В его словах есть смысл, хотя от них у Элизы почему-то скручивает живот. В этом есть что-то… жалкое. Быть на вторых ролях в жизни богатого мужчины, всегда у него на побегушках…
Но Элиза не понимает, насколько печальна ситуация, до той апрельской ночи, когда ее мать не возвращается домой.
Поначалу она не очень беспокоится – ей нравится, что дом в ее полном распоряжении, и она думает, что мама снова уехала с мистером Келли. Она даже не подозревает, как один телефонный звонок изменит ее жизнь.
Первое, что она слышит, это всхлипывания мамы.
– Малыш, – шепчет мама, – малыш, мне так жаль.
И тут же начинается рассказ. Как она просто «заскочила в Лондон на полдня», а ее остановили на Кингс-Кросс, как в маленькой сумке, которую она взяла с собой, оказалось три килограмма тяжелых наркотиков, и теперь она сидит в лондонской тюрьме, звонит мистеру Келли, чтобы узнать, может ли он внести залог, но он не берет трубку, и она не знает, когда сможет вернуться домой.
– Мам, – выдавливает Элиза хриплым голосом, ее бросает то в жар, то в холод, – ты должна сказать им, что это его наркотики. Они же его, так? Он заставил тебя отвезти их в Лондон?
– Джек не имеет к этому никакого отношения, – говорит мама, и Элиза усмехается, хотя по щекам текут слезы.
– Ну конечно! Ты же сама купила три килограмма наркоты, а потом решила отвезти их в Лондон. Мама, я тебя умоляю!
Голос мамы такой тихий, такой уставший:
– В любом случае это уже не имеет значения.
Не имеет. Мама так и не вернулась из Лондона, ее приговорили к десяти годам за торговлю наркотиками. Она ни разу не назвала имя Джека Келли, признала себя виновной, и ее поглотила система.
После ареста мамы и до последней ночи в деревне Элиза старалась держаться подальше от Джейка и всей его чертовой семейки, но она знает, что скоро они вернутся в Австралию, и все время думает об этом: он и его отец – его чертов отец – заезжают в другой большой дом, где смогут начать все с чистого листа, когда и как им захочется. Элиза видит Джейка в последний раз в ночь перед отъездом вместе с маминой сестрой в Эссекс.
Она сидит в его машине, глаза щиплет от слез, в руке скомканные бумажные платочки. Он закуривает косяк, предлагая ей затянуться.
Она отказывается. Сама мысль о наркотиках внушает ей отвращение. Она поклялась никогда к ним не прикасаться.
Джейк только пожимает плечами, втягивая в легкие голубой дым и выдыхая его в салон машины. У Элизы слегка кружится голова.
– Все это так несправедливо, – едва слышно произносит она.
– Верно, чертовски несправедливо, – беззаботно отвечает Джейк, и Элиза смотрит на него.
Он так красив в оранжевом свете уличного фонаря, и она вдруг понимает, что таким мужчинам, как отец Джейка, и таким мужчинам, как сам Джейк, выходки, подобные этой, будет вечно сходить с рук.
Элиза думала, что разгадала секрет жизни. Но он ничего не стоил по сравнению с тайнами, которые охраняло мужское братство.
– Верно, – отзывается она.
«Но так не должно быть, – думает она. – Только не со мной».
A_Wandering_Heart: Кто-нибудь слышал об #ОстровМероэ? Судя по всему, он всего в нескольких днях пути от Гавайев, и мы с друзьями подумывали отправиться туда после #ГавайиПро[15]. Что думаете??
Shaka2379: @A_Wandering_Heart НИ ЗА ЧТО. У этого места плохая энергетика. Мы с приятелями заходили туда пару лет назад. 2/10 НЕ РЕКОМЕНДУЮ.
A_Wandering_Heart: @Shaka2379, ха-ха, ладно. А что там не так с «энергетикой»?
Shaka2379: @A_Wandering_Heart, не знаю, наверное, дело в том, что там погибло много людей. И мне кажется, что это странное место. Мы собирались остаться где-то на неделю, но через 2 дня отплыли. ЕСЛИ ОТПРАВИШЬСЯ ТУДА, САМА ПОЙМЕШЬ.
UrBoyRobbRoy: @Shaka2379 @A_Wandering_Heart СЛАБАААЧКИ!!! #МыСожремДвуногихСвиней #ЧертовыИнфлюенсеры
Глава 15
Другой корабль встает на якорь позади «Сюзанны» и «Лазурного неба», и я воспринимаю это как добрый знак. Кто бы ни был на борту, они проявляют уважение и держатся на расстоянии.
– Может, нам подойти ближе на лодке и поприветствовать их? – подает идею Нико. Он обнимает меня за плечи, когда я подхожу к нему чуть ближе.
