– Потому что я заставил Ферручи сказать правду, а когда он понял, что имеет все шансы за свои злодейства угодить за решетку, принял яд. Помнишь, миссис Клиэр говорила о нем как о хорошем химике, поэтому я думаю, он сам приготовил яд. Он оказался быстродействующим, потому что граф рухнул на пол мертвым прежде, чем я успел сообразить.
– Люциан, это ужасно! – вскричала Диана, заламывая руки.
– Да, – угрюмо согласился ее возлюбленный. – Теперь все подробности этого дела попадут в газеты и эту несчастную женщину арестуют.
– Лидия! А что скажет ее отец? Это разобьет ему сердце!
– Пожалуй. Но он должен понести ответственность за то, что столь дурно воспитал свою дочь. Впрочем, – задумчиво добавил Люциан, – не думаю, что Лидия столь же виновна, как и Рент. Похоже, этот негодяй и является главным в этом преступлении. Это он вместе с Ферручи задумал и осуществил дьявольский план. Парочка негодяев!
– Рента арестуют?
– Если найдут; но я полагаю, что он давно скрылся от греха подальше. О нем нет ни слуху ни духу с тех самых пор, как он съехал с Джерси-стрит после убийства. Даже миссис Клиэр не знает, где он сейчас. Она разместила в газетах объявление, зашифровав его так, как он просил, но Рент так и не объявился.
– А Рода?
– Рода по-прежнему в бегах. Полиция готовит ордера на арест служанки, Рента, миссис Клиэр и Лидии Рен. Ферручи, к счастью для себя и своей семьи, ускользнул от правосудия, наложив на себя руки. Это лучшее, что мог сделать негодяй, дабы избежать позора и бесчестия. Должен признать, в мужестве ему не откажешь.
– Это ужасно! Ужасно! Чем же все это закончится?
– Тюремным заключением для всех, полагаю, если только они не смогут доказать, что Клиэра убил Рент; в этом случае его повесят. Но теперь, когда Ферручи мертв, Рода, как мне представляется, остается единственным свидетелем, который может доказать вину Рента. Вот почему она сбежала. Ей было страшно, что совсем неудивительно. Но это дело вымотало меня, Диана. Прошу тебя, налей мне бокал портвейна и дай немного печенья: у меня весь день маковой росинки во рту не было.
Диана со вздохом взялась за колокольчик и, когда появился лакей, отдала ему распоряжение. Она чувствовала себя не в своей тарелке и сильно нервничала, несмотря на то что ее отец нашелся живым и здоровым; впрочем, невероятные события последних дней могли вывести из душевного равновесия кого угодно.
Люциан смежил веки и откинулся на спинку кресла; после треволнений сегодняшнего утра голова у него раскалывалась от боли. И вдруг он широко раскрыл глаза и вскочил. В тот же миг Диана, встревоженно вскрикнув, распахнула дверь, и оба услышали пронзительный голос женщины, поднимавшейся по лестнице.
– Какая вам разница, как меня зовут? – донесся до них голос. – Я сама назову свое имя мисс Рен. Немедленно отведите меня к ней.
– Лидия! – воскликнул Люциан. – Она здесь? Боже милостивый! Что ей нужно?
Диана ничего не ответила и лишь поджала губы, когда в комнату вошла Лидия, за которой следовал лакей с печеньем и вином. Одета женщина была просто, но опрятно; лицо ее скрывала плотная вуаль, но видно было, что она возбуждена. Как и Диана, она не произнесла ни слова до тех пор, пока лакей не оставил их одних. Только тогда она откинула вуаль, открыв осунувшееся лицо и покрасневшие от слез глаза, в которых был ужас.
– Вот это да! Страсти Господни! – запричитала она, вцепившись в локоть мисс Рен. – На этот раз твоя взяла, Диана. Ферручи мертв, твой отец жив, я больше не вдова, а мой отец уехал, и я не знаю куда! Мне сообщили, что меня разыскивает полиция, и потому мне тоже надо делать ноги.
– Делать ноги, миссис Рен? – чопорно переспросила Диана.
– А что еще мне остается? – всхлипнула Лидия. – Я не желаю сидеть и ждать, пока меня поволокут в каталажку, хотя что я такого сделала, даже не представляю.
– Что? – с негодованием воскликнул Люциан. – Вы не представляете… Когда этот отвратительный умысел…
– Мне ничего не известно ни о каком умысле, – прервала его Лидия.
– Разве не вы подговорили Ферручи поместить своего мужа в психиатрическую лечебницу?
– Я? Ничего подобного. Я полагала, что мой супруг мертв и похоронен, пока Ферручи не рассказал мне правду, и тогда я решила держать язык за зубами, пока все не утрясется. А после того, как Эрколе умер, ко мне пришел его слуга и все рассказал – он подслушал ваш разговор с графом, мистер Дензил. Я была поражена до глубины души… и… и… Боже! Это же ужас какой-то! Дай мне бокал вина, Диана, иначе я упаду в обморок!
Мисс Рен в молчании налила бокал портвейна и передала своей мачехе, которая, давясь слезами, жадно отпила. Люциан, не говоря ни слова, смотрел на несчастную женщину, спрашивая себя, действительно ли она невиновна, как пытается убедить. Он решил, что в конце концов она и впрямь могла не знать о преступных планах Ферручи, хотя они и принесли ей прямую выгоду; но при этом она была настолько ловкой обманщицей, что он не был склонен верить ее словам. Однако до сих пор она лишь в самых общих чертах обрисовала свое участие в этом деле, и поэтому, когда она допила вино и немного успокоилась, Люциан попросил ее объясниться.
