– Итак, брак оказался неудачным?
– Да. Еще до моего отъезда Лидия начала открыто унижать отца. Следует отдать должное мистеру Кляйну, он пытался заставить ее вести себя более подобающим образом. Но она не желала слушать его. После отъезда я получила письмо от одной подруги, которая писала, что Лидия пригласила графа Ферручи погостить у них. Отец, обнаружив, что ничего не может поделать с этим, и осознав совершенную ошибку, вернулся к своим книгам и вскоре вновь захворал. Вместо того чтобы ухаживать за ним, Лидия, насколько мне известно, поощряла его заниматься исследованиями еще упорнее, надеясь, без сомнения, что он умрет и она сможет выйти замуж за графа Ферручи. И тогда мой отец ушел из дома.
– Но почему? Это очень важно.
Диана задумалась, а потом безнадежно покачала головой.
– Я не могу это объяснить, – со вздохом призналась она, – поскольку в это время находилась в Австралии. Но полагаю, что вследствие напряженных исследований здоровье его ухудшилось, да и крепкие напитки и наркотические препараты, навязанные этой женщиной, наверняка сыграли свою роль. Скорее всего, бедняга стал ревновать ее к Ферручи, но, будучи не в силах настоять на своем и понимая, насколько ослабел здоровьем, он ушел из дома и поселился на Женева-сквер, где и встретил смерть.
– Но все это лишь предположения, – запротестовал Люциан. – На самом деле мы не знаем, почему мистер Рен решил уйти из дома.
– А что говорит Лидия?
– У нее нет внятного объяснения на этот счет.
– И не будет. Ах! – вскричала Диана. – Неужели мы никогда не узнаем правды? Я совершенно уверена в том, что Лидия и граф виновны.
– У вас нет доказательств, – заключил Дензил, качая головой.
– Нет доказательств! Но вы же сами сказали, что стилет…
– Это уже мое предположение, – прервал ее Люциан. – Я не могу утверждать наверняка, что преступление было совершено с его помощью. Кроме того, даже если и так, как можно связать с ним итальянца?
– Разве мы не можем раздобыть улики?
– Боюсь, что нет.
– А если обыщем дом?
– В этом нет никакого смысла, – возразил Люциан. – Однако, если это доставит вам удовлетворение, мисс Рен, завтра утром я отвезу вас туда.
– Пожалуйста! – взмолилась Диана. – И тогда, быть может, нам удастся найти доказательства вины Лидии, о которых она даже не подозревает. До свидания, мистер Дензил, до завтра.
Глава XПестрая лента
Красота и воодушевление Дианы произвели на Люциана столь глубокое впечатление, что он вознамерился оказать ей любую помощь, какую только сможет, чтобы найти убийцу ее отца. В свои двадцать пять лет Дензил еще не испытал сколь-нибудь сильной привязанности к представительницам прекрасного пола, говоря попросту – не влюблялся. Но теперь, похоже, для него настал тот самый час, который приходит ко всем сыновьям Адама: возвращаясь от Дианы, он не мог думать ни о чем, кроме ее прелестного личика и очаровательной улыбки. Образ ее неотступно преследовал его, и он с нетерпением ждал новой встречи с девушкой.
Ежедневные дела и светские обязанности перестали интересовать его, и, поглощенный мыслями о Диане, он жил как во сне. Собственно, иначе как мечтателем его нельзя назвать, потому как для его страсти не было никаких оснований.
Многие люди, особенно лишенные воображения, с презрением отвергают саму мысль о возможности любви с первого взгляда, которая, кстати, случается нередко, несмотря ни на что. Мужчина может встретить самую очаровательную и прекрасную из женщин, и сердце его не дрогнет; но неожиданно какая-нибудь девушка – не обязательно красавица – помимо воли вдруг разожжет в нем пылкую страсть. Любовь неподвластна рассудку и холодному расчету, это всепоглощающая разрушительная страсть, не признающая ограничений и отвергающая здравый смысл. Она рождается от беглого взгляда, робкого вздоха, случайного слова, и никто не может сказать, как она начинается и чем закончится. Любовь – вечная загадка мироздания, но чем настойчивее человечество тщится разгадать ее, тем безнадежнее поиск решения. Влюбленный современник ничуть не более сведущ в этом деле, чем праотец Адам.
Хотя Люциана и поразила стрела Купидона, он сохранил достаточно здравого смысла, дабы не размышлять слишком усердно над причинами этой внезапной страсти. Он влюбился и, признавшись в этом самому себе, забыл обо всем. Его юношеская свободная жизнь вдруг закончилась, и перед влюбленным открылась новая прекрасная страна. Но что могло его ожидать, если Диана не ответит взаимностью?
Люциан влюбился в Диану, но при этом не был уверен, что и она полюбила его, и потому решил покорить ее сердце – если оно было еще свободно – тем, что исполнит ее желание, а сейчас она ничего так не желала, как отомстить за смерть отца. Едва ли эту задачу можно было назвать приятной в том умиротворенном состоянии, в коем Люциан пребывал; но, не видя иного способа сблизиться с дамой своего сердца, он смирился с неизбежным и взялся за дело.
Соответственно, уже на следующее утро Люциан нагрянул в гости к домовладельцу дома номер тринадцать и попросил у него ключи. Но оказалось, что у хозяина их нет.
