— Еще у нее не было удостоверения личности, — добавил Тэм.
— Его могли украсть.
— Но что за вор оставил бы триста баксов? — Тэм покачал головой. — Это было бы странно.
В смотровом окне Маура увидела, как Йошима помахал рукой.
— Он закончил, — сказала она и открыла дверь назад в лабораторию.
В первую очередь Маура осмотрела разрубленную шею. Как и разрез, ампутировавший руку, эта рана появилась за один взмах, сделанный без колебаний. Поднеся рулетку к ране, Маура сообщила:
— Почти восемь сантиметров глубиной. Рассекает трахею и проникает до шейного отдела позвоночника. — Она переместила рулетку. — Шире, чем в глубину, около двенадцати сантиметров от одного края до другого. Не колотая рана, а глубокий разрез. — Она сделала паузу, изучая раскрытый разрез. — Он необычно гладкий. Здесь нет ни зазубрин, ни повторных разрезов. Нет раздробленностей и раздавленностей. Это произошло так быстро, что у жертвы не было никакого шанса защититься. — Она приподняла голову трупа и наклонила ее вперед. — Кто-нибудь может удерживать череп в этом положении? Я хочу соединить края раны.
Без каких-либо колебаний детектив Тэм шагнул вперед и обхватил голову жертвы руками в перчатках. Хотя человеческое тело можно рассматривать всего лишь как безличные кожу, кости и мышцы, лицо трупа показывает больше, чем хотят видеть большинство полицейских. Правда, Джонни Тэм не прятал свой взгляд. Он смотрел прямо в глаза мертвой женщины, словно надеясь, что те смогут дать ответы на множество его вопросов.
— Вот так, прямо сюда, — бормотала Маура, водя лупой по коже. — Я не вижу никаких отметок от зубцов. Ничего, что сказало бы мне, каким ножом… — Она замолчала.
— Что? — спросила Джейн.
— Этот угол разреза странный. Не похож на обычный.
— Да, обычно они такие скучные.
— Представь, как бы ты разрезала горло, — продолжала Маура. — Чтобы проникнуть так глубоко до самых позвонков, тебе потребовалось бы подойти сзади. Ты бы схватила жертву за волосы, притянула голову назад и сделала бы разрез от уха до уха.
— Метод коммандос, — сказал Тэм.
— Подкрасться сзади — такой подход позволяет управлять жертвой и максимально глубоко проникнуть в горло. И это обычно оставляет изогнутые разрезы, когда края раны почти соприкасаются друг с другом. Но этот порез находится под углом, немного вверх, справа налево. Он был сделан, когда голова находилась в прямом положении, а не была наклонена назад.
— Возможно, убийца стоял прямо перед ней, — предположила Джейн.
— Тогда почему она не сопротивлялась? Нет никаких синяков, указывающих на борьбу. Почему она просто стояла, пока кто-то практически отрезал ей голову?
Йошима произнес:
— Я подготовил снимки.
Все они повернулись к негатоскопу, где сейчас висели рентгенограммы, кости выделялись белым на подсвеченном экране. В первую очередь Маура сосредоточилась на снимках правой культи и отрезанной руки, мысленно сравнивая углы пересечения трехгранной кости. Они были идентичны.
— Это определенно ее рука, — подтвердила Маура.
— Я ни на секунду в этом не сомневалась, — хмыкнула Джейн.
Затем Маура сосредоточилась на снимках шеи, всматриваясь в разрывы мягких тканей, где была так чисто разделена плоть. Ее взгляд мгновенно сфокусировался на светлом осколке в шейном позвонке.
— Ты сделал снимок сбоку этого отдела позвоночника?
Йошима явно ожидал этого, потому что сразу опустил руку, вытянул снимки и развесил новые рентгенограммы, но этот раз вид шеи сбоку.
— Я заметил эту штуку раньше. Подумал, ты захочешь получить подробную информацию о ней.
Маура вгляделась в боковой снимок пятого шейного позвонка. Объект, тоненький осколок, был виден и на этом снимке.
— Что это? — спросила Джейн, подвигаясь поближе.
— Нечто металлическое, и оно врезалось в переднюю часть пятого позвонка, — она развернулась к столу для вскрытия. — Думаю, часть лезвия откололась, когда убийца полоснул им, и осколок застрял в ее шейном позвонке.
— Это означает, что у нас есть возможность проанализировать металл, — сказала Джейн, — определить, кто изготовил нож.
— Не думаю, что это был нож, — ответила Маура.
— Топор?
— Топор оставил бы щель, и мы увидели бы значительные повреждения мягких тканей. У нее таких нет. Этот разрез тонкий и длинный. Он сделан лезвием, тонким как бритва, и достаточно длинным, чтобы практически разрубить шею одним взмахом.
— Как у мачете? — спросила Джейн.
— Или меча.
Джейн посмотрела на Тэма:
— Мы ищем Зорро. — Ее смех прервал звук звонка мобильника. Она сняла перчатки и потянулась за телефоном, закрепленным на ремне. — Риццоли.
— Вы прежде видели раны от меча, доктор Айлз? — спросил Тэм, все еще изучающий снимок.
— Однажды, в Сан-Франциско. Мужчина до смерти изрубил свою девушку самурайским мечом.
— Анализ металла сможет показать, был ли это самурайский меч?
