– Лань Вэньхуа! – сквозь зубы процедила заклинательница.
– Да-да, я внимательно слушаю. Говори, шимэй, я готова узнать страшную правду.
– Ты абсолютно невыносим! Злобный, скользкий тип, который вечно мнит себя умнее других!
Вика подождала продолжения, но его не было.
– То есть ничего конкретного я шимэй не сделала, просто однажды ляпнула что-то не то?
Попаданка обвела взглядом всех присутствующих:
– Ну, хоть кому-нибудь из вас я причинила иной вред, кроме словесного? Может быть, обманула кого-нибудь или предала? Хоть что-то по-настоящему злодейское я ведь сделала?
Присутствующие начали переглядываться, но сказать им было нечего.
– То есть в прошлый раз меня едва не убили только потому, что кому-то мои слова показались слишком обидными?! – Вика как наяву почувствовала тошнотворный привкус собственной крови и ту невыносимую боль и панический ужас, которые испытала в этом самом зале не так давно.
Однако в этот раз воспоминания вызвали в ней не страх, а бешенство. В гневе она шваркнула на стол веер, который до этого сжимала в руке, и тот словно взорвался, разлетевшись во все стороны тонкими деревянными планками и клочками бумаги.
– Чертовы лицемеры! Называете друг друга братьями и сестрами, будто вы одна большая семья, а сами готовы глотку вырвать всего лишь за обидное слово!
Чувствуя, что еще немного – и она впадет в состояние берсерка, Вика стремительно развернулась и бросилась прочь. Синчэнь без слов понял настроение хозяина и отвез его подальше от пика и людей, там собравшихся. Холодный ветер немного привел девушку в чувство, и она попросила меч спустить ее вниз.
– Вы это видели?! – принялась она возмущаться, вышагивая туда-сюда по небольшой полянке и раздраженно пиная все, что попадется под ногу. – Меня едва не убили только за то, что прежний Вэньхуа не умел держать язык за зубами! Надо же, какие обидчивые! Как будто тут не каждому по сто лет, а всего в сумме! Система, да я почти уверена, что Лань Вэньхуа в душе был няшкой, но после того несчастного случая перестал доверять людям, вот и пытался отгородиться от них колкими фразами. Подозреваю, что с его мизантропией он даже помер девственником в свои сто тридцать восемь лет!
«Пользователь получает двести баллов за выполнение миссии по сбору информации о прошлом персонажа Лань Вэньхуа».
– Да ладно, я угадала? – Вика сама удивилась, что попала в точку. Хорошо, что этой информации хватило и не надо было узнавать про те полгода, когда оригинал пропадал неизвестно где. – Тогда и главный герой на меня зря бочку катит?! Вот же паршивец мелкий, ну, я ему сейчас устрою!
Она запрыгнула на меч, и тот быстро доставил ее на пик науки и искусств. Своего самого проблемного ученика она заметила сверху – тот медитировал у ручья.
Приземлившись, она нависла над главным героем. Ребенок встрепенулся, вышел из медитации и испуганно на нее уставился.
– Ян Шэнли, будь добр, просвети меня, за что ты меня так ненавидишь. У меня сегодня день откровений, так что не стесняйся, выкладывай как есть. Всех остальных я уже опросила.
– У-учитель, – запинаясь, пробормотал мальчик. – Я не понимаю, о чем вы.
Вика применила прием, который в прошлый раз помог ей заработать кучу баллов отношений, и за шиворот вздернула ребенка вверх, поднимая его из позы лотоса и ставя на ноги.
– Я тебя избивала до полусмерти? Морила голодом? Делала что-то, что учителям делать запрещено?
– Не-нет. – Ребенок втянул голову в плечи, как будто ожидал, что его сейчас все-таки начнут бить.
Кстати, Вика на досуге почитала пособие для учителей, и там была просто куча допустимых наказаний, которые в современном мире сочли бы жестоким обращением с детьми: тут и розгами пороли, и специальными дисциплинарными палками били, и связывали, и в карцерах запирали – короче, истязания на любой вкус. А преподаватели в большинстве своем во время уроков держали или линейку, или бамбуковую палку и лупили нерадивых учеников за неправильные ответы.
– Тогда ответь мне! Не такой уж сложный вопрос!
Но мальчик только сжался еще больше, не желая отвечать.
– Возможно, дело в том, что этот учитель не оправдал твои ожидания? Ты думал, что я тебе буду вместо матери или няньки, стану холить и лелеять, пылинки с тебя сдувать? А я, гад такой, на тебя мало внимания обращал.
Она несильно встряхнула главного героя, и того как будто прорвало:
– Это учитель меня ненавидит! Я ведь не из благородных, и учитель всегда смотрел на меня, как на грязь под ногами! И остальных учеников подговорил, чтобы они надо мной издевались. И портили мои учебники и выполненные задания, а учитель потом меня перед всеми за это высмеивал и наказывал!
– Да что за чушь? – Вика отпустила главного героя, и тот тут же отскочил он нее подальше. – По-твоему, бессмертному лорду больше заняться нечем, кроме как ребенка травить? Да еще и из-за происхождения. Чтобы ты знал, на этом пике четверть учеников из крестьян или бедняков. Даже я сам был безродным сиротой, прежде чем попал сюда. И с главой ордена, который родом из разорившейся семьи торговцев, я познакомился на улице, когда он чуть от голода не умер. Так что не воображай, будто ты в этом такой особенный.
