го чувства, которое она испытывает к Нико, чувства, будто они настоящие партнеры.
Команда.
Она думает, что он, вероятно, тоже любит ее, и продолжает ждать тех заветных слов: «Поедем со мной на Мауи». И пока ничего.
Лакс думает о том, какой она была раньше, о смелой девушке, которая считала себя сильной, которая не думала, что мир может ранить ее, – о той, какой она была до смерти мамы. Та девушка без лишних раздумий подошла бы и спросила: «Эй, можно я поеду с тобой?» Иногда ей кажется, что вопрос застревает у нее в горле, и какая-то часть ее разума твердит: «Просто спроси, черт возьми, ну и что, если он скажет “нет”?»
Но эта, другая Лакс, новая и хрупкая, слишком боится лопнуть тот пузырь, в котором ей удавалось жить последний месяц, поэтому она просто… ждет.
Сюз.
Нико назвал ее Сюз.
Прислонившись к стене, Лакс скрещивает руки на груди.
– Это была Сюзанна? – интересуется она. – Та самая, в честь которой названа яхта?
Нико по-прежнему стоит к ней спиной, складывая бананы в маленький сетчатый пакет, висящий над раковиной, и она наблюдает, как поднимаются и опускаются его плечи.
– Да, это она, – подтверждает он, – но это…
– Неважно, да я поняла, – бросает Лакс.
Повернувшись, Нико опирается обеими руками о раковину.
– Мы встречались в университете, – объясняет он, глядя ей в глаза. – Пару лет. Мы были молоды и глупы, но мы были вместе, когда я купил яхту, и я назвал ее в честь Сюзанны, потому что я романтик, как тебе хорошо известно. – На последней фразе он слегка улыбается ей, отчего ямочки на его щеках становятся еще заметнее, и хотя Лакс ненавидит себя за это, она чувствует, как ее гнев понемногу улетучивается.
У Нико всегда хорошо получалось ее успокоить.
Шагнув вперед, он берет ее руки в свои, приподнимает одну и целует.
– Хочешь я переименую ее? – спрашивает он. – Лакс? Макаллистер?
Закатив глаза, Лакс позволяет ему притянуть себя ближе, и он приобнимает ее за талию.
– Я подумаю, – отвечает она, и он снова улыбается, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в кончик носа.
– Но у меня есть идея получше. Как ты смотришь на то, чтобы поехать со мной на Мауи через неделю?
Сердце Лакс подпрыгивает.
Вот он, вопрос, который она так ждала. Она знает, что скажет «да», но нечто все равно омрачает ее радость. Почему он спросил об этом сейчас, когда ей все еще кажется, что он что-то недоговаривает о Сюзанне?
Она снова думает о слезах девушки, о ее кривящихся губах.
Итак, ты – новый проект.
Что это вообще значит? И почему девушка, с которой он расстался несколько месяцев назад, плачет на его яхте, все еще обиженная и злая?
Затем Нико быстро и нежно целует ее.
– Ты так напряженно думаешь. – Он протягивает руку, чтобы убрать волосы с ее лица.
– Я просто… – начинает она, но не хочет заканчивать фразу, не хочет снова вспоминать о Сюзанне.
Ей не нужны ответы, которые, как она заранее знает, ей не понравятся.
«Не глупи. Жизнь так коротка. Здесь тебе нечего делать. Езжай на Мауи».
Так она и делает.
Глава 8
Мы увидели остров за день до того, как смогли до него добраться.
Его видно издалека. Сначала он напоминает скопление облаков, размытых и серых, но через несколько часов я уже различаю зеленые пятна, и мое сердце бешено стучит в груди, когда я стою на носу, обхватив руками поручни.
Внезапно это путешествие обретает немного больше смысла. Вот почему Бриттани и Амма захотели приехать сюда, почему Нико так любит жизнь на воде. Это похоже на волшебство – прокладывать курс к определенному месту, а затем наблюдать, как оно медленно материализуется перед тобой.
Бриттани встает рядом со мной, ее длинные волосы убраны с лица, и она наклоняется, чтобы сжать мою ладонь.
– Что хочешь сделать в первую очередь? После того, как мы встанем на якорь?
– Понятия не имею. – Я смеюсь, качая головой. – Может, исполнить какой-нибудь танец? При участии крабов и тропических птиц?
Она тоже хохочет и крепче сжимает мою руку.
– Отличная идея. Нико? – кричит она ему, и он со своего места за штурвалом слегка поддается вперед, приложив ладонь к уху:
– Что?
– Она хочет знать, что ты собираешься сделать в первую очередь, – подхватываю я, – когда мы доберемся до острова?
Выражение его лица меняется, и он ослепительно улыбается.
– Еще не решил. Думаю, обнажиться; довольно пикантное занятие.
Шторм сбил меня с толку, как сделал бы с любым другим человеком, но теперь все вернулось на круги своя. Мы в безопасности, пункт назначения прямо перед нами, и две недели абсолютного ничегонеделания – ни уборки гостиничных номеров, ни мытья раковин, ни ожидания своей очереди в душ в заплесневелой ванной, – раскинулись перед нами как гребаная красная дорожка.
Жду с нетерпением.
