Или дело было в том, что между ними уже существовала эмоциональная привязанность, которой он никогда не допускал в отношениях с женщинами, всегда контролируя свои чувства и обрывая связь всякий раз при переходе через невидимую грань. Но сейчас в каждом взгляде, в каждом прикосновении, в каждой ласке было четкое осознание того, что вместе они не только ради физиологии. Каким-то непостижимым образом их близость казалась естественной и правильной. Само собой разумеющимся представлялся тот факт, что его опыт с Нехой должен отличаться от любого другого сексуального опыта, который он когда-либо имел. Что женщина, которая родит ему ребенка, должна быть иной. Играть в его жизни большую роль, чем все другие женщины.
— Как ты, дорогая? — запоздало спросил он.
Ее лицо светилось изнутри, неуверенная улыбка коснулась ее розовых губ.
— Ты же знаешь, в жизни бывают такие важные моменты, их хочется описать красивыми словами, но вдруг ощущаешь, что ни в одном языке нет подходящих эпитетов, точно передавших бы то, что чувствуешь…
Он ответил ей жарким поцелуем, и каждое последующее прикосновение только разжигало пламя страсти. Лео мог бы провести целую вечность, целуя ее так, вдыхая ее запах, сливаясь с ней в единое целое. Удовольствие накатывало на него волнами, нарастая в невыносимом напряжении в его тазу. Положив руки ей на бедра, он задавал ритм, искры обжигающих ощущений пробегали по его спине, и он закрыл глаза, как будто этим мог замедлить приближающуюся кульминацию.
Она извивалась в его объятиях, с ее губ слетали тихие стоны.
— Я не помню, чтобы это когда-нибудь было так хорошо, Лео, — ошеломленно прошептала она.
Лео снова и снова проводил руками по всему ее телу, не в силах насытиться нежной бархатистой кожей. Все это время она двигалась вперед и назад, вверх и вниз, целуя его в губы, когда их лица приближались друг к другу. Пот бисеринками выступил у него на лбу, и он заставил себя сдержаться еще немного.
Широко раскрыв глаза, она выдержала его пристальный взгляд, когда он, проведя рукой по ее лону, дотронулся пальцем до гладкого пульсировавшего бутона. Она сглотнула, ее дыхание стало прерывистым и неглубоким. Он чувствовал, как она дрожала, как сжимались ее мышцы, и ему хотелось подтолкнуть ее к последней черте.
— Посмотри на меня, дорогая, — сказал он, и она наклонила голову вниз. — Обхвати руками свою грудь.
Широко раскрыв глаза, она подняла к нему грудь. Лео потерся щетиной о нежный сосок, а затем стал ласкать его языком, продолжая держать палец в ее лоне. Она извивалась все сильнее, темп стал бешеным, а затем она кончила с громким криком и сильными содроганиями тела.
Ее мышцы сжимались и разжимались в экстазе, вызвав его собственный оргазм. Они слились воедино в высшей точке наслаждения. Его дыхание было настолько оглушительным, что Лео долгое время ничего не видел и не слышал. Все еще дрожа после оргазма, он открыл глаза. Пот капал с его лба и падал ей на шею, стекая вниз по ее влажной коже.
Ее глаза были закрыты, голова откинута назад, она была воплощением чувственности. Лео провел костяшками пальцев по ее щеке, прежде чем повернул девушку на бок и лег с ней рядом на шезлонге. Он обнял ее за талию, притянул к себе, и его наполнила безграничная нежность.
Эйфория постепенно утихала, и вслед за этим он ощутил необычное чувство тревоги, как будто он получил больше, чем рассчитывал. И все же, когда он прижимал ее к себе и обнимал за плечи, он не хотел оставлять ее одну. Только не сегодня.
Когда Неха пришла в себя, то ощутила глубокую истому, как будто ее тело было наполнено медом. Первое, что ее поразило, была восхитительная боль между ног, заставившая ее вспомнить, что произошло, и она попыталась сесть в шезлонге, но крепкие руки Лео на ее обнаженных плечах увлекли ее обратно.
— Все в порядке, дорогая. Я здесь.
Лео сидел рядом, откинувшись на спинку, ее голова покоилась на его бедре. Он уже надел брюки и рубашку.
— Как долго я спала?
— Примерно полчаса.
Дрожь облегчения пробежала по ее телу, когда она заметила, что была прикрыта футболкой и на ней были надеты шорты.
— Ты помог мне одеться? — спросила она, стараясь не встречаться с ним взглядом.
— Да, — пожал он плечами.
— Ты должен был оставить меня здесь.
— Чтобы ты на рассвете искала дорогу в свою комнату? Я знаю, ты думаешь, мне не нужны отношения, но это вовсе не значит, что я плохо обращаюсь с женщинами.
— Я не это имела в виду, — произнесла она, хотя на самом деле имела в виду именно это. — Мне очень жаль…
— Дорогая, хватит извиняться. Хотел дать тебе отдохнуть, вчера столько всего случилось. Да и неплохо было бы нам кое-что повторить.
— Я бы не возражала против второго сеанса, — ответила она, усмехнувшись.
Выражение его лица не смягчилось. Если бы не вздувшаяся жила на его шее, она бы подумала, что он уже пожалел обо всем. Сожалел ли о том, что снова хотел заняться с ней любовью?
