В сентябре 1907 г. была создана Екатеринодарская группа анархистов-коммунистов «Анархия». У истоков группы стоял уже упоминавшийся нами выше Сергей Аносов – один из активнейших участников армавирского Интернационального союза анархистов-коммунистов. Аносову, арестованному по делу армавирских анархистов, удалось бежать из тюрьмы и скрыться на территории Екатеринодара. Собрав единомышленников, он создал группу «Анархия», которая не только приступила к вооруженным экспроприациям, но и создала собственное одноименное печатное издание. Екатеринодарские анархисты, как и их единомышленники из Армавира, на первое место поставили экспроприаторскую деятельность. Участие в вооруженных ограблениях и вымогательство денег у зажиточных горожан было «визитной карточкой» анархистов на Северном Кавказе. Если в западных областях Российской империи имел место скорее экономический террор, связанный с трудовыми конфликтами, то в северокавказских городах, на Дону и Кубани анархисты ориентировались, прежде всего, на пополнение казны своих организаций, для чего не гнушались и совершением корыстных преступлений. Рэкет зажиточных слоев населения стал основным видом деятельности кубанских и терских анархистов.
Уклон в экспроприацию был связан не только с социально-экономическими особенностями развития Кубани и Дона – преимущественно торговых и сельскохозяйственных регионов, но и со спецификой менталитета местного населения. Опорой анархистов здесь были деклассированные слои городской молодежи, которые и диктовали моду на экспроприации. Впрочем, последними не гнушались ни эсеры, ни социал-демократы, ни националистические организации кавказских народов. Апогей ограблений и вымогательств в Екатеринодаре пришелся на конец 1907 – начало 1908 гг. Это было связано с общим закатом революционного движения и, одновременно, с арестами многих видных революционеров. Некоторым из них удавалось бежать, но жизнь на нелегальном положении исключала возможность легального заработка и требовала больших расходов, которые и обеспечивались средствами, получаемыми в результате экспроприаций. В свою очередь, зацикленность кубанских анархистов на экспроприациях привлекала в их ряды людей специфического склада, склонных к криминальной деятельности и личному обогащению. Их присутствие в рядах анархистских организаций способствовало дальнейшему «скатыванию» анархистов преимущественно к рэкету и экспроприациям.
В течение двух месяцев в Екатеринодаре были ограблены несколько винных лавок, пивоваренный завод, трамвай, поезд. Анархистские боевики 21 июля 1907 г. застрелили помощника полицмейстера города Г. С. Журавеля, а спустя месяц, 29 августа 1907 года, смертельно ранили помощника пристава городской полиции И. Г. Боняка. Последний находился при исполнении служебных обязанностей – он «брал» экспроприаторов, вымогавших деньги у купца М. М. Орлова. Кстати, последний в октябре 1907 г. получил письма-требования на тысячу рублей от социалистов-революционеров-максималистов, а затем аналогичное требование – от анархистов-коммунистов. Помимо группы «Анархия», екатеринодарских предпринимателей также терроризировали и другие анархистские организации – «Кровавая Рука», «Черный Ворон», «Девятая группа анархистов», «Летучая дружина анархистов-коммунистов». В декабре 1907 г. екатеринодарские анархисты отправили письма-требования практически всем зажиточным горожанам, у которых требовали выплатить от 3 до 5 тысяч рублей «на революционные нужды». Очевидно, что у анархистов действовали наводчики, которые имели данные о финансовом положении отдельных екатеринодарцев и, соответственно, их потенциальной «платежеспособности». Отказывать в выплате денег анархистам екатеринодарцы боялись, помня о печальной участи «отказников» – нескольких купцов, убитых анархистами в течение 1907 года. Торговец Купцов, который пожаловался в полицию на вымогательство у него пяти тысяч рублей, был вынужден бежать из города в Москву после того, как получил новое «письмо-требование» и смертный приговор от группы анархистов.
В других городах Кубани анархистские группы в 1906—1909 гг. также действовали, хотя и менее активно, чем в Екатеринодаре и Армавире. Так, анархистская группа существовала в Новороссийске. Как и екатеринодарские единомышленники, новороссийские анархисты были объединены в Новороссийскую группу анархистов-коммунистов «Анархия», появившуюся в 1907 году. В ее состав входили супруги М. Я. Краснюченко и Е. Краснюченко, Г. Григорьев, П. Гряник и другие боевики и пропагандисты. Группа имела собственную типографию и приспособление для изготовления бомб, поддерживала связи с организациями анархистов-коммунистов Закавказья и Северного Кавказа. Группа из тринадцати анархистов действовала и в маленьком Темрюке – под названием Темрюкской группы анархистов-коммунистов. В селе Кубанка Лабинского уезда анархистская организация – Интернациональный союз анархистов-коммунистов – была еще более малочисленной и объединяла всего лишь шесть человек. Также анархистские группы действовали в Майкопе и в имении «Хуторок» в окрестностях Армавира. Данные группы также занимались экспроприациями и вымогательством денег у местных зажиточных граждан.
