— Успокойся, — ответила я и притянула его поближе к себе, несмотря на то, что разыгравшийся во мне за пару минут до этого адреналин всё ещё носился по венам. Другая часть моего сознания требовала немедленно оттолкнуть его подальше, а не прижимать к себе, и там, где он прикасался ко мне, по коже начали бегать противные мурашки. — Всё позади. Тебя ни в чём не обвиняют, так что ты, видимо, развеял все их подозрения.
— У них ничего на меня нет, потому что я не преступник. — Джейк воззрился на Дениз. — Вы не могли бы объяснить это своим коллегам?
Дениз неловко переминалась с ноги на ногу.
— Пожалуй, мне пора домой. Рада, что всё в порядке, мистер Хьюитт.
Я отметила, что Дениз никогда не называла его Джейком. Возможно, причиной тому была аура учителя, которую Джейк распространял вокруг себя даже за пределами школы, а может, дело было в том, что рядом с ним Дениз не испытывала особого комфорта. Хотя вполне вероятно, что это было лишь одним из проявлений её усилий, местами излишних, направленных на то, чтобы сдружиться со мной. Всегда называть меня Эммой и «ставить чайник». Маркус в то же время периодически затевал разговор о машинах или футболе — вероятно, в надежде хоть как-то расшевелить Джейка и расположить его к себе. Временами выглядело это отвратительно.
Когда дверь за Дениз закрылась, я услышала, как несколько репортёров набросились на неё с вопросами и продолжали атаковать, пока она шла к своей машине.
— Скоро им наскучит, — сказала я. — И они в любом случае перестанут здесь болтаться после наступления темноты.
Джейк притянул меня поближе к себе:
— Я так рад, что ты здесь, со мной!
Я пыталась стряхнуть напряжение, которое сковывало всё тело, но, по сути, могла думать только об Эйдене, который сидел в противоположном углу комнаты.
— Слушай, ну Эйден же здесь, ты в курсе вообще?! — воскликнула я, стараясь высвободиться из объятий Джейка.
— Мда, — буркнул Джейк, послав в его сторону совершенно пустой взгляд.
— Может, телек включим ненадолго?
— И что, опять на Диснее зависнем? Что на этот раз? Аладдин? Спящая красавица? Парню шестнадцать лет! Хватит ему всю эту белиберду смотреть!
— Как всё прошло в полиции? — поинтересовалась я. — Если бы меня попросили ответить на несколько простых вопросов, я была бы гораздо менее взбудоражена, чем ты сейчас…
— А ты как думаешь?! — резко ответил он, так что несколько капелек слюны вылетело изо рта. — Знаю я, что у них на уме, и почему мне все эти вопросы задавали: хотят вывернуть так, будто я это сделал. Думают, что я способен похитить шестилетнего мальчика. Гадость какая.
— И о чём спрашивали?
— Да о чём только не спрашивали… — вздохнул он. — Будто я упираюсь, а им меня расколоть надо. Требовали, чтоб я им посекундно разложил, где находился в течение дня, что мне, естественно, не удалось: это же десять лет тому назад было, да ещё тогда все как подорванные носились, пытаясь найти хоть одну сухую аудиторию в этой помойке, в которую превратилась школа, когда крыша протекла. Мне казалось, что большую часть дня я пробыл с Саймоном, компьютерщиком, но он, видимо, утверждает, что это не так. Я отчётливо помню, как мы зашли в класс E6 проверить, что там с крышей. Всё это просто нелепо! У меня элементарно не было бы на это времени! Десять лет!
— Вот я так и сказала!
Он притянул меня к себе и поцеловал в губы:
— Эммочка моя! Жена моя прекрасная! Подумать только, мы скоро увидимся с нашей маленькой дочуркой…
— Джейк! — воскликнула я, отстранившись. — Ну Эйден же видит!
— Эйден, мальчик мой! — сказал он, подражая стандартной манере учителя государственной школы. — Не пора ли тебе отправиться в кровать? Нам с мамой нужно кое-что обсудить.
— Вообще-то правда уже поздно, — сказала я. — Давайте-ка все по кроватям!
— Он поел?
— Дениз сделала ему бутерброд.
Эйден вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, а у меня сжимало сердце, пока я наблюдала, как он медленно плёлся к двери на негнущихся, неповоротливых ногах. Походка с каждым днём улучшалась, но я с тревогой думала о том, сможет ли он когда-нибудь снова ходить и бегать так же, как его здоровые ровесники.
— На чём мы остановились, миссис Прайс-Хьюитт? Ммм, когда же мы наконец сможем избавиться от этого «Прайс»… — Он запечатлел у меня на шее несколько лёгких поцелуев.
— Джейк, перестань. Сегодня такой тяжёлый день. Хочется просто посидеть спокойно и прийти в себя — он отодвинулся и плавным движением закинул ногу на ногу, но во всей его позе сквозило раздражение. — Просто… Я так разнервничалась, и… Слушай, давай съедим по бутерброду, посмотрим часик телевизор, а там видно будет? Мне просто нужно немного расслабиться. — Я снова принялась тереть руки. — Мне кто-то машину поцарапал. Специально. Я была у врача, а в клинике одна женщина была, пациентка, мы с ней…
— Кто поцарапал? И зачем тебе понадобилось к врачу?
