Когда я провожаю его до двери, он говорит:
— Завтра я верну вам меч.
— А Белла?
— Есть вероятность, что ее отпустят утром. Мы не можем задержать ее на неопределенный срок без доказательств.
— Она не делала ничего плохого.
В дверях он останавливается и пристально смотрит на меня.
— Не всегда ясно, что правильно, а что нет, не так ли?
Я смотрю на него, думая: Знает ли он? Дает ли разрешение на то, что я собираюсь сделать? Но он всего лишь улыбается и уходит.
Я запираю за ним дверь. Разговор вывел меня из равновесия, не давал сосредоточиться. Что делает человека таким, размышляю я, поднимаясь по лестнице, чтобы переодеться. В очередной раз он заставляет меня подумать о своем муже. О его доброте, его терпении. Его открытой душе, с такой готовностью принимавшей любые возможности. Я слишком глупа, чтобы принять столь маловероятную дружбу? Я отвлеклась, обдумывая разговор, и упустила признаки, которые должны были меня насторожить. Вибрация воздуха. Слабый запах незнакомой плоти. Только когда я щелкаю выключателем в спальне и ничего не происходит, я внезапно понимаю, что не одна здесь.
Дверь спальни захлопывается за мной. В темноте я не вижу удар, направленный в мою голову, но мои инстинкты спасают меня. Что-то со свистом проносится чуть выше, когда я уклоняюсь от удара и тянусь к кровати, где спрятан мой меч. Не поддельная копия, которую я сдала полиции, а настоящая Чжэн И. На протяжении пяти веков она передавалась от матери к дочери, наследие, предназначенное оберегать нас, защищать нас.
Теперь больше чем когда-либо я нуждаюсь в ней.
Мой нападающий делает выпад, но я ускользаю, словно вода и скатываюсь на пол. Дотягиваюсь до пружины под ящиком, открывающей нишу с Чжэн И. Она ложится в руку, словно старый друг и издает музыкальный вздох, когда я достаю ее из ножен. Одним плавным движением я вскакиваю навстречу врагу. Скрип пола объявляет о его местонахождении справа от меня. В то время как я перемещаюсь для атаки, то слышу шаги, но они доносятся из-за спины.
Их двое.
Это последнее, о чем я успеваю подумать, прежде чем упасть.
Глава тридцать третья
Джейн присела возле кровати Ирис, изучая улики, и ей не понравилось то, о чем они говорили. На полу и краях простыней, куда упало тело, виднелись красные брызги. Потеря крови была минимальной, конечно, недостаточной для летального исхода. Поднявшись на ноги, она посмотрела вниз на размазанные капли там, где волочили тело. Она уже заметила гораздо больше крови на лестнице и на входном крыльце с открытой настежь дверью, оповестившей соседей Ирис о том, что здесь что-то нечисто.
Джейн повернулась к Фросту.
— Ты уверен насчет времени? Когда ты уходил вчера вечером, было девять часов?
Он кивнул, в его глазах виднелось потрясение.
— Я не видел никого поблизости, когда вышел из дома. А я припарковался прямо здесь.
— Зачем ты приезжал сюда?
— Чтобы поговорить с ней. Я неловко чувствовал себя из-за случившегося. Из-за того, что мы забрали меч.
— Ты пришел, чтобы извиниться за то, что делаешь свою работу?
— Временами, Риццоли, работа заставляет меня чувствовать себя полным засранцем, ясно? — огрызнулся он. — Взять хоть эту женщину, которая уже была жертвой. Она потеряла мужа и дочь. А мы превратили ее в подозреваемую. Мы допрашивали ее. Мы делали ее жертвой снова и снова.
— Я не знаю, что представляет собой эта Ирис Фэнг. Я только знаю, что она с самого начала была центром всего этого. Все, что происходит, кажется, вращается вокруг нее. — Мобильный Джейн зазвонил. — Риццоли, — ответила она.
На том конце провода был Тэм.
— Кевин Донохью утверждает, что имеет алиби на прошлый вечер.
— А его люди?
— В этом и проблема. Они и есть друг другу алиби. Все трое клянутся, что они провели вечер вместе в особняке Донохью за просмотром телевизора. А это означает, что мы не можем верить ни единому слову, сказанному ими.
— Поэтому мы не можем исключать их причастность.
— В любом случае, у нас не получится доказать это в суде.
Джейн повесила трубку и разочарованно повернулась к окну. Внизу на улице три пожилых китаянки стояли и таращились на нее, болтая между собой. Что они знают такого, о чем не говорят нам? В Чайнатауне ничего не было явным, все оказывалось не тем, чем выглядело. Это было словно смотреть через шелковую сетку, не получая четкого изображения, полной картины.
Она повернулась к Фросту.
— Возможно, Белла наконец-то поговорит с нами. Пора выложить все карты на стол.
Сегодня Белла выглядела еще более враждебно, руки сжаты в кулаки, взгляд твердый как алмаз.
— Это произошло по вашей вине, — сказала она. — Я должна была находиться там. Я остановила бы это.
Джейн посмотрела в эти сверкающие глаза и внезапно представила молодую женщину прыгающую, словно дикая кошка и атакующую зубами и когтями. Но ее голос оставался спокойным, когда она произнесла:
— Так вы знали, что это произойдет? Вы знали, что они похитят ее?