Новороссийск: анархисты выходят на первое место
Поражение вооруженного восстания декабря 1905 года в Новороссийске и Сочи привело к значительному кризису в рядах местных организаций социал-демократов и социалистов-революционеров. Руководители партийных организаций были арестованы, а многие рядовые члены выразили недовольство чрезмерно умеренной линией руководства, которая, по их мнению, и привела к поражению революционных выступлений. Поэтому в 1907—1908 гг. в Новороссийском и Сочинском округах деятельность социал-демократической партии и эсеров не пользовалась особой популярностью, а наиболее активной силой в революционном лагере стали анархисты.
Новороссийские анархисты в 1907 году сформировали Новороссийскую группу анархистов-коммунистов «Анархия». В ее состав входили супруги М. Я. Краснюченко и Е. Краснюченко, Г. Григорьев, П. Гряник и другие боевики и пропагандисты. Новороссийская группа анархистов-коммунистов имела собственную типографию и приспособление для изготовления бомб, поддерживала связи с организациями революционных анархистов-коммунистов Закавказья и Северного Кавказа. Впрочем, черноморские анархисты значительно отличались от своих собратьев в западных губерниях Российской империи. Причем это отличие было явно в негативную сторону – здесь, на Северном Кавказе, анархистов, как и представителей других революционных партий, активно тянуло в криминальную деятельность, прежде всего – в экспроприации.
В свою очередь, политикой вооруженных экспроприаций, под которыми понималось тривиальное ограбление более-менее зажиточных горожан, анархисты и эсеры-максималисты отталкивали от себя жителей города и его окрестностей. Последние все чаще воспринимали революционные группы скорее как уголовные банды, поскольку их члены основное внимание уделяли вопросам самообеспечения, а для удовлетворения своих финансовых потребностей не гнушались откровенным криминалом. Криминализация революционного движения Новороссийска стала одним из непосредственных результатов разгрома Новороссийской республики. Радикально настроенная молодежь лишилась веры в возможность реального преобразования социальной действительности более-менее конструктивным путем. Террористические акты и экспроприации стали рассматриваться как более действенные методы борьбы, чем стачки и забастовки, тем более, что они приносили реальные финансовые дивиденды, а также способствовали созданию романтического ореола вокруг «революционеров-мстителей».
Вот так выглядели сводки из Новороссийска 1907 года, когда в городе наблюдался подлинный разгул «революционного террора», не имевшего ничего общего с событиями времен установления Новороссийской республики. 19 апреля 1907 г. трое мужчин напали на магазин купца Прокофия Котлярова. Экспроприаторы похитили тысячу рублей и скрылись, а спустя два дня к магазину подкинули письмо, в котором ответственность за нападение брали на себя анархисты.
Однако, полиция сработала достаточно оперативно – уже 3 мая 1907 г. был арестован крестьянин Никита Герасимов, у которого изъяли револьвер и письмо с угрозами. Помощнику пристава Казимиру Буржимовскому удалось выяснить, что Котляров напал на магазин купца вместе с Лейбой Брейбардтом по прозвищу «Чижик» и Дмитрием Лысенко по прозвищу «Ростовский». Но 23 июня 1907 г. два анархиста ранили городового Коломийцева. 31 октября тот же городовой был убит. Застрелили и помощника пристава Ушакова. Позже, при осмотре его бумаг, полицейские нашли письмо с угрозами, подписанное «Революционной партией».
1 августа 1907 г. неизвестные убили прямо на станции «Новороссийск» старшего сторожа по охране грузов Кравченко и его помощника Балицкого. Спустя непродолжительное время на улицах города появились листовки, в которых говорилось: «Товарищи рабочие! По приговору Новороссийской группы анархистов-коммунистов… казнен старший по охране Кравченко и верный слуга его сторож Балицкий». Как сообщали анархисты, сторожей убили в знак отместки за их деятельность против бастовавших рабочих железнодорожной станции. 15 октября 1907 г. анархисты ворвались в квартиру дистиллятора нефтеперегонного завода Ивана Чернова и потребовали выдать деньги. Хозяин вступил в борьбу с преступниками, в процессе которой был легко ранен. На звуки выстрелов сбежались городовые, которые стали преследовать преступников.
Одна из местных жительниц указала полиции на дом, где спрятались скрывшиеся с места преступления анархисты. При задержании они были ранены, а тем же вечером местная жительница, «сдавшая» анархистов, была убита на глазах ее семьи ворвавшимися к ней в дом товарищами арестованных анархистов. Тем не менее, полиции удалось установить личности стрелявших, среди которых наиболее примечательными лицами были пятнадцатилетний Лейба Брейбардт по кличке «Чижик» и сорокалетняя крестьянка из Тамбовской губернии Татьяна Власова, известная по прозвищу «Мамочка». Они были лидерами местной группы «Анархия». Кстати, Татьяна Власова отличалась склонностью к демонстративным поступкам. Так, после убийства городового Коломийцева, она распорядилась купить десяток бубликов и разбросать собакам, чтобы те помянули убитого.