фии возникали неразрешимые противоречия, связанные с проблемой зарождения жизни. Действительно, как могут пассивные бильярдные шары, лишь механически ударяясь друг о друга, сплестись и создать новую форму живой материи? Как могут эти пассивные в основе своей частицы общей универсальной материи создать все однообразие жизни на земле. Связь живых форм между собой интуитивно квалифицировалась как нечто отличное от простого механического движения малых частиц, которое и могла лишь произвести материальная субстанция.
В различных формах и видах эта проблема так и осталась неразрешенной вплоть до XVII века. Учеными были предложены различные варианты ее решения, но они так и остались безрезультатными. Декарт, например, предположил, что в результате простого механистического движения внешнее давление со стороны окружающих материальных частиц оказывается сбалансированным со стороны внутреннего давления каждой из частиц. В результате на свет появляется твердое тело, в котором все взаимосвязано, никакого специального объяснения для процесса сцепления атомов и молекул больше и не требовалось. Все казалось самоочевидным, а, значит, не требующим доказательств. Мелкие частицы, из которых, собственно, и состоит материя, соединяются между собой, потому что они оказываются очень близко расположенными друг к другу в некой внутренне уравновешенной системе. Вот и все. С точки зрения Гассенди атомы соединялись друг с другом с помощью всевозможных крючков и коготков наподобие атомов римского поэта и ученого Лукреция («О природе вещей»). Чарлтон склонялся не только к тому, чтобы допустить существование крючков и коготков, но предполагал также и влияние того давления, которое оказывают друг на друга близко расположенные частицы, а также отсутствие атомов – возбудителей, способных нарушить возникшую структуру. Фрэнсис Бэкон ввел понятие «пневматиков» или определенных духов в своих спекуляциях на эту тему. Ф. Бэкон, опираясь в основном на труды стоиков, этих древнейших критиков античного атомизма, решил, что материя как таковая не может существовать без так называемого активного витального начала, придающего этой материи определенную форму – дух, который, в конечном счете, и несет ответственность за то или иное качество.
Это стоики постулировали существование некого медиума, посредника между духовным и материальным миром, который и ответственен за жизнь на земле и за ее вариативность. Этот медиум, или посредник, состоит из воздуха и огня. Стоики называли его еще пневмой, или «дыханием жизни», что покидает тело в момент смерти, и позволяет соединиться мертвому телу с неким единым телом. Божественное начало, согласно стоикам, присутствует всюду и являет собой наиболее активное, жаркое, творящее воплощение космической пневмы, или эфира. Это чистый огонь, божественный пламень. Весь космос сформирован и создан этим пламенем. Наиболее важным аргументом стоиков против античных атомистов было утверждение божественного порядка, красоты, гармонии и смысла, чего, по их понятиям, невозможно было ожидать от атомистической концепции мира. Только благодаря божественному провиденциализму мир обладает такими многозначными живыми формами. Вселенная, наподобие живого тела, родилась в результате действия созидательного огня, породившего четыре основных элемента; она проживает отпущенный ей срок, пока хранится еще жизненный жар и дух, совершая свой цикл и неизменно вновь регенерируясь и сотворяя все заново.
Подлинные труды стоиков в основном были утеряны безвозвратно, но сама идея пневмы и spiritus во многом оказала влияние на алхимическую теорию и на всю средневековую культуру в целом. Спиритуализированные формы пневмы перекочевали в христианскую теологию в виде споров о божьей эманации и трансценденции Бога и Духа Святого. Созидающая эманация божественного пламени стоиков непосредственно перекликается с концепцией Света у неоплатоников. К XVII веку идея стоиков о космическом эфире самым причудливым образом оказала влияние на открытие Ньютоном закона всеобщего тяготения, о чем речь пойдет ниже. Известно, что в библиотеке Ньютона находилось пятнадцать томов, посвященных философии стоиков. Он обладал двумя различными изданиями «Opera omnia» Цицерона, трудами Диогена Лаэртского как на греческом, так и на латыни, собранием сочинений Сенеки, «Opera quae extant» Секста Эмпирика и т.д. Такое чтение явно лишь усиливало интерес Ньютона к алхимии. Тем более, что по данным, приводимым Доббс, все алхимические источники, которыми пользовался великий физик, были по своему духу неоплатонической ориентации.
Новый витальный эфир стоиков описан в алхимическом трактате Ньютона «Of Natures obvious laws & processes in vegetation». Земля, по Ньютону, – это «великое животное или растение, испускающее эфирное дыхание ради каждодневной свежести и витальных ферментов, которые призваны всюду проникать с каждым большим выдохом». Он описывает это эфирное дыхание как «всепроницающий дух», «природный универсальный посредник, ее священный огонь», «душу материи». Схожесть между ньютоновским эфиром и пневмой стоиков самоочевидна. Эти два начала и есть носители жизненного вегетативного начала. Ньютон идет дальше и утверждает, что земля «как все другие живые существа, имеет свое начало, свою юность, старость и время гибели, и этот всепроникающий эфирный посредник является лишь ферментом в общем процессе вегетации».