Нет, она не будет в этом копаться и все анализировать. Лео проявлял предельный самоконтроль и дисциплину, по его лицу трудно было что-то прочитать.
Она получила больше, чем мечтала. Даже если она доживет до ста лет, эта ночь останется самой необычной в ее жизни.
Пора как-то поизящнее выйти из этой ситуации, не задаваясь вопросом, что могло бы быть, а что — нет.
— Мне нужно немного побыть в горизонтальном положении. Я читала, что нужно полежать, задрав ноги вверх, чтобы увеличить вероятность зачатия.
— Тебе не нужно оправдываться для того, чтобы уйти, Неха.
Она кивнула и поднялась на ноги. Он тоже встал, и у девушки еще раз выдался шанс полюбоваться его широкими плечами, четко очерченными мускулами, сильными бедрами.
Приподнявшись на цыпочках, она поцеловала его в щеку:
— Спасибо тебе, Лео.
Пока она искала свою обувь, решила задать нейтральный вопрос:
— А что здесь будет?
— В этой оранжерее? Хочу ее восстановить.
— А почему она в таком ветхом состоянии?
Повисло ледяное молчание.
— Это ужасное место, с ним связаны плохие воспоминания о моей матери. Поэтому я попросил архитектора построить новую оранжерею на том же месте, но он решил ее восстановить.
Не оставалось никаких сомнений, что Лео предпочел бы стереть это сооружение с лица земли, как и полностью убрать воспоминания о матери. Неха сознавала, что она никогда не будет способна на подобное, ведь наряду с плохим было много хорошего, до болезни и смерти отца у них была счастливая семья. Она была любима матерью, пока ту не сломил уход отца в мир иной, навсегда изменивший ход их жизни.
Выйдя из оранжереи, Неха сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. От резкого понижения температуры ее бросило в дрожь. Лео взял ее под руку, их бедра соприкоснулись.
Она понимала, что переступила невидимую границу, которая всегда существовала в отношении его родителей, но молчать не могла. Она считала, что ему необходимо с кем-то поговорить об этом, потому что Леонардо всегда брал на себя роль главы семьи и бремя, сопутствовавшее этой роли. Никто никогда не спрашивал его, как он перенес уход матери, что он чувствовал.
— На вилле нет ни одной ее фотографии.
— Завтра мне рано вставать, я очень хочу лечь спать прямо сейчас.
— Конечно, — ответила Неха, сохраняя ровный тон.
Меньше всего ей хотелось услышать, что это не ее дело.
Физическая близость не была равна эмоциональной близости. Особенно с Лео.
Наконец они добрались до ее комнаты. Он повернул ручку, но дверь не открыл.
— Извини меня за резкость. Все в порядке? — произнес он, обняв ее за талию.
Она кивнула, отказываясь сдаваться, но принимая его извинения. Привычное поведение в течение многих лет не могло измениться за одну ночь.
— Да, все хорошо. Не волнуйся, Лео. Между нами не будет никакой неловкости. Я этого не допущу.
Не дождавшись ответа, она вошла в свою комнату и направилась прямиком в душ. Ее кожа все еще пахла им, но Неха не желала предаваться напрасным надеждам.
Глава 8
Прошло три дня. Лео проснулся поздно и почувствовал странное нежелание начинать свой шестнадцатичасовой рабочий день. Каждую минуту он постоянно думал о Нехе. О том, какой податливой, отзывчивой и страстной она была в его объятиях. О том, как смело глядела ему в глаза. О том, как она пыталась убедить его, что ему не о чем беспокоиться.
Как бы то ни было, он понял, что одного раза ему было недостаточно. Вместе им было невероятно хорошо, и Лео хотел повторения.
В календаре у него был запланирован миллион дел. Нужно было навестить Сильвио, здоровье отца резко ухудшилось. Алекс не объявлялась, однако хотя бы позвонила в день вечеринки. А еще намечалась встреча с Марио.
Довольно сомнений, ведь Лео, если что-то было нужно, просто шел и делал это. Он набрал ее номер.
— Привет, Лео.
Ее голос вызвал массу неизгладимых воспоминаний, он чувствовал себя как подросток после первого сексуального опыта.
— Звоню узнать, как ты.
— О, спасибо. У меня все хорошо. Как обычно, встречи с утра до вечера. Но я в порядке, — произнесла она и после небольшой паузы продолжила: — У тебя была возможность поговорить с Марио?
— Нет, — ответил он. — Он снова с тобой поссорился? Это он прислал твою маму?
— Нет. Я звонила ей, но она не взяла трубку. Ответа не получила. — В ее голосе прозвучала боль, и его охватило непреодолимое желание крепко обнять ее и заверить, что в конце концов все будет хорошо. — Просто… я хотела узнать, каково положение дел.
— У меня встреча с ним через два дня, — сказал он и почти услышал облегчение в ее вздохе. — Я не могу проявлять нетерпение. Марио очень умный. Нужно заставить его думать, что у него есть преимущество.
— Тебе нужно мое присутствие там?
— Нет, — ответил Лео, потому что не хотел подвергать Неху еще большей опасности. — Если он спросит тебя о нас, просто скажи, что мы много времени проводим вместе. Не вдавайся в какие-либо детали о BFI и о моей семье. Информации в таблоидах вполне достаточно, не так ли?