе кульбит и встречается с горизонтальной поверхностью, игривым перезвоном подыграв полифонии орущих голосов. Предназначенные для «коровьей недели» колокольчики разлетаются по коридору, завершив громогласной, металлической нотой «вокально-инструментальную» партию. Следом за девчонками, в дверном проёме показывается фигура, в окровавленной, мятой рубашке навыпуск. Длинные космы темных волос, скрывающих большую часть лица, делают фигуру похожей то ли на ожившего мертвеца то ли на призрака.
Школьный чат:
«Кто видел, что случилось?»
«Только такая ленивая задница как ты могла это пропустить»
«Жить надоело?»
«Пф-ф!»
«Наша беженка снова учудила. Она переоделась в зомби и до смерти напугала заместителя ЮнДжона в мужском туалете!»
«Она выела ему мозги?»
«Ах-ха-ха!»
«Точно! Я бы посмотрела на это!»
«Не выдумывай, всё было совсем не так! ЛиРа переоделась не в зомби, а в привидение и напугала СоМин. Да так, что бедняжку на скорой увезли. Говорят, она рассудком тронулась, и вряд ли в школу вернётся. А у заместителя ЮнДжона сердечный приступ случился — его девчонки своими визгами довели. И произошло это не в мужском, а в женском туалете, куда СоМин после обеда ходила»
«Привычки до добра не доведут — факт!»
«Вы бы видели этот наряд на ЛиРа — жутко выглядит. Если бы я её встретила в туалете — описалась бы от страха»
«Она скосплеила одну из жертв СоМин. Говорят, это была ХоЮн»
«Какой ужас! Бедный заместитель ЮнДжон!»
«Пф-ф!»
«А СоМин тебе не жалко?»
«Нисколечки. Если всё, про неё, правда, то она сама напросилась!»
«А ещё новость слышали? ЛиРа собираются отчислить»
Отправленный мыском ботинка в короткий полёт камешек ухает в придорожную канаву. Проследив за его траекторией, равнодушно отворачиваюсь, сосредотачиваю взор перед собой, в никуда. Иду, размышляю о случившемся.
Да-а, нехорошо получилось. Я, конечно, миссию выполнил — от души напугал девчонок, но ЮнДжон, с этими своими дурацкими колокольчиками, не в том месте и не в то время оказался. И чего ему именно в обед приспичило тащить коробку, куда он там её нёс? Сразу было не отнести? А теперь, наверное, он мне шлёт «приветы» с больничной койки, да такие, что вот-вот разыкаюсь. Хорошо, что кони не двинул в школьном коридоре. Скорая примчалась быстро и мужика благополучно откачали, вот только осадочек остался.
А дальше — понеслось. Директор был очень недоволен моим поведением и тем, что лишился, пусть, на время, ценного сотрудника. Орал он словно десятиваттные колонки, выкрученные на максимум, а закончил свою речь угрозой передать на рассмотрение попечительского совета рапорт о моём отчислении. Весело, однако.