— Ну, вчера я возила Эйдена на осмотр, и доктор Фостер убедила меня в том, что мне и самой осмотр не помешает, и вот, пока мы сидели ждали в клинике, та женщина заговорила со мной об Эйдене и… я не знаю… В общем, я на неё немного сорвалась. Ну и она, видимо, прошлась ключом мне по борту, когда уезжала. А потом меня преследовал какой-то фургон — наверно, репортёры. Я на них накричала здесь у входа. — Я так и продолжала расчёсывать кожу на руках. Джейк подался вперёд и взял мои руки в свои.
— Ну а что доктор? Что сказал? У тебя всё в порядке? Как ребёнок?
— Да, я в порядке. Немножко давление повышенное, нужно таблетки пропить.
Он поцеловал мне обе руки и отпустил их.
— Тебе нужно отдохнуть. Может, попросишь Роба взять Эйдена на несколько дней? Он мог бы для разнообразия внести свою лепту.
Упоминание о Робе сразу же напомнило о том, что тот сказал по телефону. Мне было тяжело думать, что между Эйденом и похитителем, вероятно, всё ещё существует некая связь, но ведь это могло быть правдой. Возможно, они всё ещё находятся в непосредственном контакте. Знал ли Эйден, как пользоваться телефоном? Мог ли он говорить в моё отсутствие? Я потёрла глаза и взъерошила себе волосы. Джейк потянулся ко мне и взял мои руки в свои, привлекая к себе.
Когда он стал целовать меня, я откликнулась автоматически: тело действовало по собственной инициативе, в то время как голову интересовали совсем другие вещи. Я пыталась мысленно свести воедино всё, о чём знала на данный момент. Я знала, что Джейка вызывали на допрос. Знала, что в учебном центре для взрослых мне не смогли подтвердить, что он там работает, хотя и рассказали историю, вполне соответствующую обстоятельствам жизни Джейка: он не работал в центре ровно с тех пор, как нашёлся Эйден. Он собирался работать в школе на полставки, но на этом всё. Но у меня никак не получалось перестать думать о том, что было в жизни у Джейка до того, как всё это началось, — то бишь, до того, как я узнала, что беременна.
Мы были женаты год, и хоть и говорили о детях, Джейк всегда добавлял, что спешки никакой нет. Он хотел удостовериться в том, что я готова к этому после трагедии с Эйденом, а я посчитала это чрезвычайно милым с его стороны и поддержала такой подход. Собственно говоря, я была не совсем уверена, что вообще хочу ещё одного ребёнка, поскольку это представлялось мне своего рода поиском замены Эйдену.
Однако медовый месяц закончился, и многое изменилось. Свадебные фотографии были определены на свои законные места в альбоме, нас закрутил вихрь повседневной жизни, и тотчас что-то между нами пошло не так. У Джейка были очень чёткие представления о том, как должен выглядеть дом, и всякий раз, когда я пыталась украсить интерьер какой-нибудь новой вещицей или просто переставить мебель, чтобы удобнее расположить что-то из своего, ему это не нравилось. Некоторое время я наблюдала за тем, как он пытается смириться с нововведениями, бросая особенно долгие недовольные взгляды на старый сосновый стол, который я перевезла из дома родителей. Он сделал кучу пренебрежительных замечаний о следах краски и кругах от кружек на его поверхности и не раз как бы в шутку предлагал отнести его в гараж.
В итоге однажды я вернулась домой и обнаружила на месте моего с детства любимого стола какое-то новёхонькое чудовище со стеклянной столешницей.
— Па-бам! — возгласил он, стоя рядом со столом с широко растопыренными руками.
Помню, была суббота, и утром я ездила с Джози в Йорк, причём поехать мне активно предлагал сам Джейк — он явно хотел, чтобы я не мешала ему заменять стол. Я так и замерла на месте, стиснув зубы и сжав кулаки так, что ногти вонзились глубоко в ладони.
— Где мой стол? — спросила я.
— Я купил тебе новый. Он…
— Где мой стол???
Это была, наверное, самая жуткая ссора за всё время наших отношений. Джейк не выбросил старый стол, чего я вначале испугалась, нет — он соорудил в гараже целую художественную мастерскую, где теперь находился и стол, и краски, и мольберт, и куча моих картин. Поостыв, я поняла, что теперь у меня есть своё собственное пространство, и это здорово, хоть и находится оно в ссылке, в гараже. Летом гараж, освещаемый солнечным светом через открытую гаражную дверь-жалюзи, — идеальное место для рисования.
Но после этой стычки из-за стола стало ещё очевиднее, что медовый месяц остался далеко позади. И, хотя Джейк всегда был ненасытен в постели, наши ночные развлечения быстро стали походить на отчаянные попытки убедить себя и друг друга в том, что, несмотря на постоянные препирательства на тему мытья посуды и выноса мусора, в основе наших отношений лежит любовь.
Через несколько месяцев после этого я умудрилась забеременеть, хотя ежедневно принимала противозачаточные таблетки. Мы отнесли это происшествие на счёт божественного провидения, ибо происшествие было всё же счастливым, но с этого момента Джейк практически перестал ко мне прикасаться. Что-то в моей беременности его отталкивало. Даже когда гормоны требовали секса, и я начинала беситься от неудовлетворённости, он меня совершенно игнорировал и даже раз пять спал в другой комнате, объясняя это желанием «пораскидывать руки-ноги попросторнее», что я для себя расшифровывала как «Дорогая, сегодня тебе придётся позаботиться о себе самой, я не в настроении».