Ньютон предположил, что пассивные материальные частицы не способны так себя организовать, чтобы создать некие жизненные формы. Этими частицами, по Ньютону, управлял некий божественный промысел, некий скрытый дух, присутствующий во всех элементах. Это был виталистический и активный дух, способный направлять частицы пассивной материи в нужном направлении, чтобы в результате на свет появлялись прекрасные растения, животные и минералы в соответствии с общим божественным планом. Этот дух Ньютон еще называл «витальным посредником» (Vital agent), или «вегетативным духом», как мы это видим в Смитсоньевской рукописи. Это был тайный дух жизни, суть которого и собирался познать Ньютон через алхимию.
В своем трактате «Of Natures laws…» Ньютон проводит резкое различие между вегетацией и механизмом. «Акт Природы, – пишет он, – более вегетативный, нежели механистический». Механистическую философию Ньютон сравнивает с так называемой «вульгарной химией». Вдохновленный своими поисками божественного активного начала. Ньютон, именно в алхимии пытался найти обоснование спонтанному процессу ферментации, распада, генерации и вегетации. По его мнению, подобные процессы и лежат в основе бесконечной вариативности живых форм и не могут быть объяснены простыми механистическими действиями инертных корпускул и атомов. Механическое действие, по Ньютону, не может лежать в основе ассимиляции, в результате которой простая пища, простое питание превращается в тела различных животных, растений и минералов. «Не может так быть, что все многообразие жизненных форм каким-то образом появилось из общей для всех лишенной жизни материи», – писал Ньютон. Божественно направляемый дух и был «вегетативным духом» (vegetable spirit) Ньютона, его «активным посредником (the active agent) во всех алхимических штудиях ученого.
Хотя алхимия и механистическая философия имели весьма схожие взгляды на некую единую материю, казалось невозможным отыскать исключительно внешнюю механистическую причину внутренней активности, которая бы согласовывалась с идеей виталистического, алхимического по своей природе, посредника («Vitalistic alchemical agent»), которого Ньютон уже успел упомянуть в своих «Предположениях» («Propositions») около 1669 года. Этого посредника ученый обозначил как «magnesia», термин, напрямую заимствованный из алхимических трактатов, с помощью которого агенты герметического учения пытались объяснить для себя наличие определенных субстанций, способных вдохнуть в пассивную материю живительные небесные начала, столь необходимые для появления жизни.
Ньютон был увлечен изучением процесса дезорганизации и реорганизации, способствующего тому, что материальные формы могут порождать нечто новое. Алхимический посредник, в этом смысле, нес на себе полную ответственность за все изменения виталистического и универсального характера. Этот посредник был обозначен также как «добродетельный фермент» («fermental virtue») или «вегетативный дух» (Vegetable spirit) и становился силой, определяющей собой весь процесс ферментации, о котором Ньютон пишет в своей «Оптике». В «Предположениях» («Propositions») можно найти описание некоего посредника, который в начале ввергает все в хаос, чтобы затем создать или обновить определенные части материи.
Определяя это различие между двумя химиями (вульгарной и вегетативной), Ньютон, по сути дела, разрабатывал свою знаменитую иерархическую систему частиц и пор, расположенную в трехмерном пространстве.
В другом месте Ньютон указывает на то, что сложные субстанции состоят из различных частей, образованных смесью воды, земли, воздуха, масел, спирта и т.д.: «Эти части во всех различных вариантах неизбежно соединяются между собой». Эти малые сочетания воды, солей и прочее образуют нечто большее; и эти соединения характеризуются и описываются Ньютоном в соответствии с данными современной ему химии, предполагавшей пять или шесть основных элементов и их комбинаций. Эта идея берет свое начало из теории Аристотеля и его представлений о материи, где четыре основных элемента: земля, воздух, огонь, вода были ключевыми, плюс идея Парацельса, который добавил еще три принципа: соль, ртуть, сера. Комбинация этих элементов часто появляется и в «Оптике», и в трактате «О природе кислот».
По мнению Ньютона, процесс гниения доводит материю до состояния полной дезорганизации, в котором части этой самой материи могут быть перемодулированы, и принять любую из форм, продиктованную вегетативным духом. В трактате «О природе кислот» «витальный посредник» может проникать в поры золота, и если золото обладает «ферментацией», то оно может распадаться до первоэлементов.
Ранние заметки по алхимии Ньютона содержат две доктрины, касающиеся идеи трансмутации материи, с одной стороны, и иерархической системы частиц – с другой. Но они ни в коей мере не могут дать полной картины алхимических представлений великого ученого. В этих заметках ничего не сказано о неких порах как о свойствах любой материальной субстанции. Но именно концепция пор станет ключевой в общей иерархической системе Ньютона. В действительности в 1672 году теория материи Ньютона еще не готова была принять концепции пустых пор. Его вселенная была наполнена так называемым всепроникающим и постоянно циркулирующем эфиром, несущим «священный огонь» («secret fire») и «вегетативный дух» (vegetative spirit), то есть то, что называлось еще посредником, медиумом, «единственным ферментом и началом всеобщей вегетации».