— Хирургия на седьмом этаже, — сказала она тихо.
— Понял. — Он двинулся к лифту чуть враскачку, вошел и нажал на кнопку. Двери бесшумно закрылись. Клэнси обратился к девушке:
— А теперь, мисс…
И опять зашуршали вращающиеся двери. На этот раз по стеклу кто-то сильно ударил. По кафельному полу застучали каблуки. Чья-то рука грубо схватила Клэнси за локоть. Глаза заместителя окружного прокурора Чалмерса были налиты гневом. Он шумно дышал.
— Лейтенант, если с моим свидетелем что-нибудь случится…
Клэнси вырвал локоть и нахмурился. Глаза его сузились.
— А вы что здесь делаете, Чалмерс?
— Как это понять — что я здесь делаю? Ранен мой свидетель, а вы спрашиваете…
— Мне интересно, как это вам удалось об этом узнать? Так быстро!
— Как мне удалось… Нет, вы только послушайте! Это вообще выходит за все рамки! Вы что же, надеялись все это утаить, лейтенант?
Клэнси стиснул зубы. Симпатичная медсестра с любопытством наблюдала.
— Чалмерс, либо вы ответите мне на мой вопрос, либо я вас ударю — и будет большой скандал! Откуда вам стало известно про стрельбу?
Помощник окружного прокурора, оторопев, раскрыл рот.
— Что вы сделаете? Ударите меня?
Клэнси шагнул к нему. Его цепкие пальцы вонзились в руку помощника прокурора.
— Чалмерс, в последний раз спрашиваю: откуда вам известно про стрельбу в отеле?
Чалмерс отпрянул, поднес руку к лицу и стал рассматривать свой рукав так, точно больше опасался урона, нанесенного костюму, а не своему достоинству.
— Мне, естественно, позвонил менеджер отеля. А теперь вот что я вам скажу, лейтенант…
— Менеджер отеля, да? Замечательно. Так, значит, вы ему сказали, кто такой на самом деле этот Рэнделл? Сказали?
Чалмерс замер с воздетой рукой, недоверчиво глядя на Клэнси.
— Ну конечно, не сказал!
— Но кому-то было известно, кто он и где находится. Ну и кто же, кроме вашей импозантной секретарши, мог это знать?
Взгляд Чалмерса помрачнел.
— Я своей секретарше абсолютно доверяю… — Он осекся и его лицо побагровело. — А теперь послушайте, лейтенант! Вам не отвертеться от ответственности — можете не сомневаться. Так что нечего устраивать сцен! Вам было дано задание — охранять его. Никто не мог знать, под каким именем и где он скрывается.
Клэнси совершенно равнодушно кивнул.
— Замечательно. Очень скоро вы будете уверять меня, что в него никто не стрелял. А теперь ответьте мне: кто еще мог быть в курсе?
Чалмерс открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Он развернулся к молоденькой медсестре, и к нему сразу вернулась его прежняя надменность.
— Сестра! Моя фамилия Чалмерс. Я являюсь одним из заместителей прокурора в этом округе. Я хочу видеть врача, который занимается этим пациентом.
— Он еще в операционной.
— Он скоро освободится?
Девушка внимательно посмотрела на него.
— Этого я вам не могу сказать.
Чалмерс взглянул на часы.
— Ну, в таком случае скажите ему, что я хочу его видеть сразу же после операции.
Сестра продолжала изучать его холодными серыми глазами. Потом кивнула, дотянулась до телефона и, сняв трубку, тихо заговорила. В тишине маленького вестибюля отчетливо слышалось невнятное бормотание с другого конца провода. Она положила трубку.
— Дежурная сестра в хирургическом отделении сказала, что только что была в операционной. Она считает, что скоро операция закончится. Она передаст доктору вашу просьбу. Он скоро спустится.
Чалмерс кивнул.
— Очень хорошо. Кто он, кстати, и как его зовут? Похоже, в первый раз за все время сестра смутилась.
— Это доктор Уиллард. Он… — Она взяла себя в руки. — Он наш практикант.
— Прак… Как, практикант? — Свирепый взгляд заместителя окружного прокурора переместился на стоящего рядом с ним худощавого лейтенанта. — Вы слышали, Клэнси? Вы знали? — Он обратился к сестре: — И почему эту операцию проводил практикант? Почему не штатный хирург? Вы знаете, кто этот пациент?
Сестра свирепо взглянула на него, в ее симпатичных серых глазах зародился ураган.
— Это не простая больница, мистер Чалмерс. Это частная лечебница — скорее, санаторий, чем что-либо иное. У нас нет такого колоссального штата, как в больницах вроде «Белльвю», и необходимого оборудования тоже нет. Но доктор Уиллард — замечательный врач. Он проводит операции на самом высоком уровне.
— На самом высоком уровне? Это практикант-то? Прак-ти-кант? — Чалмерс обернулся к Клэнси. — Лейтенант, вам и за это придется ответить! Если с моим свидетелем что-нибудь случится… — Он протопал к одной из вытянувшихся вдоль стены зачехленных банкеток и чуть ли не рухнул на нее. — Я этого так не оставлю. Я буду сидеть здесь до тех пор, пока не поговорю с этим… мм… практикантом.