— Мы теряем время! Я нужна ей.
— И как вы собираетесь ей помочь, если даже не знаете где она?
Белла раскрыла рот для возражения, затем взглянула на одностороннее зеркало, словно поняв, что за ними наблюдают и другие.
— Почему бы нам не начать с самого начала, Белла, — сказала Джейн. — С того, кто вы на самом деле. Не с имени, которым вы называетесь в Калифорнии, а именем, данным вам при рождении. — Джейн положила на стол фотокопии свидетельства о рождении. — Оно подписано врачом из Китайского квартала. Вы родились здесь, в Бостоне. Роды на дому по адресу на Напп-стрит. Имя вашего отца было Ву Вэйминь.
Белла не ответила, но в ее глазах Джейн прочла подтверждение. Не то чтобы она в нем нуждалась, документ был всего лишь доказательством номер один. Джейн достала фотокопии других документов. Записи из государственной школы Сан-Франциско, где девушка была зарегистрирована под именем Белла Ли. Свидетельство о смерти ее матери, которая проходила под именем Энни Ли, умершей в возрасте сорока трех лет от рака желудка. Все было сказано черным по белому, документальное свидетельство, которое команда Джейн упорно разыскивала последние сорок восемь часов, след, скрывшийся в той эпохе «до 11 сентября» под разными юрисдикциями и тайном мире, куда уезжают иностранцы без документов. В мире, где одинокая мать и ребенок так легко исчезают и вновь появляются уже под новыми именами.
— Почему вы вернулись в Бостон? — спросила Джейн.
Белла посмотрела ей в глаза.
— Сифу Фэнг попросила меня приехать. Она не очень хорошо себя чувствовала и ей нужен был другой инструктор для ее школы.
— Да, эту историю ты уже нам рассказывала.
— А есть другая история?
— Это не имеет ничего общего со случившемся в «Красном Фениксе»? Ничего общего с вашим отцом, убившим четырех человек?
Лицо Беллы напряглось.
— Мой отец был невиновен.
— Не в соответствии с официальным отчетом.
— А официальные отчеты никогда не ошибаются.
— Если это не так, тогда в чем правда?
Белла отвела взгляд.
— Он был убит.
— Это то, что ваша мать сказала вам?
— Моей матери там не было!
Джейн замолчала, внезапно уловив невысказанное значение этих последних слов: моей матери там не было. Она вспомнила сияние люминола на ступеньке подвала, кровавый отпечаток детской туфельки.
— Но кто-то был там, — тихо произнесла Джейн. — Кто-то прятался в подвале, когда это произошло.
Белла выглядела абсолютно ошарашенной.
— Откуда вы…
— Кровь рассказала нам. Даже если вы и пытаетесь смыть ее, следы все равно остаются. Десятилетия спустя мы увидели ее при помощи химического спрея. Мы нашли отпечатки твоих ног на ступенях подвала и на полу кухни, которые вели к выходу. Следы, что кто-то оттер до того, как приехала полиция. — Джейн придвинулась ближе. — Почему ваша мать сделала это, Белла? Почему она пыталась уничтожить улики?
Белла не ответила, но Джейн разглядела на ее лице внутреннюю борьбу, выбор между тем, чтобы сказать правду или сохранить ее в тайне.
— Она сделала это, чтобы защитить вас, не так ли? — спросила Джейн. — Потому что вы видели, что произошло, и она боялась за вас. Боялась, что кто-то придет за вами.
Белла покачала головой.
— Я этого не видела.
— Вы же там были.
— Но я не видела! — Белла расплакалась. На мгновение ее гнев, казалось, повис в воздухе между ними. Ее голова поникла и она прошептала: — Но я слышала.
Джейн не задавала никаких вопросов и не перебивала. Она просто ждала историю, которая, как она уже поняла, сейчас будет рассказана.
Белла сделала еще один вдох.
— Моя мама спала в постели. Она всегда слишком уставала после целого дня работы в продуктовом магазине. И той ночью она болела гриппом. — Белла уставилась на стол, словно все еще видела изображение своей матери, забившейся под одеяло в кровати. — Но я не была уставшей. Поэтому я выбралась из постели. Я спустилась вниз повидать папочку.
— В ресторан.
— Конечно, он рассердился на меня. — Ее рот скривился в грустной улыбке. — Он был там, жонглируя горшками и кастрюлями. А я требовала внимания и мороженого. Он велел возвращаться назад в кровать. Он был занят, и у него не было на меня времени. У дяди Фэнга на меня тоже времени не нашлось.
— Мужа Ирис?
Белла кивнула.
— Он был в обеденном зале. Я подглядела через дверь и увидела, что он сидит за столом с мужчиной и женщиной. Они пили чай.
Джейн нахмурилась, размышляя, зачем бы официанту сидеть с двумя клиентами. Это проясняло одну головоломку про супругов Мэллори: Зачем они пришли в китайский ресторан, ведь вскрытие показало, что они перед этим поужинали итальянской пищей?
— О чем они говорили? — спросила Джейн. — Мистер Фэнг и два клиента?
Белла покачала головой.
— На кухне было слишком шумно, чтобы расслышать что-нибудь из обеденного зала. Мой отец громыхал горшками. Шумела вытяжка.