– Он не остался вам должен после своего отъезда, миссис Бенсусан?
– Нет, сэр. Он расплатился, как подобает джентльмену. Я всегда была о мистере Ренте хорошего мнения.
– А вот Рода, похоже, его не разделяет, – сухо заметил Дензил.
– Да, не разделяю! – вскричала служанка и нахмурилась. – Я ненавидела мистера Рента!
– Почему?
– Это не ваше дело, сэр, – угрюмо огрызнулась Рода. – Ненавидела, и все тут.
– Но он подарил тебе плащ.
– Нет, не подарил! – противореча самой себе, воскликнула девчонка. – Он получил его от той леди.
– Что?! – удивленно воскликнул Люциан. – Ты уверена?
– Я бы не взялась утверждать это наверняка, – заколебалась Рода, – но вот как все вышло: леди носила плащ, похожий на этот, и он мне очень понравился. Он как раз был на ней, когда она пришла сюда в канун Рождества, но, когда я выпускала ее, она была уже без него, а на следующий день мистер Рент подарил его мне. Вот я и решила, что это один и тот же плащ.
– То есть ты хочешь сказать, что в холодную зимнюю ночь леди вышла на улицу без плаща?
– Да, но на ней был длинный суконный жакет, сэр, поэтому я не думаю, что она так уж замерзла без него.
– Эта леди была взволнована, когда уходила?
– Не знаю. Она молчала, а лицо спрятала под вуалью.
– Ты больше ничего не хочешь сообщить мне? – спросил Люциан, стараясь не упустить из виду ни одной детали.
– Нет, мистер Дензил, – после недолгого раздумья ответила Рода, – ничего… Разве только вот что: задолго до Рождества мистер Рент пообещал мне сделать подарок, а потом дал этот плащ.
– Ты позволишь мне взять его с собой?
– Если хотите, – беззаботно отозвалась Рода. – Он мне не нужен.
– Ох, Рода! – вновь запричитала миссис Бенсусан. – Такой замечательный, чудесный кроличий мех!
– Я верну вам его, – поспешно пообещал Люциан. – Я всего лишь хочу использовать его как улику.
– Вы хотите узнать, кем была эта леди? – догадалась Рода.
– Да, хочу. А ты можешь мне подсказать?
– Нет, вы сами все узнаете по этому плащу. Я понимаю, почему вы забираете его с собой.
– Ты очень проницательна, Рода, – с добродушной улыбкой заметил Люциан, вставая, – и вполне заслуживаешь своей репутации. Если я отыщу мистера Рента, то мне может понадобиться твоя помощь в его опознании, и миссис Бенсусан тоже.
– Я помогу вам; а вот глаза хозяйки оставляют желать лучшего.
– А что с ними не так? – спросил Дензил, глядя в расширенные зрачки миссис Бенсусан.
– Боже правый, сэр, у меня близорукость, хотя я стараюсь не подавать вида. Рода могла бы и не говорить джентльмену, что у меня со зрением не все в порядке. Что же до того, чтобы опознать мистера Рента, то можете на меня рассчитывать, – заявила миссис Бенсусан, тряхнув головой. – С его-то седыми бородой и головой, не говоря уже о скуфейке черного бархата, его трудно не узнать.
– А, так он носил скуфейку?
– Только дома, – резко сказала Рода. – Но я уже держу дверь нараспашку, сэр, так что если у вас все, то и у нас тоже.
– Да, в данный момент у меня все, как ты выражаешься, – ответил Дензил, надевая шляпу, – но я могу заглянуть к вам еще раз. А пока что держите язык за зубами. В этом случае действительно молчание золото.
Миссис Бенсусан рассмеялась над его последними словами, как смеются только полные люди, и даже Рода улыбнулась, после чего проводила Люциана ко входной двери. Она выглядела настолько необычно со своими рыжими волосами и черными глазами, что молодой адвокат не смог удержаться от вопроса.
– А ты в самом деле англичанка, девочка моя?
– Нет! – отрезала Рода. – Я из рода ромов.
– Цыганка?!
– Да, так вы, гаджё, называете нас! – ответила девчонка и резко захлопнула дверь.
Люциан зашагал прочь, перебросив плащ через руку, несколько обескураженный последним открытием.
«Цыганка! – повторил он про себя. – Хм! Неужели и от этих иноверцев может быть польза? Впрочем, не слишком-то я и склонен доверять этой девчонке. Если бы я знал, за что она ненавидит Рента, мог бы куда больше положиться на ее сведения. Но, черт побери, кто такой этот Рент?»
Люциану еще не единожды представилась возможность задать себе этот вопрос, прежде чем он получил на него ответ, правда, много позже. В данный момент он решил отложить его как несущественный. Дензил был слишком занят размышлением над сведениями, полученными на Джерси-стрит, чтобы тратить время на предположения о дальнейших событиях. Вернувшись к себе на квартиру, он принялся обдумывать следующий шаг.
После долгих раздумий и споров с самим собой Люциан решил нанести визит миссис Рен, предъявить ей плащ и заставить сознаться в соучастии в преступлении. Относительно того, была ли она в нем главным действующим лицом или всего лишь пособницей, Люциан так и не пришел к единому мнению; при этом он ничуть не сомневался, что ей известна вся правда, хотя она наверняка приложит все силы к тому, чтобы утаить ее, поскольку иначе под ударом окажется ее собственная безопасность и свобода.
