Кендел оглянулась вокруг, кратко встретившись с пристальным взглядом Эркаази. — Вещи меняются. Поступки совершены, и сказаны слова, которых уже не вернуть назад. — Она закрыла глаза, вспоминая другую послушницу, другой вопрос, на который не было ответа… И беспощадный меч Эркаази, обрывающий эту молодую жизнь, отвергая еще не наступившее будущее. — Не имеет значения. Единственное, что важно, то что я здесь, сейчас, с миссией исключительного значения.
Эркаази посмотрела на нее. — И с каким же поручением тебя прислал Малкадор? Сестринство не принимает участие в его изощренных планах.
Кендел на мгновение заколебалась. Несмотря на то, что Сигиллит являлся Регентом Терры и правой рукой Императора, многие ему не доверяли, а некоторые — такие как сестра-экскруциатус — тайно считали Императора божественным существом, а Малкадора — кем-то вроде временного узурпатора. Она нахмурилась. — Я здесь не для того, чтобы спорить с тобой, — сказала Кендел. — Мне нужны гости, которых вы держите в своей цитадели. Отведи меня к ним.
Звук сорвался с губ Эркаази; тихое насмешливое фырканье. — Не вижу ни одной причины выполнять твое требование.
— Возможно, это поменяет твое мнение.
Кендел сняла тяжелую боевую перчатку с левой руки и подняла ее, поворачивая лицевой стороной ладони к сестрам. На ее бледной коже слабо поблескивало клеймо, шрамы были оставлены расплавленным металлом. Изображение представляло из себя стилизованную букву ‘I’ с расположенным в ней всевидящим оком.
— Это знак и полномочие Регента Терры. Я являюсь его агентиа-терциус и его слова идут через меня. — Она была готова к тому, что в случае провала на пути, который она недавно избрала, она останется одна. — А это означает, что я несу на себе бремя тацитус беллум, войны, которая является необходимой и тайной по своей природе. Так что я повторю еще раз, делай то, что я говорю… Или столкнешься с последствиями, которые обрушатся на тебя, если будешь мне мешать.
Ее бывшая боевая сестра делает шаг ближе, пока они не оказываются лицом к лицу. — Ты опозорила корпус Штормового Кинжала своим дезертирством. Но я не расстроилась, когда ты ушла. Если бы выбор зависел от меня, я бы казнила тебя за твое безрассудство. — Эркаази подалась назад, отступая от Кендел. — Мы — клинки Императора и выполняем Его волю. Если это то, чего он пожелал, да будет так. Но если же нет… — Она замолчала, затем указала на купол, прямо в направлении видимой в лунном небе половины Терры. — Он видит все.
Недремлющие сестры сомкнули ряды и двинулись за Эркаази, зашагавшей прочь. Осталась лишь послушница.
— Как тебя зовут, дитя? — спросила Кендел.
Девочка явно побаивалась её. — Сестра-послушница Гати Сотерия.
— Хорошо, Гати. Мое время ограничено. — она кивнула в сторону люка, который вел в Цитадель Сомнус. — Покажи мне Семидесятерых.
Следуя за послушницей, Кендел и солдаты сели в пневматический трамвай, который пронес их по темным туннелям крепости Сестринства. Когда они прибыли в катакомбы, располагающиеся под крепостью, Васадо обернулся и тихо шепнул Квелвин. — Ты знаешь, что вообще произошло? — Он кивнул в сторону Кендел и Сотерии, стоявших в дальнем конце трамвайного вагона.
Квелвин хитро взглянула на него — Чтобы это ни было, явно ничего хорошего.
Васадо вздрогнул. — Это место доводит меня до жути. — Он кинул взгляд на тамбур. — Здесь что-то не так.
— Я понимаю о чем ты, — кивнула другой солдат. — Это из-за них. Они все пустые. Сестры являются париями, и ты понимаешь, что это значит.
— У них нет душ.
— Ну, если ты в это веришь, — добавила женщина. — Или это могут быть просто какие-то телепатические штучки, игры с разумом.
Васадо ощетинился. — Смотришь мне прямо в глаза, и говоришь так, будто у тебя внутренности не сводит в этом месте. — Не дождавшись от Квелвин ответа, он кивнул. — Как я и думал. — Он видел с каким отвращением двое псайкеров на борту «Велокса» — протестующий астропат и корабельный навигатор — отреагировали на прибытие Кендел на борт орудийного трендера. Оба еле держались на ногах находясь в одной кабине с бывшим Рыцарем Забвения, и ему было интересно, а что если то постоянное, слабое ощущение дискомфорта, которое он сейчас испытывал, являлось слабой тенью тех страданий, которые испытывали носители псионических даров.
К дискомфорту Васадо было не привыкать. Во время службы в Ауксилии, он целые месяцы проводил по колено в таких суровых местах, что никто в здравом рассудке туда бы даже не сунулся. Однако из-за постоянного, зловещего давления в затылке ему хотелось убежать обратно на «Велокс», где бы он смог запереться вместе с псайкерами. Он сделал глубокий вдох и выбросил это из головы.
Трамвай медленно остановился, и он последовал за Квелвин, когда люк отъехал назад.
— Они заняли этот уровень, — сказала послушница Кендел. — Это было лучшим решением, просто позволить им занять помещения и вмешиваться в их дела настолько мало, насколько это вообще возможно. Так лучше для всех.
