Феня просидела у Насти не меньше двух часов, предварительно предупредив Валерку, что она задержится и домой поедет сама, но ничего не узнала о мотивах, толкающих Настю поедать сладости с утра и до вечера. Не зная «почему», нельзя ответить «как», а значит, и помочь девушке оказывалось невозможно.
— Давайте вы придете ко мне в гости — когда вам будет удобно, и мы просто пообщаемся. Вы едите не просто так, у вас глубоко спрятанное горе внутри. Горе ест вашу душу, а вы едите сладкое, чтобы не чувствовать боли. И когда вы справитесь с горем, вы освободитесь от своей зависимости. Ну а занятий у вас тогда будет выше крыши!
На это Настя ничего не ответила.
Феня оставила свой номер телефона и ушла. Из дома Марии Ивановны она поехала в детективное агентство «Просто Бонд», где собиралась поговорить с Валеркой.
Короткий ноябрьский денек завершался прохладным туманным вечером. В качестве профилактики сезонной хандры Валерка и Феня запаслись коньячком и устроились в кабинете детектива. Кабинет имел статус директорского: с широкими блестящими поверхностями из закаленного стекла, вальяжными креслами, из которых на Валерку можно было смотреть только снизу вверх, с лицензиями, благодарностями и прочими бумажками в рамках — на стенах. Коньяк же был не для клиентов: далеко не самый дорогой, но самый вкусный, привезенный из Домбая.
Детектив и консультант едва успели пригубить бокалы, как в кабинет заглянул первый и единственный зам Валерки — будущий отец Вася.
— Привет, дорогие товарищи. У нас куча новостей. Эксперт по делу Кокаревой по большому секрету сообщил: Мария Ивановна была отравлена — таблетки были заранее измельчены и растворены в чае. А под кроватью убитой нашли блистер из-под таблеток, которыми отравлена жертва. На блистере нет отпечатков жертвы, а есть только отпечатки Олега. Кроме того, соседи видели его вечером — он приходил домой. А больше никого. Вроде бы сын ее траванул… А что это вы тут пьете?
Валерка указал Васе на бокал и бутылку.
— Попался-таки наш Олежка! — сказала Феня. — Одно странно — моя свидетельница слышала ссору, но не слышала мужского голоса. Не могла же Мария Ивановна одна кричать!
Вася налил себе коньяка, сделал маленький глоточек из своего бокала. Зажмурясь, посмаковал и только после этого продолжил рассказ.
— Вы еще не все знаете. Тот номер телефона, который Лада продиктовала Гафурову, оформлен на Олега Кокарева. Он купил сим-карту с новым номером неделю назад, а в день убийства Вадима Кокарева сигнал той симки зафиксирован в Домбае! Именно на новый номер звонил Гафуров, и с этого нового номера был сделан звонок в Гродин — на прежний номер Олега Кокарева. С тех пор новым номером не пользуются, базовые станции сигнал не фиксируют — значит, симку с новым номером вытащили из мобильника. А вот на номер Лады в день убийства поступил звонок со старой симки Кокарева из Гродина. Судя по времени, это был тот самый разговор, о котором Лада рассказывала вам и Гафурову: дескать, Олег предлагал помощь и спрашивал, не должен ли он приехать в Приэльбрусье из Гродина, чтобы помочь Ладе в трагической ситуации.
— Получается, — сообразил Валерка, — что с настоящим Олегом разговаривал только Гафуров, а Лада вела беседу с кем-то другим. Но ведь Мария Ивановна видела сына дома! Она соврала?
— Нет, — ответила Феня, в голове которой начала складываться картина преступления. — Мария Ивановна и не говорила, что видела сына дома. Она видела его подружку и слышала, как Олег и Рулетка веселились ночью. Олег так и рассчитал: мать заметит девушку и решит, что он тоже в своей комнате. На самом деле в комнате Олега оставалась только Рулетка. Она обеспечивала звуки ночных игрищ — может, включила видеозапись — и дежурила на телефоне. После разговора с полицейским Олег позвонил ей, а Рулетка позвонила Ладе. Лада же сказала Гафурову, что звонит из Гродина Олег. Хитрый мальчик этот Олежка.
Реконструкция событий показалась детективу логичной.
— Вот и еще одно подтверждение заранее подготовленного убийства: новый номер Олег купил специально для того, чтобы ему позвонили из полиции и сообщили о смерти Вадима. Надо заметить, фишка практически сработала.
Феня добавила:
— А еще я думаю, Олег рассчитывал, что в связи с убийством Вадима полиция КЧР начнет разыскивать бандита, а на фигли-мигли с номерами родственников жертвы внимания не обратит.
Вася, с большим напряжением морщивший лоб последние несколько минут, сказал:
— А почему Лада не сказала нам про два телефона? Это ведь самая сильная улика против Олега!
— Ну вот, мы дошли до самого интересного, — усмехнулась Феня. — Лада не может показать, что она знает о двух телефонах Олега, ведь тогда мы бы поняли, что они…
— Сообщники, — закончил мысль Фени Валерка. — Это взаимная услуга. Лада не любила Вадима изначально, а узнав, что у него двадцатилетний роман с мужиком, сначала захотела развод и пожизненное содержание, а потом и вовсе решила от него избавиться. Но только от Вадима, а не от его квартиры.