Несколько часов спустя мы прибываем на место. И пока «Сюзанна» направляется к природной гавани острова, я смотрю на берег. Не то чтобы подобная красота была для меня чем-то новым – в конце концов, я живу на Гавайях последние полгода. Но в Мероэ есть что-то особенное, что-то более дикое. Он похож на детский рисунок необитаемого острова: высокие пальмы и песчаный берег, вода и небо контрастных, но одинаково ярких оттенков синего.
Из-за течения нам приходится идти на моторе, и когда яхта, преодолевая волну, входит в гавань, толчок оказывается настолько сильным, что на секунду кажется, будто яхта движется назад. Как будто остров отталкивает нас.
У стоящего за штурвалом Нико суровое выражение лица, он крепко сжимает руль, и мне интересно, почувствовал ли он то же самое. Скорее всего, нет. Как он уже говорил, Нико не суеверен. Но я замечаю, что Амма хмурится, когда мы наконец входим в гавань.
И тут я вижу это.
Как-то на Мауи я сказала Бриттани, что лодки – не мое. Я видела множество лодок и яхт, но ни одна из них не произвела на меня особого впечатления.
Но эта совсем другая.
Перед нами предстала яхта длиной более сорока футов, глянцево-белая на фоне многообразия сине-зеленого, а парус гораздо более насыщенного синего цвета, чем небо. И название, написанное по трафарету на борту, очень ему подходит.
«Лазурное небо».
Глядя на судно, я чувствую то же самое, что и в первый раз, когда увидела Нико. Как будто мир внезапно стал немного больше, чем есть на самом деле.
– Черт возьми! – Я слышу, как Амма дышит рядом со мной. Она хмуро смотрит на яхту.
Они с Бриттани надеялись посетить что-то неизвестное для туристов, приехав сюда. Факт, что другие люди уже нашли остров – опередили их, – явно не дает Амме покоя.
Нико глушит двигатель, позволяя «Сюзанне» лениво покачиваться на гладкой прозрачной воде, а сам осматривает «Лазурное небо».
– Какая красота! – выдает он с одобрительной улыбкой.
Но Амма уже поворачивается к Бриттани с грозным выражением лица.
– Я думала, здесь до нас никого не было.
Бриттани только пожимает плечами, поправляя солнцезащитные очки.
– И я так думала, но на дворе двадцать первый век. Если мы можем что-то найти, то почему не могут другие? На самом деле нет ничего странного в том, что здесь есть кто-то еще.
Амму, похоже, не удовлетворил этот ответ, она хмурится еще сильнее, но тут на палубу выходит человек.
Даже на расстоянии я могу сказать, что этот человек богат. Работа на курортах Мауи подарила мне нечто вроде шестого чувства, когда дело касалось такого типа людей. Его волосы, вероятно, когда-то были каштанового оттенка, но из-за частого пребывания на солнце выгорели и приобрели тот самый цвет, за который женщины платят кучу денег. В зеркальных очках-авиаторах отражается синяя вода, и незнакомец одаривает нас улыбкой на миллион долларов, поднимая руку, чтобы помахать нам.
– Привет! – кричит он, и я практически чувствую, как Нико закатывает глаза у меня за спиной. Тем не менее он машет парню в ответ. В это время на палубу выходит какая-то женщина.
Она тоже светловолосая, пряди падают ей на лицо, когда она перегибается через перила, чтобы посмотреть на нас. Она одета в шорты, обтягивающие ее загорелые бедра, и безразмерную рубашку на пуговицах, которая, вероятно, принадлежит парню. Загорелые и прекрасные, они словно сошли с постеров с рекламой крепкой сельтерской, а я чувствую себя грязной в своих свободных шортах и старой футболке с V-образным вырезом.
Стоящая рядом со мной Амма, сжав руки в кулаки, пристально смотрит на эту пару. Ее губы превратились в тонкую линию, их уголки побелели, и когда я слегка толкаю ее локтем, она вздрагивает, словно забыла о моем присутствии.
– Ты в порядке? – уточняю я.
– Расслабься! – бросает Бриттани своей подруге. – Чем больше народу, тем веселее!
– Дело не в этом, – тихо произносит Амма.
К этому времени мужчина уже забирается в маленькую лодку, прикрепленную к борту яхты, явно собираясь поздороваться лично.
– Держу пари, на их судне найдется хороший алкоголь, – бормочет Нико мне на ухо, обнимая за талию.
От него пахнет потом и кремом для загара, а кожа на носу чуть-чуть шелушится. Я даже не хочу знать, как выгляжу. На моей коже образовалась соляная корка и волосы в ужасном состоянии.
Лодочка останавливается рядом с нами, мужчина широко улыбается.
– Добро пожаловать в рай! – кричит он, и я понимаю, что он австралиец.
Разумеется.
– Спасибо, приятель! – кивает Нико, а мужчина указывает на «Сюзанну»:
– Разрешите подняться на борт?
– Да, да, – приглашает Нико, и через пару минут мужчина уже стоит на палубе нашего корабля, отчего он кажется еще более мрачным из-за его блеска.
– Джейк Келли, – протягивает он руку Нико. Тот пожимает ее, прежде чем представить всех нас. – Итак, что привело вас в такую даль? – тепло спрашивает Джейк.
Вблизи он выглядит даже лучше, чем я предполагала. Удивительно, на что способны деньги, какой лоск они могут придать человеку.