– Лидия… И что скажет ее отец? Это разобьет сердце господину Клайну!
– Возможно. Но он должен понимать: это всего лишь последствия того, что сотворила его дочь. Однако, – механически добавил Люциан, – я полагаю, что Лидия виновата не столь сильно, как этот господин Рент. Этот негодяй, как мне кажется, стоит в самом сердце заговора.
Он задумал все это вместе с Ферручи и с легкостью исполнил.
– Так этого Рента арестуют?
– Если найдут. Но я предполагаю, негодяй бежал, испугавшись последствий того, что натворил. После того как он съехал с улицы Джерси, о нем ничего не было слышно. Даже госпожа Клир не знает, где он. Она разместила в газете соответствующие объявления, как у них было условлено, но он так и отозвался.
– А Рода?
– Да и Роды нет на горизонте. Полиция сейчас пытается определить меру вины служанки, Рента, госпожи Клир и Лидии Врэйн. А вот Ферручи, к счастью для него, избежал рук закона, сам себя осудив. Он поступил очень мудро, покончив с собой и избежав позора. Должен признать, это был мужественный человек.
– Ужасно! Ужасно! И будет ли этому конец когда-нибудь?
– Их схватят как соучастников, если они не смогут доказать, что убийца Клира – господин Рент. Тогда с ним будет покончено. Все повесят на него. Но теперь, когда Ферручи мертв, я полагаю, Рода – единственная свидетельница, которая может доказать вину Рента. Именно потому она и убежала. Я не задаюсь вопросом, почему она побоялась остаться. Чувствую, что устал от всего этого, Диана… Пожалуйста, дайте мне бисквит и бокал портвейна. Целый день ничего не ел.
Со вздохом Диана коснулась звонка и, когда появился лакей, сделала заказ. Она чувствовала себя одновременно и подавленной, и радостной – ведь ее отец действительно жив и с ним все в порядке, несмотря на события последних месяцев.
Люциан откинулся на спинку кресла и застыл, поскольку его голова болела от всех этих утренних волнений. Неожиданно он открыл глаза и подпрыгнул. Тут же Диана с восклицанием бросилась к открытой двери, и оба они услышали тонкий, высокий голос женщины, которая поднималась по лестнице.
– Вам не надо знать, как меня зовут, – говорила незваная гостья. – Я сама скажу об этом мисс Врэйн. Лучше отведите меня к ней.
– Лидия! – воскликнул Люциан. – Здесь?.. Святые небеса! Почему она пришла сюда?
Диана ничего не сказала, только поджала губы, когда Лидия появилась вместе с официантом, несущим поднос с бисквитами и вином. «Вдова» была аккуратно одета и носила плотную вуаль, но казалась очень возбужденной. Она не сказала ни слова, даже не поприветствовала Диану, пока официант не оставил комнату и не закрыл дверь. Тогда она отбросила вуаль, открыв измученное лицо и глаза, покрасневшие от слез и переполненные выражением ужаса.
– Довести до смерти! Разве это не ужасно? – завопила она, ломая руки. – В этот раз, Диана, вам все удалось. Ферручи мертв, ваш отец жив, и я вовсе не вдова, только вот мой отец неизвестно где! Мне сказали, что полиция арестует меня.
– Арестует, госпожа Врэйн, – натянуто подтвердила Диана.
– И я так думаю! – рыдала Лидия. – Не хочу, чтобы меня посадили в тюрьму, хотя, что я сделала такого, из-за чего можно сесть в тюрьму, не знаю.
– Что?! – с негодованием воскликнул Люциан. – Вы не знали про этот отвратительный заговор?..
– Я ничего не знаю ни про какие заговоры, – всхлипнула Лидия.
– Разве не вы помогли Ферручи поместить вашего мужа в «Убежище»?
– Я? Я не делала ничего подобного. Я думала, что муж мертв и похоронен, пока Ферручи не раскрыл мне правду, а потом заставил молчать. Я так и не придумала, как выйти из этого положения. А после того как Эркюль покончил с собой… его слуга пришел ко мне. Он сказал, что слышал вашу беседу о госпоже Клир и ее муже… и о том, что мой муж жив… и… и… о Боже! Разве все это не ужасно? Дайте мне стакан вина, Диана, или я прямо сейчас упаду в обморок.
Мисс Врэйн, не говоря ни слова, налила бокал портвейна и вручила его мачехе, которая, пустив слезу, начала потягивать его. Люциан внимательно посмотрел на несчастную маленькую женщину и так и не сказал ни слова. Он лишь задался вопросом: была ли она в действительности столь невинна, как утверждала? Лидия говорила, что не осведомлена об интригах Ферручи, хотя, конечно, извлекла выгоду из всего происходящего. Но она умела так ловко лгать, что молодой адвокат не знал, насколько можно ей верить. Вероятно, она если и принимала в происходящем какое-то участие, то весьма косвенное.
Тем временем Лидия допила вино и немного успокоилась. Люциан спросил, готова ли она говорить дальше.
– Вы все знали. Вы предполагали или подозревали, что ваш муж жив?
– Господин Дензил, – продолжала Лидия с необычной торжественностью, – теперь, когда я замужняя женщина, а не вдова, как считала, то совершенно официально должна заявить, я даже не подозревала, что мой муж жив. Пусть я – плохой человек, но я не настолько плоха, чтобы запереть человека в сумасшедшем доме, притвориться, что он мертв… и все лишь для того, чтобы получить деньги. Если же говорить об идентификации трупа, то это было сделано без задней мысли.