Теперь Феня подхватила мысль детектива:
— Олег, который давно ненавидел мать, тоже искал способ освободиться от нее и стать единоличным хозяином их квартиры. Решено было, что Олег убьет Вадима ради Лады, а она убьет Марию Ивановну ради Олега. Олег отлично подготовился: мотива у него не было, алиби обеспечил.
Вася спросил:
— А почему Лада решила сдать Олега?
— Из-за Валерки, — хихикнула Феня. — Она встретила нашего красавчика-детектива и решила, что он поможет ей избавиться от сообщника. Очарует и будет им управлять!
Валерка рассмеялся:
— А ведь ты права! В первый момент после убийства она еще действовала по схеме, которую они с Олегом придумали, но через несколько часов уже объявила убийцей Олега. Интересный момент мы наблюдали в Домбае, но сразу его не оценили!
— Но зачем ей избавляться от Олега? — спросил Вася.
— Надеялась, что Олег загремит в тюрьму и там сгинет навеки, — предположил Валерка. — В этом случае она — единственная наследница его имущества.
Вася продолжал удивляться:
— А почему она не боялась, что Олег расскажет правду?
Феня знала ответ:
— Лада очень самоуверенна. Она рассчитывает, что Валера поверит в ее невиновность и сумеет ее защитить. Она — прекрасная принцесса, а принцессы на нары не попадают, потому что их спасают принцы!
Несостоявшийся принц заметил:
— Ты права, Феня, но Лада еще и подстраховалась. Ее часть сделки с Олегом — убийство Марии Ивановны. Но Лада решила тем самым подставить Олега. Она надела куртку Олега с приметной надписью и подсунула блистер от лекарств с отпечатками Олега. Поэтому соседка жертвы и слышала только женский голос — даже два голоса, но не различила их, так как слышимость между квартирами не слишком хорошая.
— Но против Лады у нас прямых улик нет, верно? — спросил Вася.
— Верно, — признал Валерка. — Но ведь недаром у меня сложились особые отношения, — он подмигнул Фене, — с клиенткой, я сумею вывести нашу самоуверенную красавицу на чистую воду.
Фене хмыкнула:
— Особенно не увязай в обещаниях, а то попадешь в ловушку.
— Ой, боюс-боюс, — ответил Валерка с сильным грузинским акцентом.
Это была фраза из давно забытого анекдота, причем еще тех времен, когда Феня и Валерка были молодоженами. Оба громко расхохотались.
Вася смотрел на них с большим удивлением:
— И чему вы радуетесь оба? Денег-то мы от Лады теперь не получим!
Феня подошла к своей квартире. На ступеньках возле двери сидела Варька. Дочь лучшей подруги выглядела расстроенной и подавленной.
— Феня, можно я у тебя переночую?
По-хорошему следовало бы спросить: что случилось? Только Феня уже предчувствовала ответ: ничего.
— Ночуй, конечно. Есть хочешь?
— В том-то и дело… — разревелась Варя.
Ее появление у своей квартиры удивило Феню гораздо больше, чем она это показала. В жизни Фени Варька всегда была лишь дочкой лучшей подруги. Феня дружила с мамой ребенка, а к ней самой относилась спокойно — без всех этих восторженных соплей. И Варя к Фене относилась так же. А тут вдруг: переночую…
Феня приготовила себе ужин — сварила вареники с адыгейским сыром, чай. Варя наотрез отказалась есть и уселась в обнимку с подушкой на диван перед телевизором. Феня поела на кухне, хоть и не любила этого, а потом села рядом с гостьей смотреть какую-то голливудскую мелодраму. Вопросов решила не задавать.
В половине двенадцатого позвонила рыдающая Наталья:
— Феня, моя Варька пропала!
Феня посмотрела на Варю и по взгляду девочки поняла: она знает, кто позвонил.
— Наташа, она у меня.
— Да ты что?! Ты что?! Почему же не сказала?.. Ну ты и стерва!
И бросила трубку.
Перезванивать и извиняться Феня не собиралась. «Стерва» — это был перебор, а значит, завтра Наталье станет стыдно, но если сунуться под горячую руку сейчас, то можно нарваться и на добавку.
— Мама не понимает.
— Давай завтра поговорим? Иди спать.
Проблемы дочери Феня планировала отложить на завтра, как и проблемы ее матери Если начать задавать вопросы, Варька станет изображать неприступность — что вам всем надо, да что пристали! А вот если подождать, когда ей самой захочется говорить, то можно будет в сто раз быстрее разобраться с проблемой.
— Я не засну. — Варя всхлипнула.
— С чего это?
— Есть хочу… Но не ем, мне надо худеть.
Феня вздохнула: все ясно, как помидор — кто-то из парней не обращает на Варьку внимания. Но тут девочка удивила:
— Я хочу быть как ты. Кристина сказала, что тебе не бывает больно.
Феня знала, почему мама так отзывается о ней. Кристине Петровне так было удобнее «Саша ничего не чувствует, так что с ней можно особенно не считаться!»
— А мой отец, то есть твой отчим, что обо мне говорит?
— Папа о тебе ничего особенного не говорит, он просто тебя очень любит.
— А чего чувствовать ты не хочешь?