Поначалу перед визитом к миссис Рен Дензил собирался встретиться с Дианой, чтобы сообщить девушке все, что ему удалось узнать, а заодно и выяснить, действительно ли плащ принадлежал ее мачехе. Но, немного поразмыслив, он решил не делать этого.
«Пока что я не могу сообщить ей что-либо конкретное, – размышлял он, – поскольку и сам ни в чем не уверен до тех пор, пока не получу признание от миссис Рен. Диана, – наедине с самим собой он уже называл девушку именно так, – скорее всего, ничего не знает о том, кому принадлежал этот плащ, ведь он выглядит новым и наверняка Лидия приобрела его в то время, когда Диана гостила у родственников в Австралии. Нет, у меня есть адрес миссис Рен, который дала мне Диана, и лучше я сначала отправлюсь к ней, предъявлю плащ и заставлю признать свою вину. Она не сможет отрицать, что бывала у Рента и находилась поблизости от дома, в котором проживал ее муж, в ночь, когда было совершено преступление. Кроме того, она должна назвать мне причину, по которой Ферручи прятался на заднем дворе, и рассказать о том, кто такой Рент и почему он помогал им осуществить их дьявольские планы. Вообще-то, я сомневаюсь, что она заговорит, но собранные мною улики настолько явно изобличают ее, что послужат несомненным основанием для выдачи ордера на ее арест. Хотя она наверняка предпочтет выгородить себя, чем идти на такой риск – в том случае если она действительно невиновна. А вот если она замешана в этом деле, – тут Люциан пожал плечами, – мне остается лишь гадать, какой способ действий она выберет».
Миссис Рен под опекой и защитой своего отца поселилась в небольшом, но роскошном доме в Мейфэр и готовилась блистать в предстоящем сезоне. Хотя супруг ее умер ужасной смертью шестью месяцами ранее, она уже сняла глубокий траур и носила лишь те едва заметные свидетельства постигшей ее утраты, кои вполне согласовывались с ее вдовьим статусом.
Ферручи стал постоянным гостем в этом доме; но, хотя Лидия была теперь совершенно свободна и богата, она отнюдь не спешила выходить за итальянца замуж. Не исключено, что с такой внешностью и деньгами она рассчитывала обзавестись заодно и английским титулом, который обладал куда большей ценностью, нежели континентальный, и в этом ее полностью поддерживал отец. Кляйн мечтал только об одном – чтобы его Лидия была счастлива, и готов был пожертвовать ради этого чем угодно, но Ферручи ему решительно не нравился; он уже подметил, что и Лидия сильно охладела к графу, и потому не поощрял идею о заключении между ними брачного союза.
Однако вопрос этот все еще не был определен, поскольку Лидия не могла резко порвать с таким коварным человеком, как Ферручи, который мог стать смертельным врагом, обратив свою любовь в ненависть, и мистер Кляйн ничуть не возражал против того, чтобы оставаться с ним на дружеской ноге, если Лидия была намерена и далее поддерживать с ним приятельские отношения. Короче говоря, Лидия держала своего простака отца в ежовых рукавицах, одновременно подогревая ожидания Ферручи, что давалось ей куда труднее; тем не менее она искусно управлялась с обоими мужчинами, избегая острых углов и неприятных тем, и готовилась войти в лондонское общество. Несмотря на внешность невинной глупышки, Лидия обладала исключительно острым умом.
Когда ей передали визитную карточку Люциана, миссис Рен велела сообщить, что она дома, и, поскольку его красота произвела на нее неизгладимое впечатление, решила немедленно принять молодого человека. Дензила без задержки провели в роскошную гостиную, где его приветствовала сама миссис Рен, с ослепительной улыбкой шагнувшая ему навстречу, протягивая обе руки. Она выглядела очаровательнее, чем обычно.
– Как это мило с вашей стороны, – игриво сказала она. – Полагаю, вы появились как раз вовремя. Но выглядите вы не очень хорошо, это точно. Что случилось?
– Я немного обеспокоен, – ответил Люциан, обескураженный ее абсолютным спокойствием.
– А вот это зря, мистер Дензил. Не следует ни о чем беспокоиться. Например, я никогда не позволяю чему-либо выбить меня из колеи.
– Даже смерти вашего супруга?
– Как грубо! – сказала Лидия, и кровь отхлынула у нее от лица. – Что вы имеете в виду? Или вы пришли, чтобы наговорить мне гадостей?
– Я пришел вернуть вам вот это, – сказал Дензил и швырнул вдове плащ, который был переброшен у него через руку.
– Это? – эхом откликнулась миссис Рен, глядя на него. – Ну и какое отношение имеет ко мне эта старая тряпка?
– Она принадлежит вам, вы оставили ее на Джерси-стрит!
– В самом деле? А где находится эта ваша Джерси-стрит?
– Вы прекрасно знаете, – сурово ответил Люциан. – Она находится подле того места, где был убит ваш муж.
Миссис Рен побледнела как полотно.
– Вы смеете утверждать… – начала было она, но Дензил оборвал ее, намекнув на ее прежнее замешательство.
– Стилет, миссис Рен! Не забывайте о стилете!
– О боже! – вскричала Лидия и содрогнулась. – Что вам известно о стилете?