– Я отдал их миссис Кебби, приходящей служанке, – заявил мистер Пикок, вышедший на пенсию бакалейщик, коему принадлежала большая часть площади. – Дом пребывает в таком состоянии, что я решил привести его в божеский вид.
– В расчете на будущих жильцов, полагаю?
– Не знаю, – ответил Пикок и сокрушенно покачал лысой головой, – хотя, вопреки здравому смыслу, я все еще не теряю надежды. Но, учитывая убийство и слухи о привидениях, шансы сдать его кому-либо крайне невелики. А что вам понадобилось в номере тринадцатом, мистер Дензил?
– Я хочу осмотреть каждую комнату и попытаться найти ключ к разгадке этого преступления, – пояснил Люциан, умолчав о том, что с ним будет спутница.
– Вы ничего не найдете, сэр. Я сам обыскал каждую комнату. Однако там сейчас убирается миссис Кебби, и она впустит вас, если вы позвоните в дверь. Вы ведь не думаете снять его для себя, полагаю? – с надеждой спросил он.
– Нет, благодарю вас. В данный момент мои нервы пребывают в полном порядке, и мне не хотелось бы расстраивать их, поселившись в доме со столь зловещей репутацией.
– Увы, так говорят все, – вздохнул бакалейщик. – Как бы мне хотелось, чтобы этот Бервин, или Рен, или как там его зовут на самом деле, выбрал для смерти другое место!
– Боюсь, люди, умирающие внезапно, не в состоянии предусмотреть такие мелочи, – сухо заметил Люциан и ушел, оставив незадачливого владельца населенного призраками и омытого кровью дома.
Прежде чем направиться к дому номер тринадцать, Люциан зашагал по улице, ведущей на Женева-сквер, чтобы встретить Диану, которая должна была подойти туда к одиннадцати часам. Несмотря на пунктуальность адвоката, он обнаружил, что мисс Рен в своем нетерпении опередила его; он еще издали увидел, как она отпускает наемный фиакр, и встретил ее на полпути.
Сердце замерло у него в груди и щеки залила краска, когда он увидел ее изящную фигурку.
Диана, не подозревая, что породила подобную бурю чувств, не сумела скрыть удивления, но приветствовала своего спутника безо всякого смущения и вполне по-дружески. Мысли ее были слишком заняты стоявшей перед ней задачей осмотра места преступления, чтобы ломать голову еще и над причиной неожиданного румянца молодого человека. Тем не менее инстинкт, свойственный прекрасной половине рода человеческого, мог бы подсказать ей причину подобного поведения, если бы не обстоятельства.
– У вас есть ключ, мистер Дензил? – с нетерпением воскликнула она.
– Нет; но я виделся с домовладельцем и он дал нам разрешение осмотреть дом. Служанка, которая сейчас прибирается внутри, должна впустить нас.
– Служанка, – повторила мисс Рен и как вкопанная замерла на месте, – прибирающаяся в доме! Следовательно, он должен вот-вот принять нового постояльца?
– О нет. Но владелец хочет, чтобы его проветрили и подмели пыль; полагаю, чтобы поддержать в нем подобие порядка.
– Как зовут эту женщину?
– Миссис Кебби.
– Та самая, которая, согласно сообщениям в газетах, прислуживала моему несчастному отцу?
– Да, – поколебавшись, подтвердил Люциан. – Но я бы не советовал вам, мисс Рен, слишком уж настойчиво расспрашивать ее о вашем отце.
– Почему же? А, понимаю: вы опасаетесь, что ее ответы насчет пьянства моего отца причинят мне боль. Не обращайте внимания, я готова ко всему. В случившемся я виню не столько его самого, сколько тех, кто довел его до подобного состояния. Это и есть тот самый дом? – спросила она, с любопытством взирая на заброшенное здание, перед которым они остановились.
– Да, – ответил Люциан и позвонил в колокольчик. – Именно в этом самом доме ваш отец и встретил свою безвременную кончину. А вот и миссис Кебби.
Старая карга отворила дверь и встала на пороге, с подозрением глядя на непрошеных гостей.
– Что вам нужно? – спросила она хриплым голосом.
– Мистер Пикок дал нам разрешение осмотреть дом, – ответил Люциан, пытаясь пройти внутрь.
– Откуда мне знать, что он так сказал? – проворчала миссис Кебби, загораживая проход.
– Потому что я говорю правду.
– И потому что я – дочь мистера Рена, – сказала Диана, делая шаг вперед.
– Господи помилуй, мисс! Неужели? – закудахтала миссис Кебби, отступая. – Готова держать пари, вы пришли взглянуть на кровь своего папочки.
Диана побледнела и содрогнулась, но, усилием воли взяв себя в руки, проскользнула мимо старухи и вошла в гостиную.
– Это то самое место? – обратилась она к Люциану, который придержал для нее дверь.
– То самое, мисс, – прошамкала старуха и заковыляла к ним. – Вот здесь была кровь бедного джентльмена; она просочилась через ковер, – с дьявольским наслаждением добавила миссис Кебби. – Бог ты мой! Она, наверное, хлестала струей!
– Придержи язык, женщина! – грубо оборвал ее Люциан, видя, что Диана вот-вот упадет в обморок. – Ступай, занимайся своим делом!