Про ялтинскую типографию, названную анархистами «Гидра», следует сказать особо. Она действовала… на территории расположенного в Ялте царского имения «Ореанда». Дело в том, что после принятия царем Манифеста 17 октября 1905 года, царские владения в Крыму в знак «демократизации» жизни в стране решили сделать доступными для обычных граждан и на территорию этих превосходных мест отдыха устремились сотни туристов. В толпах отдыхающих подпольщикам было легко раствориться и, первое время, они проводили конспиративные встречи и собрания кружков в гротах скал Ореанды. Позже анархисты решили воспользоваться моментом и создать типографию в том месте, где меньше всего могли заподозрить ее существование.
К концу апреля – началу мая 1906 года деятельность анархистов в Екатеринославе существенно активизировалась. Этому способствовало как появление собственных типографий, оружия и средств, так и прибытие в город сразу нескольких очень активных и опытных товарищей. Екатеринославский рабочий Сергей Борисов («Сергей Черный»), незадолго до этого бежавший с каторги, объявился в городе и присоединился к группе анархистов. Одновременно из Белостока прибыли рабочий-боевик Самуил Бейлин («Саша Шлюмпер») и его приятельница, двадцатидвухлетняя портниха Ида Зильберблат.
С приездом иногородних товарищей возросла террористическая составляющая деятельности екатеринославских анархистов. 27 апреля Леонард Чернецкий («Олик») в одиночку напал в Каменке – рабочем пригороде Екатеринослава, на троих городовых, застрелив одного из них и тяжело ранив двоих. Спустя день полиции удалось напасть на след «Олика». В квартиру, где он ночевал, с обыском явились полицейские в сопровождении казаков. Однако, Чернецкому удалось бежать, предварительно ранив помощника пристава и командира казачьей сотни.
Более громкий террористический акт произошел через неделю, 3 мая 1906 года. Узнав, что в полночь через Нижнеднепровск проедет поезд с комиссией, возглавляемой министром путей сообщения, анархисты решили устроить взрыв. К железной дороге отправились Павел Гольман, Семен Трубицын и Федосей Зубарев. Поезд задерживался (кстати, возглавлял комиссию не министр, а начальник Приднепровской дороги) и анархисты решили бросить бомбу в вагон первого класса показавшегося курьерского состава. Зубарев бросил бомбу, повредившую стенку вагона, но состав не остановился и промчался мимо. Однако, при взрыве пострадал Павел Гольман, которого пришлось доставить в больницу.
Спустя восемь дней, 11 мая, Федосей Зубарев предпринял еще один террористический акт. Он изготовил две бомбы, снабженные часовыми механизмами, и установил их возле казачьих казарм в Амуре. Расчет был сделан на то, что после взрыва первой, относительно небольшой бомбы, казаки выбегут на улицу искать нападавших, и тут взорвется вторая, куда более мощная, бомба. На деле же все вышло совсем не так. Услышав первый взрыв, казаки не выбежали на улицу, а спрятались в помещениях казарм. Поэтому последовавший за первым взрыв восьмикилограммовой бомбы не принес жертв, а лишь свалил часть забора вокруг казарм.
В ответ на боевые вылазки анархистов власти предприняли серию обысков и арестов. 13 мая, на массовке в самом Екатеринославе, полиция арестовала 70 человек, в том числе почти всех активистов собственно городской группы. Задержанных разместили в бывших казачьих казармах, так как Екатеринославская тюрьма была перенаселена и уже не могла вместить новых арестантов. Казачьи казармы охранялись хуже тюрьмы и совершить из них побег было легко. В конце концов, 1 июля двадцать один заключенный бежали из казарм с помощью часового солдата.
Следующее крупное вооруженное столкновение с представителями власти произошло 26 июля. В этот день в степи за рабочей Чечелевкой походила массовка, собравшая около 500 человек. Когда массовка закончилась и сочувствующие рабочие разошлись, осталось 200 человек, непосредственно участвовавших в анархистском движении. Они проводили собрание, а после его окончания также двинулись в сторону города. Возвращавшаяся группа из тридцати анархистов внезапно столкнулась на степной дороге с двигавшимися навстречу конными драгунами численностью в 190 человек. Использовав темноту, удобное расположение кустов вдоль дороги, анархисты открыли по драгунам огонь и успешно отбились, убив девятерых и ранив четверых солдат. Со стороны анархистов пострадал лишь легко раненый Зубарев. Зубарь, вооруженный бомбой и браунингом, заскочил в первый попавшийся дом и потребовал оказать ему медицинскую помощь.
Лето 1906 года в Екатеринославе отличалось небывалым всплеском террористической активности анархистов, причем практически все нападения и покушения оказывались удачными и проходили без потерь со стороны анархистов. Первое место среди террористических актов анархистов в это время занимали нападения на полицейских чинов и доносчиков. Так, до августа 1906 года в Екатеринославе и окрестностях были убиты организатор охранного отделения на Амуре Кальченко, начальник стражников Морозов, трое околоточных надзирателей и десять городовых, еще десять сотрудников полиции получили ранения.
