И громко добавил, повернувшись к Луке:
— Верно, что полоумный.
Ночь провели в доме воеводы.
Кай проснулся перед рассветом. За маленьким окном едва серело небо, кричали петухи во дворе. В доме все еще спали. Сонное дыхание обнимало тела и души, берегло от тревог дня. Он тихо поднялся, надел сапоги, надел рубашку и запыленный плащ. Вышел во двор.
Ри сидел у колодца, запрокинув голову и вглядываясь в небо. Увидел Кая, улыбнулся. Северянин подошел ближе, набрал пригоршню воды из ведра, умылся, царапая щеки ледяной коркой. Глубоко вздохнул и сел на лавку рядом с чародеем.
Светлело небо на востоке. Красное от мороза, поднималось среди сосновых ветвей солнце.
— Я не знаю, что вкладывали люди в богоизбранного короля. Никто не знает. Поэтому просто будь им. Они пойдут за тобой, — сказал маг.
— Пойдут ли?
— Как ты пошел за мной, как я — за тобой. Всем нужен маяк. А ты не просто рожден человеком, ты лучше их всех. Крепче, умнее, сильнее. Ты не должен быть травой, гнуться, куда ветер дует, да и не сможешь. С короной или без нее, ты — избранный.
Кай покосился на мага:
— Сомневаешься, что я ее раздобуду?
Чародей многозначительно промолчал.
— Я достану ее, Ри. Из-под земли, но достану.
Ри встал напротив Кая и посмотрел ему в глаза без тени усмешки.
— Это хорошо, что ты в себя веришь, Кай. Тебе нельзя зависеть от чужой веры. Это боги живут ею, а вот королям лучше учиться у магов: жить, ни в ком не нуждаясь. Тебе будет одиноко, мой друг, но иначе нельзя. С людьми — странная закономерность — чем меньше от них зависишь, тем больше они хотят зависеть от тебя.
— К чему ты говоришь все это?
— Я кажусь тебе веселым парнем, Кай. Недалеким, избалованным, легкомысленным. Но лишь кажусь. По человеческим меркам я — старик. Послушай мудрые слова, король. Я не часто делюсь мудростью.
— Говоришь, будто напоследок. Прощаешься?
Ри улыбнулся:
— Наперед. Возможно, потом не будет времени. Король Яблоневого Края не может дружить с магом.
Замолчали. Кай хотел бы возразить, но Ри был прав. Здесь, от этого колодца, их дорога раздваивалась, расходилась в разные стороны, и он сам выбрал этот путь.
— Чем займешься? — спросил Кай.
Чародей потянулся:
— Пойду на север. Как думаешь, в северных городах нужны музыканты?
В доме хлопнула дверь, на улицу вышла хозяйка, неловко поклонилась Каю и пошла к хлеву, кормить корову. Ри сбросил оцепенение и, не прощаясь, пошел в дом.
Выехали перед рассветом третьего дня. Отряд собрали небольшой, чтобы не привлекать внимания: Кай, Юрген, Ри и восьмеро крепких ребят.
Мягко стелился ковер прошлогодней хвои под копытами коней, пахло смолой и конским потом.
Верхом, без поклажи, дорога давалась легче. Все как один надели чешуйчатые доспехи, кожаные нарукавники, темно-зеленые шерстяные плащи. На седлах висели шлемы с бармицами, железные личины. Свою Кай надел еще в доме воеводы.
— Высоко замахнулись, ваше величество, — невесело рассуждал Рыжий. — Нам бы сейчас начать с кого помельче.
— Что так? — поинтересовался Кай.
— Знаем мы эти земли. Две беды в том маноре. Маг сильный, и стражники ему преданы до печенок. Золотом он их прельстил или колдовством — нам разницы нет. А вот драться за него они будут до последнего.
— Если мы даже корону не сможем раздобыть, то какой из меня, на хрен, король и какие из вас воины?
Юрген вздохнул и больше этот разговор не заводил.
Переночевали в лесу, а к полудню следующего дня дошли до границы манора. По ту сторону их ждал верный человек из деревенских. Он не мог отказать в просьбе воеводе Вольной Рати, но всю дорогу оглядывался с опаской на незнакомцев.
Лес окончился или, точнее, — прервался. Широкая река резала его надвое, спускаясь с плоскогорья в долину. Торчали из воды верхушки сухих деревьев. Посреди широкого русла, сплетенный из сосен, как чудная кукла из соломинок, стоял замок. Вокруг него пенилась, шумела вода. В туманной дымке, парящей над рекой, перекатывались мускулистые белые плечи великанов, кисти рук, затылки, и вновь все скрывалось в воде и брызгах.
— Эру-Таеш, — объяснил Юрген. — Маг подчинил себе ее сразу, и теперь река служит ему. Пускает в замок лишь с чистыми мыслями. Если думаешь что-то против Бела — потонешь. Не знаю, как он это чует, но обмануть пока не выходило. Не один наш человек потонул здесь.
Даже Ри присвистнул, склонив голову набок. Кай спешился.
— Что скажешь? — спросил он у чародея.
Ри тоже спрыгнул с лошади, пошел вниз по склону. Близко к воде подходить не стал, остановился в нескольких шагах, прислушался к ощущениям. Чужая магия не колола кожу — жгла.
— Плохо все, — сообщил он, возвращаясь к всадникам. — Держать реку в своей воле постоянно невозможно, да только наш умелец придумал способ. Помните Лисий замок? Черная магия. Эй, парень, топят людей в реке?
