И подумал про себя: а правда, тетя Феня — папин друг, она работает с папой в агентстве, папа ей доверяет. Она действительно может помочь!
В обед привычных пакетиков не просыпалось, значит, Богдана дома не было. Братья проголодались, что сразу же снизило и без того невысокий градус настроения. Степка зашмыгал носом еще более интенсивно, Данька стал жаловаться, что у него мерзнут ноги. Илья поднял братьев на зарядку, заявив, что энергия черпается не только из еды, а еще из физической нагрузки. Поприседав и побоксировав, парни запыхтели, их настроение слегка улучшилось, они затрещали как сороки. Этого Илья и добивался.
Но полученный результат не мог долго продержаться. Для Степки с Данькой следовало придумать какие-то долговременные занятия — чтобы они не гасли, не тухли и не куксились.
В голове Ильи стал формироваться план.
Взяв фонарик, старший брат встал и начал осматривать подвал. В первую очередь — оконце. Маленькая деревянная рама была глухой, стекло — крашеным. Илья потер его и выяснил, что это побелка. Он поцарапал ее, и побелка стала осыпаться. Теперь сквозь проталины стали видны земля палисадничка и участок гравия. Илья вспомнил, что гравием была засыпана подъездная дорожка у дома.
Ничего интересного.
Стены подвала были земляными. Илья подумал, что им повезло, ведь если бы они попали в капитальный дом с фундаментом, то стены оказались бы бетонными. В таких вещах парень петрил (как говорил дедушка, когда хотел сказать — отлично разбирался): некоторое время назад, еще до того, как мама попала в тюрьму, папа мечтал построить домик за городом. Тогда они все вместе рисовали проекты и обсуждали, какой хотят видеть свою загородную недвижимость. После ареста мамы о загородном доме папа разом забыл.
«Земляные стены — это здорово», — решил Илья. Нужно было раздобыть орудия труда Осмотревшись, он их нашел: деревянные полки! Илья снял одну из них, доска оказалась старой, но крепкой.
— Пацаны, у меня есть одна идейка для вас Вставайте!
Он всегда считал себя очень умным человеком, а теперь и вовсе смотрел на весь мир свысока. Славка Горяинов сумел провернуть супераферу, заработав миллион долларов Миллион, целый миллион! И не важно, что лимон сию секунду был недоступен — Славка свое вернет.
До сих пор он никогда не имел достаточно денег, чтобы ощущать себя счастливым.
Вырос Горяинов в поселке, где мать работала в колхозе, бабка пила, а двое братьев кормились, воруя в том же колхозе что ни попадется. Детство свое Славка ощущал в сером цвете — поля, леса, небо, звезды, дома, лица, еду и эмоции. Единственное, что как-то могло раскрасить окружающий мир, — деньги.
Деньги были у соседа, дяди Виктора. Славка помнил взрывной красный цвет его «тойоты». Машина уже отметила свой двадцатый день рождения, сменив больше хозяев, чем местная проститутка Анька — мужиков, но для деревни соседова «тойота» считалась роскошнейшим авто, воплощением мечты.
Деньги были у председателя колхоза, который втихаря продавал колхозные земли каким-то мужикам, плохо говорящим по-русски. Мужики на той земле работать не собирались, они сдали дешево купленные га фермерам и получали невшибенную арендную плату. То же самое мог делать и председатель, но он считал ниже своего достоинства якшаться с арендаторами. И все равно дочка председателя ходила в белой шубе, жила в новом доме из красного пиленого кирпича, отдыхала за границей. Славка видел, что ее жизнь — цветная.
Когда Славке исполнилось семнадцать, он решил уехать в Гродин. К тому времени бабушка умерла от цирроза печени, а мать, дожив до сорокалетия, наконец догадалась, что ничего в ее жизни уже не изменится. Поумнев, она начала пить. Братья уже сидели.
В Гродине Славка поступил в ПТУ, что как-то не удовлетворяло его амбиции. Но на ловца и зверь бежит — вскоре он познакомился с одним человеком, который и научил его раскрашивать жизнь. Тот был черным риелтором, что подразумевало очень грязную работу, но и солидные куши. Славка выполнял обязанности подручного — сначала только «наказывал» тех, кто не желал подписывать дарственные в пользу хозяина, а со временем обучился нехитрому ремеслу палача — избавлялся от владельцев жилплощади, которые не хотели переезжать в дальние деревни, или спиваться, или кончать с собой.
Спустя три года черный риелтор не поделил удачу с серьезными ребятами, а так как в девяностые такие вещи даром не проходили, он сразу же исчез. Славка точно знал, что хозяина убили, в связи с чем и сам сильно рисковал, ведь без покровителя кому он нужен? Тогда Горяинов рванул в столицу.
Сначала Москва ошарашила его, сугубо деревенского валенка, но он скоренько приспособился, обнаружив в столице себе подобных Пообтерся, набил шишек, кое-чему научился Пришлось побывать в передрягах, что помогло понять: бандитский промысел нравился ему все меньше — Горяинов был белоручкой и кровь не любил. Пришлось задуматься, чем бы заняться — так, чтобы и руки оставались чистыми, и денежная масса притекала в карман. Столкнулся с некоторыми мошенниками, ощутил интерес к их способу деятельности, и только тогда раскрылся Славкин истинный природный дар: зашибать деньгу, рассказывая людям басни. Однако благодаря своему прежнему грязному опыту он чувствовал себя куда круче остальных жуликов — не боялся рисковать, шел до конца. И пришел к своему миллиону баксов!