Помимо нападений на полицейских существенную роль играли и акты экономического террора, осуществлявшиеся против директоров, инженеров и мастеров. В то же время экспроприаций за лето 1906 года было проведено всего четыре, но зато все крупные: на товарной станции Амур захвачен 1171 рубль; в конторе лесопильни Копылова – 2800 рублей; в казенной палате – 850 рублей и при выезде в Мелитополь – 3500 рублей.
Однако, в августе 1906 года группу постигли и потери двоих видных активистов. 5 августа, в девять часов утра, в земскую больницу, где под охраной полиции находился арестованный за участие во взрыве курьерского поезда раненый Павел Гольман, явилось семеро анархистов во главе с другом Гольмана Семеном Трубицыным. Они обезоружили городового и ворвались в палаты с криком «Где Гольман?». Павел выбежал сам, отбросил костыли, сел на извозчика и уехал на Амур. Однако, через несколько часов полиции удалось выйти на след Гольмана: увезшего его извозчика вычислили по номеру и выпытали у него адрес дома, куда он доставил беглеца и сопровождавших его анархистов. Дом на Амуре, в котором скрывался Гольман, окружили. К этому времени товарищи оставили Павла в доме одного, а сами отправились искать ему убежище. Увидев, что дом окружила полиция, Гольман стал отстреливаться, убил стражника и, видя бесперспективность своего положения, застрелился.
Во время нападения на казенную палату 20 августа 1906 года преследовавшими анархистов полицейскими был ранен в ногу Антон Нижборский («Антек»). Не растерявшись, Антек бросился к экипажу, в котором ехал полицейский пристав, и произвел 7 выстрелов, ранив офицера в плечо и руку. Полицейские окружили Антека со всех сторон, сдаваться же живьем в руки полиции анархист не собирался и последнюю пулю выпустил из браунинга себе в висок.
Вслед за гибелью Павла Гольмана и Антона Нижборского Екатеринославскую рабочую группу анархистов-коммунистов сотрясло еще несколько тяжелых ударов. Группа лишилась подпольной типографии в Ялте. Происходило это при следующих обстоятельствах. Взяв во время экспроприации на даче Фельземаер в Крыму чек на сумму 500 рублей, анархисты Владимир Ушаков и Григорий Холопцев попытались обналичить его в банке и прямо там же были арестованы. Желавший спасти свою жизнь Холопцев сдал полиции расположение типографии «Гидра» в гротах царского владения и 24 августа полицейские, в сопровождении солдат, нагрянули в Ореанду. Они конфисковали 15 пудов типографского шрифта, тиражи листовок (в том числе 3300 экземпляров листовки «Павел Гольдман») и брошюр. Были арестованы и находившиеся в типографии анархисты Александр Мудров, Петр Фомин и Тит Липовский.
Следующая неудача постигла группу при попытке совершить экспроприацию. Чтобы добыть деньги на возобновление типографии и на помощь арестованным, шестеро анархистов: Семен Трубицын, Григорий Бовшовер, Федор Швах, Дмитрий Рахно, Петр Матвеев и Онуфрий Кулаков, – выехали в Каховку, где предполагали совершить налет на отделение Международного банка. Связавшись с тремя единомышленниками из Каховки, 1 сентября 1906 года они взяли в банке 11 тысяч рублей, но были настигнуты полицией. Несмотря на то, что анархистам удалось застрелить четверых преследовавших, их арестовали. 20 сентября в поле за городом все екатеринославцы и один каховец были расстреляны, двоим каховцам дали по пятнадцать лет каторги.
Таким образом, мы видим, что история революционной борьбы анархистов в промышленном Екатеринославе богата примерами экспроприаций и вооруженных нападений. Рассчитывая посредством вооруженной борьбы поднять рабочих на восстание, анархисты во многом сами «рыли могилу» своему движению. Полицейские репрессии, гибель активистов в постоянных столкновениях – все это не могло не сказываться на численности движения, лишало его наиболее действенных участников и, в конечном итоге, способствовало постепенному упадку анархистских инициатив.
Глава 6. От безмотивного террора к рабочим федерациям
Разгром в результате полицейских репрессий 1906 года Екатеринославской рабочей группы анархистов-коммунистов все же не привел к концу анархистского движения в Екатеринославе. Уже к началу следующего, 1907 года, анархистам удалось оправиться от поражений и не только возобновить свою деятельность, но и достаточно быстро увеличить численность групп и кружков до 70 активистов и 220—230 сочувствующих. Немало сделал для этого Самуил Бейлин, концу 1906 года приехавший в Екатеринослав вместе со своей женой Полиной Краснощековой.
Агитатор «Саша Шлюмпер»
Самуил Нахимович Бейлин родился в 1882 году в Переяславле, в еврейской интеллигентной семье. Очевидно, что родители Самуила были людьми не бедными: юноша получил хорошее музыкальное образование, великолепно пел и обладал талантом актера-мимика. Но не музыка, не литературное творчество и не театральное ремесло не заинтересовали юношу настолько сильно, чтобы он посвятил свою жизнь именно искусству. В другое время, быть может, он и стал бы деятелем искусства, но только не в годы революции. В девятнадцатилетнем возрасте, в 1903 (или в 1904) году Бейлин вступил в эсеровскую организацию.