Клэнси холодно смотрел на Чалмерса. «Твой свидетель, — подумал он. — Ты и сам не знаешь, что к чему, но он твой свидетель. Твой трамплин». Лейтенант отвернулся от заместителя прокурора и облокотился на перильца. Сестра сидела, низко наклонив голову и пряча слезы. Громко тикали настенные часы. Чалмерс несколько раз начинал листать журналы, но потом бросал, точно вознамерившись не отвлекать свое внимание от намеченной цели развлекательным чтивом. В помещении стояла гнетущая тишина. Клэнси, облокотившись на перильца, едва не клевал носом.
Но вот раскрылись двери лифта, и высокий молодой врач устало шагнул на кафельный пол. На шее у него все еще болталась марлевая маска. Он поднял руку и сорвал с головы шапочку, из-под которой вырвались непокорные светлые курчавые волосы.
— Кэти? Меня кто-то ждет? — Он произнес этот вопрос, словно давая понять, что с большим удовольствием отправился бы сейчас под душ, а потом на боковую, вместо того, чтобы еще целый час тратить на беседу.
Чалмерс моментально вскочил на ноги. Он поспешно встал между молодым врачом и заваленным бумагами столом.
— Вы доктор Уиллард?
— Да.
— Я заместитель окружного прокурора Чалмерс, а это лейтенант Клэнси из 52-го полицейского участка. Как себя чувствует пациент с огнестрельным ранением? Тот, которого вы сейчас прооперировали.
Хирург повернулся к сестре с немым вопросом во взгляде. Она чуть заметно кивнула и уткнула глаза в стол. Молодой практикант повернулся и медленно поднял брови.
— Так, как и бывает в подобных случаях. Он получил ранение в живот и в шею. Несколько дробинок попали в лицо.
— Он будет жить? Молодой врач ответил не сразу.
— Надеюсь, да.
— Вы надеетесь? — фыркнул Чалмерс. — Позвольте вам сказать, мистер: лучше было бы ему выжить! Лучше бы вам об этом позаботиться. Вы знаете, кого сейчас прооперировали? Это Джонни Росси!
Клэнси задохнулся и, с трудом сдерживая ярость, взглянул на потолок. О, Боже! Да к услугам этого идиота надо прибегать во время забастовок газетных работников — уж он-то разнесет любые новости! Какая уж тут секретность! Молодой хирург побелел.
— Джонни Росси? Это что, тот самый гангстер?
— Именно! И так уж случилось, что он… проходит очень важным свидетелем. Так уж случилось, что он… а, черт! Вам-то какая разница! Ему нужно обеспечить надлежащий врачебный уход. И я хочу, чтобы его перевели в приличную больницу!
Лицо молодого практиканта посуровело при этих оскорбительных намеках. Он сглотнул слюну, стараясь сохранять спокойствие.
— Сейчас он не транспортабелен. Если вы хотите, чтобы за ним наблюдал другой врач, — это ваше право. Но сейчас его нельзя трогать. Действие наркоза еще не прошло.
— Тогда я пришлю кого-нибудь утром. — Чалмерс обернулся к Клэнси. — Я требую, чтобы его палату охраняли до тех пор, пока мы его не заберем отсюда.
Клэнси спокойно смотрел на него.
— Там находится патрульный. Один из моих людей. Он будет там все время.
Чалмерс яростно нахлобучил шляпу на затылок.
— Что ж, похвально. Хотя это все равно, что запирать дверь сарая после того, как лошадь давно украдена.
Клэнси начал было возражать, но замолчал. Чалмерс двинулся к выходу, но остановился, взявшись за стеклянную створку.
— Я позабочусь, чтобы утром сюда пригласили надежного врача. Мне не надо говорить вам, джентльмены, насколько это важно! — Его бледные глаза остановились на молодом практиканте. — Кстати, как ваше полное имя?
Хирург побледнел.
— Уильям Уиллард.
Чалмерс кивнул.
— Я запомню. Вы несете ответственность за жизнь этого человека. В этом городе, доктор, я пользуюсь некоторым влиянием. Недобросовестное медицинское обслуживание в этом округе может иметь печальные последствия не только для пациентов. Учтите это! Он толкнул дверь и исчез в ночи.
— Почему он со мной так разговаривает? Я, что ли, стрелял в этого гангстера?
Клэнси расправил плечи и повернул к нему усталое лицо.
— Не обращай внимания, сынок. Он громко лает, но не кусается.
«И как ты сам знаешь, это все пустая брехня», — добавил он про себя.
— Но послушать его, так это я во всем виноват! Я что, несу ответственность за случившееся? Я сделал все, что мог… Зачем вы вообще прислали его к нам? Почему вы не отправили его в «Белльвю», где ему самое место?
— Почему? — кисло улыбнулся Клэнси. — Я сам мог бы задать тебе тысячу «почему». Почему, во-первых, этот ублюдок заявился в Нью-Йорк? — Он полез в карман, вытащил сигарету, зажег спичку, но не закурил. Он стоял, нахмурившись, и смотрел на догорающую спичку. — М-да, — сказал он тихо. — Это хороший вопрос. Почему, скажите-ка, этот ублюдок заявился в Нью-Йорк?
Глава третья
Клэнси вышел из здания полицейского участка. От него не отставал Капроски. Они сели в машину и помчались к «Аптаун прайвит хоспитэл». Их задержали ранние пробки на улицах «В этом городе с лучшей в мире системой общественного транспорта, — подумал Клэнси, — всегда создается впечатление, что с каждым днем тут все больше и больше людей пользуются личными автомобилями. Или грузовиками. Или велосипедами, или мотоциклами. И где же они все паркуют транспортные средства, если даже я со своим полицейским значком не всегда могу найти место для парковки».