Славка знал, что эта многоумная Александра Фенина никуда не денется — раздобудет деньги, в клюве принесет. Признаться, он не сразу выбрал правильный подход к ней — надеялся очаровать одинокую почти сорокалетнюю тетку, но это не прокатило. Александра оказалась фригидной недотрогой, синим чулком, занудой из зануд. Вот ее родная мамочка — иное дело…
Впрочем, Славка быстро сумел перестроить тактику. Он неплохо разбирался в людях, а иначе ему не то что заработать, а выжить не удалось бы. Крысиный мир, волчьи законы, человек человеку — акула.
Александра относилась к любимому Славкой типу личности — порядочный человек. Такие люди просто созданы для разводов — наивные, верят в доброту, не оскорбят подозрением. Порядочные считают, что деньги не самое главное в жизни. Прежде всего — человеческое достоинство и прочая мура, а уж жизнь ребенка для Фени и ей подобных на самом первом месте. Трое детей утраивают гарантии.
Оставался открытым вопрос: вернуть ли детей после получения выкупа? Славка терпеть не мог убивать, причем он одинаково не любил делать это как со взрослыми, так и с детьми. Чистая схема, при которой Слава получал деньги, а тот, кто их терял, оказывался в патовой, одинаково уязвимой ситуации при любом повороте дел, считалась предпочтительнее. Но если он хочет уехать из России навсегда, то ему нельзя оставлять свидетелей — в том числе и саму Александру Фенину.
Проснувшись около одиннадцати утра, он проверил пацанов в подвале, кинул им еду, сменил помойное ведро. Вымывшись — с тех пор, как Славка стал жить в городах, он мылся по три раза в день, — позвонил Александре.
— Где деньги?
— Доброе утро.
— Ты воспитывать меня собираешься?
— Нет, но… доброе утро.
— Ты имей в виду: пока все мальчишки живы, оно доброе. Но все может измениться Где деньги?
— В офшоре.
— Когда будут здесь?
— Через двое суток я передам тебе сумку с наликом.
— Подробнее!
— Майя передала контакты одного мужика, он… с ней…
— Любовник, что ли?
Эта интеллигенция вечно смущается из-за всякой ерунды!
— Да… Майя сказала мне пароль, я его передала. Он…
— А где он находится?
— Этого никто не знает. Ему звонишь на московский номер, а оттуда идет переадресация в любую точку мира. Я даже не знаю, как его зовут. Майя сказала — Давид. Ты знаешь такого?
— Знаю, — соврал Славка.
— Тогда тебе известны подробности лучше, чем мне! Слава, мне надо увидеть детей и передать им теплые вещи и еду.
— Нет.
— Но я должна убедиться, что они живы!
— Я тебе говорю это, — он сделал упор на «я».
— Слава, я заплачу. Дам тебе денег на содержание мальчишек, ведь они не должны заболеть! Пожалуйста! И чего тебе опасаться? Я не пошла в полицию, не пошла к детективам. О похищении вообще никто ничего не знает!
Деньги — это было неплохо. Миллион миллионом, но зачем отказываться от небольшого бонуса?
— А я слежу за тобой, не волнуйся! Если бы ты обратилась за помощью — уже бы одного пацана пристрелил! А потом…
Не имея склонности к убийству, Славка питал острую страсть к угрозам: как же они трусятся, дрожат, пресмыкаются! Держать жертву в напряжении — огромный кайф.
— Нет! Не говори такого! Запиши детей на мобильный…
— Иди на хрен!.. Ладно, сегодня в три часа на сто двадцатом километре шоссе, что ведет на Курортный. Привези сто тысяч.
— Хорошо, спасибо…
Интеллигенты эти — идиоты! Ты с них деньги ни за что сдираешь, посылаешь как хочешь, а они — «спасибо»!
Перебравшись в город, Славка (помимо водных процедур) сильно полюбил кондитерские изделия. Благо мог есть их безмерно не толстея — он трепетно относился к своей внешности, способствующей его заработкам, и если бы торты откладывались в жир на талии, то мигом отказался бы от них.
На это утро он припас пирожные с заварным кремом и орехами, а съев их, подобрел — решил сделать кадр с пацанами для Фени. За сто тысяч рублей он может и потрудиться!
Открыл крышку люка. Пацаны сидели на одеялах, глядя на него одинаково испуганными и сердитыми глазами.
— Подойдите к лестнице, я сделаю фото для вашей тетки, — распорядился Славка, бросив вниз бесплатное рекламное периодическое издание, найденное в почтовом ящике сегодня поутру. Дата соответствовала. — Газету возьмите, датой вверх держите…
— Когда вы нас отпустите? — спросил старший брат.
— Не твое дело!
Оба младших тоже раскрыли рты:
— Мы хотим домой! Отпусти нас! Ты не имеешь права! Папа тебя еще достанет!
Они подняли такой гвалт, что Славка психанул.