– Вы действительно думали, что это тело моего отца? – с сомнением проговорила Диана.
– Клянусь, – решительно заверила их госпожа Врэйн. – Марк ушел из дому, так как думал, что я все еще кручу роман с Ферручи, чего на самом деле и в помине не было. Между нами словно кошка пробежала… А ведь Марк был настолько слабым и малодушным, наполовину сумасшедшим… А этот морфий и вовсе убивал его. Когда я увидела объявление о человеке, убитом на Женевской площади, который к тому же называл себя Бервином, человеком со шрамом на щеке… я подумала, что это мог быть только мой муж. Когда гроб открыли, я действительно решила, что вижу тело мертвого Марка. Лицо точно такое же, и травмировано так же.
– А что относительно отсутствующего пальца, госпожа Врэйн? Насколько я помню, вы даже рассказали, как он его потерял.
– Хорошо, тут вы меня подловили, – расстроившись, вздохнула Лидия. – Я знала, что у Марка был этот палец, когда он ушел из дому, но Ферручи сказал, что если я не придумаю историю, то полиция откажется признавать опознание. Так как я бьша уверена, что это труп Марка, я сказала, что он потерял палец на Диком Западе. Не думаю, чтобы от этой маленькой фантазии был какой-то вред. Но лицо мертвеца было лицом моего мужа, к тому же он назвался Бервином – взял себе за имя название поместья. И шрам на щеке… Теперь я знаю, что все это придумал Эрюоль, но тогда-то я ничего не знала.
– И когда вы выяснили правду?
– После того как появился этот плащ. Фер-ручи приехал ко мне, и я сообщила ему, что рассказала продавщица из «Бакстер и Кo». Я потребовала от него правды… Он все это делал, чтобы вынудить меня выйти за него замуж. Тогда я велела ему пойти и сделать так, что когда господин Дензил вторично придет к продавщице, та стала бы отрицать, что плащ у нее купил Эркюль.
– Она отрицала это достаточно уверенно, – мрачно проворчал Люциан. – Ферручи, прежде чем умереть, сказал, что подкупил ее, сделав так, чтобы она солгала. Что еще, госпожа Врэйн, рассказал вам граф?
– Он говорил, что нашел Марка скрывающимся в Солсбери, наполовину обезумевшим от морфия. Он проводил его к госпоже Клир, а потом, поняв, что тот окончательно спятил, они поместили его в этот сумасшедший дом, в это «Убежище». Ферручи рассказал, что встретил Майкла Клира, находящего на грани, а так как он сильно напоминал Марка, к тому же умирал от алкоголизма, Эркюль заставил его сыграть роль Марка, поселив на Женевской площади. Госпожа Клир посещала своего мужа, каждый раз перебираясь через забор и спускаясь в подвал.
– Я это знаю, – кивнул Люциан. – Выходит, на той занавеске я видел тень госпожи Клир. Она боролась со своим мужем, но, когда я позвонил в звонок, они так испугались, что оставили дом, вернувшись на улицу Джерси. Тогда госпожа Клир ушла в дом, а Майкл вернулся на Женевскую площадь обычным путем. Именно тогда я его и встретил. Я-то все недоумевал, какие люди посещали дом в его отсутствие… А госпожа Клир все мне рассказала.
– А она не сказала, почему ее муж заставил вас тогда обойти дом? – спросила Диана.
– Нет. Но считаю, он заставил меня сделать так, чтобы у меня не осталось никаких подозрений… Госпожа Врэйн, когда Ферручи признался, что ваш муж на самом деле жив, почему вы никому не сообщили об этом?
– Но я же получила деньги по страховке. Видите ли, я боялась, что компания поднимет шум и все отберет. Однако предполагаю, что теперь они все-таки это сделают. Ферручи хотел, чтобы я вышла за него замуж, но я понимала, что он – негодяй. К тому же я не хотела совершать грех двубрачия. Но я действительно попридержала язык, потому что Ферручи сказал, кто убил Клира.
– Выходит, он знал? – воскликнул Люциан. – А ведь в беседе со мной он это отрицал! Так кто же убийца?
– Это сделал Рент – человек, который жил на улице Джерси.
– Он – сердце всего этого заговора, – с яростью проговорил Люциан. – Вы знаете, где найти этого человека?
– Да, – смело ответила Лидия. – Но не стану сообщать вам, где он.
– Почему?
– Не хочу, чтобы он был наказан.
– Я все равно узнаю, – сердито заявила Диана. – Он негодяй и должен ответить за содеянное!
– Хорошо! – громко и злобно сказала Лидия после затянувшейся паузы. – Тогда я заставлю его страдать… Рент – ваш отец! Это Марк убил Майкла Клира!
Глава XXIXГордон Линк готовит западню
За время их знакомства Диана почерпнула многое от американской авантюристки, которая стала ее мачехой, но когда она услышала обвинение человеку, которого долго считала убитым, терпение ей отказало. Она быстро вскочила со своего места и шагнула к Лидии, которая вся сжалась, словно ожидая удара от падчерицы. Диана, казалось, была переполнена справедливым негодованием.
– Вы лжете, госпожа Врэйн! – произнесла она низким, изменившимся голосом. В глазах ее стояли слезы, а лицо скривилось от негодования. – Вы же отлично знаете, что лжете!