– Вы знали – догадывались или хотя бы подозревали, что ваш муж жив?
– Мистер Дензил, – непривычно серьезно сказала Лидия, – теперь я замужняя женщина, а не вдова, коей себя полагала. Я не знала, что Марк жив! Да, меня нельзя назвать образчиком добродетели, но я не настолько черна душой, чтобы запереть человека в психиатрической больнице и сделать вид, будто он умер, только ради того, чтобы получить деньги, как бы я их ни любила. Я с самыми честными намерениями опознала тело.
– Вы действительно думали, что это было тело моего отца? – с сомнением протянула Диана.
– Клянусь, так оно и было, – вскричала миссис Рен. – Марк ушел из дому, потому что решил, будто я связалась с Ферручи, но это неправда. Это ведь Тайлер поссорила нас, а Марк оказался глупцом и слабаком – он повредился рассудком от морфия и чрезмерного сидения над книгами, как мне представляется, и потому пустился в бега, а я так и не узнала, куда он подевался. Увидев же заметку об убитом мужчине на Женева-сквер, который называл себя Бервином и у которого был шрам на щеке, я решила, что он и есть мой муж. А когда подняли крышку гроба, я действительно подумала, что вижу перед собой тело Марка. Лицо ведь было совсем его, да и шрам точно такой же.
– А как же недостающий палец, миссис Рен? Насколько я помню, вы даже назвали причину его ампутации.
– В общем, вот как все вышло, – смутившись, начала объяснять Лидия. – Я знала, что до ухода у Марка были целы все пальцы, но Ферручи сказал, что, если я стану отрицать это, то полиция может и не поверить, что тело принадлежит моему мужу. Поэтому, будучи вполне уверена в том, что вижу тело Марка, я сказала, будто он лишился пальца на Западе. Я не думала, что от этого будет вред, потому как, в конце концов, он мог лишиться его и после того, как бросил меня. Но лицо мертвеца принадлежало – как я думала – Марку, да еще он и называл себя Бервином, по названию поместья, как тебе известно, Диана, и на щеке у него был похожий шрам. Теперь-то я знаю, что все это подстроил Эрколе, но тогда ни о чем таком даже не подозревала.
– И когда же вы узнали правду?
– После этой истории с плащом. Ко мне пришел Ферручи, я рассказала ему, что заявила эта девчонка из магазина «Бакстер и К°», и потребовала, чтобы он рассказал мне правду. Он так и сделал, чтобы вынудить меня выйти за него замуж, а я сказала, чтобы он немедленно отправлялся к продавщице и договорился с ней все отрицать, если мистер Дензил опять пожалует в лавку.
– Она и отрицала, можете быть уверены, – мрачно заметил Люциан. – Ферручи перед смертью поведал мне, что подкупил ее и она солгала. Что еще сообщил вам граф, миссис Рен? Он раскрыл весь свой план?
– Да. Он сказал, что нашел Марка, едва не сошедшего с ума от морфия, в Солсбери, и отвез к миссис Клиэр, где тот, судя по всему, слетел с катушек окончательно, и они под видом ее супруга заперли его в психиатрической лечебнице. Кроме того, Ферручи рассказал, что видел Майкла Клиэра на сцене и что тот показался ему очень похожим на Марка. Майкл скоро должен был умереть от чахотки, и граф уговорил его выдать себя за Марка, взяв фамилию Бервин. Миссис Клиэр навещала супруга, перелезая через забор, а потом спускаясь в погреб.
– Мне это известно, – сказал Люциан. – Именно тень миссис Клиэр я видел в окне. Она боролась со своим мужем, а когда я позвонил в дверь, они оба так испугались, что выбежали из дома через черный ход и оказались на Джерси-стрит. Потом миссис Клиэр отправилась к себе домой, а он вернулся на площадь по улице. Там я его и встретил. А я еще спрашивал себя, как могли посторонние оказаться в доме в его отсутствие. Миссис Клиэр рассказала мне все.
– Она не говорила, зачем ее муж заставил тебя осмотреть дом? – спросила Диана.
– Нет. Но, полагаю, он сделал это для того, чтобы рассеять мои подозрения относительно возможности попасть в дом с черного хода. Но, миссис Рен, когда Ферручи признался, что ваш муж жив, почему вы не рассказали обо всем?
– Видите ли, к тому времени я уже получила страховые выплаты, – с подкупающей прямотой призналась Лидия, – и решила, что компания поднимет шум и отберет их у меня – как, полагаю, неизбежно случится теперь. Ферручи хотел, чтобы я вышла за него замуж, но я еще не настолько низко пала. Я не желала совершать грех двоемужества. Однако мне пришлось держать язык за зубами, потому что Ферручи сообщил мне, кто убил Клиэра.
– Выходит, он знал?! – воскликнул Люциан. – А мне говорить не пожелал! Итак, кто же убил его?
– Рент – тот самый человек, что жил на Джерси-стрит.
– И который задумал весь план! – гневно заявил Люциан. – Вы не знаете, где его искать?
– Знаю, – храбро сказала Лидия, – но вам не скажу!
– Отчего же?
– Потому что не хочу, чтобы он пострадал.
– Но этого хочу