Солдаты вышли первыми, и ноздри Васадо задергались. Он почуял запах кордита и крови в воздухе. Его рука мгновенно оказалась на лазпистолете. — Осторожно…
Их ушей достиг звук ударов стали о сталь, и Васадо понял, что они прибыли в разгар схватки.
Зал перед ними являлся частью огромной естественной пещеры, однако был расширен при помощи тяжелых промышленных лазеров. Кто-то установил здесь группы сборных жилых модулей, расположенных так, как это бы наиболее подошло для передовой военной заставы. Он увидел плац, импровизированное стрельбище, спальные блоки и прочее. Звон клинков доносился из выдолбленной в горной породе бойцовской яме, и возле нее Васадо увидел кольцо высоких, громадных фигур в нательниках и робах.
— Легионеры… — пробормотала Квелвин. — Здесь?
— Семьдесят, — сказала ей Кендел, проходя мимо. — За исключением тех некоторых, кого уже нет. У них осталось лишь имя, больше нет ничего, что могло бы их определить. — Она направилась прямо к гигантским воинам и дуэли, за которой они наблюдали.
Квелвин и Васадо быстро догнали Кендел, Сотерия тоже пошла за ними, заламывая руки и сильно волнуясь, пока они шагали. Васадо оценил космических десантников со всей осторожностью, как падальщик псовых при приближении стаи высших хищников. Даже без своей силовой брони Ангелы Смерти Императора производили впечатление. Он много раз видел их, и никогда не терял инстинктивного ощущения почтения, которое внушали ему эти воины.
А теперь, когда произошло восстание Гора и несколько легионов Императора встали под черное знамя, Васадо четко осознал, что многие из этих генно-сконструированных созданий стали его врагами. И когда его взгляд упал на ряды собравшихся воинов, он мельком увидел нечто, что заставило его застыть на месте.
Кендел повернулась к нему, когда Васадо достал свое оружие, лазпистолет запищал, перейдя в активный режим. Звук привлек внимание пары легионеров, которые холодно взглянули на него.
— Что ты творишь? — сказала Квелвин, она тоже положила свою руку на пистолет.
— Ты видишь кто они? — прошипел он. — Взгляни туда, на клейма и изображения Легиона на их плоти! — Ясно как день многие из воинов носили простые татуировки, видимые на их массивных бицепсах и изображавшие один и тот же символ — шестиконечную фигуру, похожую на звездный взрыв с белым черепом внутри. — Четырнадцатый легион! Гвардия Смерти!
Кендел встала сбоку от Васадо. — Да, это сыны Мортариона. Они воины из легиона, что обратился против Терры и склонился перед Магистром войны… Но они не предатели.
— Объяснитесь. — Васадо отступил на шаг, ощущая Квелвин на своей стороне.
Его мысли метались. «В какое безумие впутала их бывшая Сестра Безмолвия?» С тех пор, как он стал Избранным Малкадора, он понял, что задания Сигиллита были нетипичными — но до этого момента, его единственной формой контакта с теми, кто присягнул на верность Гору было убийство.
Один из легионеров отделился от группы и осмотрел их. — Женщина говорит правду. Мы верны Императору и всегда были. Семьдесят из нас, поначалу. Мы вырвались из предательства на Истваане чтобы принести слово об измене Магистра Войны на Терру.
— А что насчет вашего братства и примарха? — Квелвин качнулась на каблуках, готовая бежать если придется. — Вы все еще преданы им?
Глаза воина сузились. — Являемся ли мы Гвардейцами Смерти до сих пор? — Он качнул головой. — Честно говоря, я не знаю. Наш легион забрали у нас.
Кендел взглянула на солдат. — Я была здесь, когда их полет от ужаса закончился. Я уверяю вас, эти мужи верны и честны — возможно, они последние такие из своего Легиона.
— Так ты нас уверяешь, — резко возразил Васадо. — Если это так, то что здесь делают они? — Он показал большим пальцем за спину, где стоял пневматический трамвай. Сбоку от платформы находились два находящихся в состоянии покоя оружейных сервитора, их орудия сейчас были опущены, но располагались так, чтобы пресечь любую попытку кого-либо покинуть пещеру.
Узкое, покрытое шрамами лицо легионера скривилось в мрачной усмешке. — В этот день и время, доверие в дефиците.
— Убери свое оружие, — приказала Кендел Васадо. — Пока ты еще сильнее не вогнал нас в неловкое положение.
Он неохотно подчинился, даже несмотря на то, что Гвардеец Смерти выглядел равнодушным на протяжении всей перебранки. Когда запал прошел, солдат представил, как бы все пошло, если бы он выстрелил. «Не в нашу пользу», — подумал он.
— Я тебя помню. — обратился Гвардеец Смерти к Кендел, больше не интересуясь схваткой на клинках позади него. Судя по темпу боя, все шло к ожесточенной кульминации. — Теперь ты говоришь. Многое изменилось.
— Для нас всех. — Кендел оглянулась вокруг. — Мне жаль, что Луна стала тюрьмой для тебя и твоих боевых братьев.
Воин пожал своими широкими плечами. — Мы решили взглянуть на это как на форму командировки. Дозор, который нужно нести, если так пожелаешь. Мы тренируемся и мы медитируем. Но Сестры Безмолвия позволяют нам лишь ограниченные контакты с остальной галактикой. Так что мы ожидаем.