Шэнли уставился на него, открыв рот, а Система оповестила о начисленных двух тысячах пунктов отношений. Потом мальчик нахмурился и возразил:
– Но я уверен, что учитель меня точно ненавидел! Я сам видел!
– Этот учитель ненавидел вообще всех. Я забыла почему, но чем дольше тут живу, тем лучше его понимаю.
Эти слова заработали Вике сто тридцать пунктов, но ребенок все еще смотрел с недоверием, и девушке пришла в голову одна идея. Раз уж этот мир собран из кусков других произведений, то, возможно, и причина, по которой угрюмый учитель ненавидел ученика, была взята из известной всем книги. Например, из Гарри Поттера.
– А может быть, я был влюблен в твою мать? – Вика припомнила историю профессора Снейпа и озвучила ее. – А она выбрала другого, и ты теперь – как вечная насмешка над моими чувствами и напоминание о твоем отце, которого я ненавидел.
Ян Шэнли в шоке уставился на него, а потом затряс головой:
– Нет! Быть такого не может!
– Почему нет? Она тоже была заклинательницей, мы запросто могли пересечься на какой-нибудь ночной охоте и познакомиться.
– Нет, нет, нет! – продолжил яростно отрицать главный герой.
– Ну ладно, – смилостивилась Вика. – Тогда предложи свою версию: с чего бы взрослому состоявшемуся человеку, бессмертному главе пика и образованному ученому ненавидеть одного конкретного ребенка?
Главный герой открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и не смог придумать причину. Зато Вике перепало еще четыреста сорок пунктов отношений.
– Давай договоримся, Шэнли. В следующий раз, когда тебе покажется, что я тебя ненавижу, пытаюсь отравить или еще как-то навредить, ты скажешь мне, и мы обсудим, что я делаю не так.
Отношения тут же упали на сто восемьдесят пунктов.
– Ну вот, опять, – чуть не закатила глаза Вика. – Ты снова за свое. Что на этот раз не так?
Но мальчик упрямо отказался отвечать.
– Ладно, попробуем по-другому. Постараемся для начала выработать у тебя положительный условный рефлекс. Каждый раз, как ты поговоришь со мной – не важно о чем, хоть о погоде, – я буду давать тебе сладости.
Девушка достала из пространственной сумки местный пряник в форме цветка с отпечатанными сверху узорами и вручила его главному герою. Шэнли вообще перестал понимать, что происходит. Он пораженно смотрел то на учителя, то на пряник в своей руке и никак не мог осознать смысл этого действия.
«Даже медведя можно научить на велосипеде кататься. И если главный герой на слова не реагирует, придется просто дрессировать его. Вырабатывать условный рефлекс, как у собаки Павлова, чтобы радовался каждый раз, как увидит мое лицо».
– Хороший мальчик. – Она легонько похлопала по голове все еще ошарашенного ребенка и ушла.
А Шэнли потом еще долго стоял на том же месте и смотрел ей вслед. Может ли такое быть, что учитель не память потерял, а просто с ума сошел? Уж слишком странно он себя ведет. С этими мыслями он откусил кусочек пряника и понял, что в жизни ничего вкуснее не ел. Если он теперь действительно каждый раз будет получать сладости, то, возможно, сумасшедший учитель – это не так уж плохо.
23Лавовое Ущелье
В общем счете отношения с Шэнли за тот разговор удалось поднять почти на две с половиной тысячи пунктов. Отличный был бы результат, если бы не оставшиеся в минусе шесть тысяч. Вика просто не знала, о чем таком еще можно поговорить с главным героем, чтобы его проняло. А ежедневные сладости ей приносили всего баллов по десять-пятнадцать. Девушка надеялась, что ей хватит времени поднять шкалу хотя бы до нуля, прежде чем полудемон войдет в силу и примется громить обидчиков. Она рассчитывала, что основные события начнутся не раньше, чем Шэнли достигнет совершеннолетия, а значит, пять лет у нее в запасе есть.
Примерно раз в неделю Вика отлучалась с пика, чтобы посетить очередной данж, и очень быстро все низкоуровневые закончились. Но недалеко от Безмятежного ордена, буквально в нескольких минутах полета на мече, находился данж, который был на десять уровней выше тех, куда обычно ходила девушка. И назывался он Лавовым ущельем, что тоже привлекательности ему не добавляло. Но все остальные находились настолько далеко, что пришлось бы потратить на дорогу туда и обратно несколько дней, и вряд ли бы ее отпустили одну так надолго. Как ни странно, после того неудачного собрания глав пиков у нее со многими поднялась шкала отношений, а Вэньян почти добрался до отметки «братский комплекс». И как бы Вика ни пыталась его избегать, он постоянно сам искал с ней встречи. Поэтому, если его драгоценный Вэньхуа пропадет на несколько дней, а то и на целую неделю, в следующий раз его вообще из ордена не выпустят.
Так что пришлось отправляться в Лавовое ущелье. Вика на всякий случай выпросила у Чуньтао несколько огнезащитных амулетов для «изучения» и чувствовала себя более-менее готовой. Она все еще тренировалась каждый день с мечом или без него по несколько часов, да и прошлые данжи проходила вполне успешно, поэтому повышение уровня не должно было стать большой проблемой.