Проводник кивнул.
— Вот и способ. Надейся, что тебя река не тронет, Кай. Разрушить эти чары может лишь хозяин замка.
Северянин все же рискнул подойти к реке. Из воды вынырнуло лицо великана, водянистые глаза взглянули спокойно, но неприветливо. Голубой язык лизнул берег, земля посыпалась вниз, Кай едва успел отступить, как кусок подмытой земли рухнул в воду.
— Да уж… — протянул Ри.
— Сделаем плот, — приказал Кай. — В замок пойду один, вас река все равно не пустит.
— Глупости говорите, ваше величество! — возразил Рыжий. — Если тут потонете или в замке вас порубят, то восстание закончится не начавшись.
— Это и есть начало, Юрген. Сейчас или никогда.
И Кай первым взялся собирать ветки.
Он отплыл один. Увязал в живой воде шест, волны-плечи едва не опрокидывали плот, но Кай доплыл до замка. Не давая течению отнести его, схватился за стену и стал огибать замок слева.
Замок Ваганса словно вырастал из воды. Стволы кедров сплелись друг с другом, как косы девицы. Внутри, как и в любом другом мажьем замке, служили люди. Поэтому как бы не желал уединиться маг, причал для лодок был, и дверь была. В единственной привязанной здесь лодке спал лодочник, положив под голову свернутый плащ. Кай вышел на узкий причал, отпустил плот и достал кастане. Человек лишь глубоко вздохнул во сне.
Дверь была не заперта. В темном коридоре, что начинался за ней, царил густой полумрак и пахло древесиной.
Шаг за шагом, почти на ощупь, Кай преодолел его и подошел к подножью лестницы.
Он ожидал вот-вот с кем-нибудь столкнуться. В послеполуденный час кухарки готовили ужин, слуги накрывали на стол, у лестницы, что вела наверх, должны стоять стражники! Никого вокруг не оказалось.
Он поднялся по двум лестничным пролетам, ожидая удара в спину. От напряжения вспотели ладони.
Здесь начинался широкий коридор. Тускло горели свечи, освещая позолоту стен и лепнину потолка. Воск оплыл, никто их давно не менял. Здесь Кай наконец встретил именных стражников Бела.
Они все спали. Больше сотни воинов.
Прислонившись спинами к стенам, усевшись на пол, выронив мечи и щиты, запрокинув головы и уткнувшись лицами в ковры. Кай снял личину, опустил руки и, растерянно озираясь, пошел вперед.
Он открывал двери и везде видел одно и то же: люди спали. Спокойно стучали сердца, тихо вздымались груди. Спали стражники, спали служанки, спали шуты и лакеи, спал виночерпий, прислонившись головой к бочонку с дорогим вином, спали пышногрудые девушки в полупрозрачных рубашках, свернувшись на широкой кровати.
Дверь в конце коридора не имела замков и дверных ручек. Ее запирали магией, но Кай толкнул посильнее, и она раскрылась.
Бел Ваганс стоял посреди тронного зала, скрестив руки на груди. Бледный, светловолосый с сильным подбородком и широкими плечами. Если он и испугался, то хорошо скрывал это.
— Кто ты такой и что делаешь здесь? — требовательно спросил маг.
— Я пришел за своей короной, — честно ответил Кай.
Маг растерялся. Он щурился, пытаясь угадать подвох, он рассмотрел печать на сердце Северянина, но не понял ее значения, он ждал, что будет дальше, и внезапно Кай понял, что ошибся.
Чародейки Лисьего замка лишь предположили, что чернокнижник Ваганс причастен к гибели людей в гроте. А предполагать — это не все равно что знать наверняка, и Кай ошибся. Не было в этом замке ни его короны, ни подсказки, где ее искать.
— Я не понимаю, о чем ты! — раздраженно сказал маг. — Кто ты? Ты не похож на мага. Где твой хозяин?!
Кай сжал губы. В замке не было короны, но была голова, которую он обещал принести. И он пошел на мага.
Ваганс отступил, замахал руками, сплетая заклинание, и тут же толкнул раскаленную паутину вперед, но мажий знак рассыпался искрами, не причинив Каю вреда.
В последний миг Бел попробовал обратиться. Его тело начало расти, лопнула одежда, обнажая лохматые медвежьи плечи, пальцы вытянулись, обернулись когтями, и лопнула кожа на лице, выпуская вперед выпирающие кости челюсти…
Кай схватил его за кадык, от этого до конца обратиться у Бела не получилось.
Сабля полоснула по изуродованной шее, брызнула кровь. Маг ударил его лапами, но от прикосновения к Каю ломались когти, лапы становились вновь белыми холеными руками, и пальцы лишь бессильно царапали кольчугу.
Кай перерезал ему горло и отступил, поморщившись. Все произошедшее далось ему до неприличия легко. Он собирался пройти испытание и совершить подвиг, а все обернулось убийством безоружного.
— Мы так долго ждали тебя!
Кай обернулся.
Их было двое. Первый — в темно-синем с серебром, черноволосый, красивый, как маг. Он с полуулыбкой наблюдал за Каем. Второй…
Он сиял! От его присутствия весь зал наполнялся солнцем! Слезились глаза, пересыхало в горле, а слюна становилась горькой, как полынь.
— Кто вы? — спросил Кай, поднимая кастане.
— Преклони колени перед богами, смертный, — посоветовал черноволосый. — Имя мне Мак, имя мне Нутур. Я властитель сна и отец забвения. А это…