— В наше время они массового производства, так что, скорее всего, он нам не поможет, разве что мы найдем само оружие. Тем не менее, никогда не знаешь, когда небольшая улика вроде этой окажется кусочком паззла, необходимым для изобличения преступника. — Она взглянула на Тэма, лицо которого было залито сиянием светового табло. Хотя бумажная шапочка и прикрывала его волосы, она снова поразилась их яркости. И отсутствию чувства юмора. — Вы задаете хорошие вопросы, — заметила она.
— Всего лишь пытаюсь учиться.
— Риццоли — умный полицейский. Держитесь ее, и у вас все получится.
— Тэм, — заявила Джейн, вешая трубку, — оставайтесь и закончите здесь. Я должна идти.
— Что-то случилось?
— Это был Фрост. Мы нашли машину жертвы.
Четвертый этаж крытой парковки на Тайлер Стрит был почти пуст, но синяя «Хонда-Цивик» одиноко стояла в дальнем углу. Это был тусклый и уединенный участок, место подобного рода выбирают, если не хотят, чтобы кто-то увидел, как вы идете к автомобилю. Пока Джейн и Фрост проверяли автомобиль, их зрителями были работник парковки и два офицера полиции, которые обнаружили машину этим утром.
— На приборной панели есть парковочный талончик с отметкой времени — двадцать часов пятнадцать минут среды, — сказал Фрост. — Я проверил запись камеры слежения, на ней видно, как «Хонда» въезжает сюда в это время. Через пять минут женщина выходит из гаража. На голове капюшон, поэтому лица не видно, но выглядит похожей на нашу жертву. С тех пор автомобиль не покидал парковки.
Пока Фрост рассказывал, Джейн медленно обошла вокруг «Хонды». Этой модели было три года, серьезные вмятины и царапины отсутствуют. Шины в хорошем состоянии. Багажник открыт, крышка поднята для проверки внутренностей.
— Номерные знаки были пять дней назад украдены в Спрингфилде, — продолжал Фрост, — автомобиль угнан неделю назад, тоже в Спрингфилде.
Джейн нахмурилась, заглянув в багажник, оказавшийся пустым за исключением запасного колеса.
— Ничего себе, здесь намного чище, чем у меня.
Фрост рассмеялся:
— Это можно сказать о большинстве автомобилей.
— Сказал парень с ОКР.[10]
— Непохоже, что ее недавно открывали. В бардачке лежат документы и страховой полис настоящего владельца. И тебе понравится то, что осталось на переднем сиденье, — он натянул перчатки и открыл дверь со стороны водителя. — Портативный GPS.
— Почему всегда именно ты находишь интересные вещи?
— Предполагаю, это совсем новенький прибор, потому что в него введены всего два адреса. Оба в Бостоне.
— Где?
— Первый — квартира в Роксбери Кроссинг, принадлежащая Лу Ингерсоллу.
Джейн с удивлением уставилась на него:
— Это случайно не детектив Лу Ингерсолл?
— Он самый. По этому адресу он числится в базе данных.
— Когда он уволился из убойного? Шестнадцать, семнадцать лет назад?
— Шестнадцать. Никак не могу с ним связаться. Я позвонил его дочери, и она говорит, что Лу отправился на север, чтобы недельку порыбачить. Там, где он находится, может не быть мобильной связи. Или он выключил свой телефон, чтобы не отвлекаться.
— А что насчет второго адреса в GPS?
— Это студия, здесь, в Чайнатауне. Называется «Академия боевых искусств „Дракон и Звезды“». Тамошний автоответчик сообщил, что они открываются в полдень, — Фрост взглянул на часы. — То есть, десять минут назад.
Глава седьмая
Академия боевых искусств «Дракон и Звезды» расположилась на втором этаже кирпичного здания на Харрисон-авеню, и пока Джейн и Фрост поднимались по узкой лестнице, то слышали песнопения, кряхтение, топот ног и уже из раздевалки почуяли запах пота. Внутри студии с десяток учеников в черных кимоно двигались с такой сосредоточенностью, что ни один из них, казалось, не заметил вторжения двух детективов. За исключением выцветших постеров с изображениями боевых искусств, это была абсолютно пустая комната с голыми стенами и обшарпанным деревянным полом. С минуту Джейн и Фрост незамеченными стояли у двери, наблюдая, как группа прыгает и отрабатывает удары ногами.
Внезапно молодая азиатка вышла из боевой стойки и приказала:
— Продолжайте тренировку! — Затем она пересекла комнату, направляясь к двум посетителям. Она была грациозной, словно танцовщица, кожа блестела от пота, но, несмотря на свои упражнения, девушка не выглядела запыхавшейся. — Могу я помочь вам? — спросила она.
— Мы из управления полиции Бостона. Я детектив Джейн Риццоли, а это детектив Фрост. Мы хотели бы поговорить с владельцем этой студии.
— Я могу увидеть ваши документы? — Просьба была резкой и совсем не тем, чего Джейн могла ожидать от кого-то, выглядящего как ученица средней школы. В то время как девушка изучала удостоверение Джейн, Джейн изучала девушку. Возможно, она не так молода, как изначально показалось. Около двадцати лет; судя по произношению, американская китаянка с татуировкой тигра на левом предплечье. Со своими короткими торчащими волосами и угрюмым взглядом, она походила на азиатскую версию девушки-гота, маленькую, но опасную.