– Приветственная вечеринка? – спрашивает Джейк. – Неплохая идея.
– Что-то мне не хочется быть гостеприимной, любимый, – тут же вмешивается Элиза. – Почему бы вам с Нико не поговорить с ними? Внушите им на всякий случай страх господень.
Джейк фыркает.
– О да, нет ничего более устрашающего на свете, чем два парня – один в лососевых шортах, другой – в бандане с динозавриками.
Но мужчина уже спрыгнул с палубы и плывет к берегу.
– Ну, по крайней мере, он соблюдает местные обычаи, – шутит Амма, но мы все слишком напряжены, чтобы поддержать ее.
Ничего не могу с собой поделать: наблюдая за тем, как кто-то другой приближается к острову, который теперь стал казаться «нашим», я чувствую себя собственницей.
Я и не подозревала, что это во мне есть, и меня удивляет, как скоро мы возвращаемся к основным человеческим инстинктам, оставив цивилизацию позади, пусть даже на время.
Незнакомец явно хороший пловец. Он быстро добирается до берега и направляется в нашу сторону с широкой улыбкой.
Парень жилистый и тощий, его шорты низко висят на бедрах, удерживаемые ремнем, таким старым и изношенным, что на первый взгляд он выглядит как обрывок бечевки. Его волосы зачесаны назад, в некоторых местах просвечивает розовая кожа – явно обгорела на солнце. Но улыбка сменяется легкой усмешкой, когда он разглядывает нас на пляже, уперев руки в бока. Он не такой высокий, как Джейк, но немного выше Нико. И все же, я думаю, последний мог бы сбить его с ног одним хорошим толчком.
– Рай! – восклицает незнакомец, широко раскидывая руки, но когда замечает, что мы продолжаем молча пялиться на него, опускает их, делает шаг вперед и протягивает ладонь. – Я Робби. – Американец, у него южный акцент, но точнее определить я не могу. – Надеюсь, вы не против моего присутствия?
Джейк первым пожимает ему руку с знакомой мне обаятельной улыбкой, но в этот раз она не отражается в его глазах. Интересно, его непринужденное дружелюбие всегда было просто игрой, просто я заметила это только сейчас?
– Джейк Келли. Чем больше, тем лучше, приятель, – кивает он.
Глаза Робби округляются, а улыбка становится еще шире.
– Ага, австралиец, здо-о-орово. – Он растягивает слова, а затем рассматривает всех нас. – И прекрасные дамы. На большее я и рассчитывать не мог.
Отлично, он чертовски умен.
– Лакс, – представляюсь я. – Это мой парень Нико, а это Бриттани и Амма.
– Элиза – моя прекрасная леди, – представляет свою девушку Джейк, обнимая ее за талию и притягивая к себе. – Ну, Робби. Что привело тебя на Мероэ?
– Не знаю, – пожимает плечами Робби, наклоняясь, чтобы почесать укус насекомого на голени. – Наверное, просто хотел увидеть своими глазами какой-нибудь богом забытый уголок. – Снова эта улыбка в тридцать два зуба. – Мой друг был здесь несколько лет назад. Сказал, что здесь чертовски круто, поэтому я решил сам проверить. – Он с удовольствием потягивается. – И должен признаться, он был прав. Место действительно классное. – Он кивает в сторону Нико и добавляет: – Дурацкая бандана, чувак.
В этом парне есть что-то, что мне сразу не нравится. Что-то такое, что заставляет меня сильно нервничать. Он напоминает завсегдатаев «Бухты», тех, кто заказывал только «Пабст Блю Риббон», а их сальные взгляды скользили по нашим голым ногам.
– Я отплыл из Папеэте, – продолжает он. – В конце концов думаю плыть в сторону Гавайев, но вы же знаете, как это бывает.
Теперь он привлек внимание Джейка и Нико.
– Таити? – Нико делает шаг вперед. – Черт возьми, чувак, это слишком далеко для одиночного плавания.
Робби разводит руками.
– Но ведь жизнь нам дана, чтобы ее жить, верно?
Я ловлю взгляд Элизы и вижу, как уголок ее рта чуть-чуть приподнимается. Как и я, она не до конца понимает этого парня, и я наклоняюсь поближе к Бриттани.
– Люблю парней, которые говорят вдохновляющими цитатами из Instagram, – шепчу я.
Она фыркает, и я вижу, как Амма бросает резкий взгляд в нашу сторону.
– Итак! – Робби хлопает в ладоши. – У вас найдется что-нибудь перекусить? Потому что, не стану скрывать, я чертовски проголодался.
Мы словно повторяем нашу первую ночь на Мероэ. Есть вкусная еда – Элиза и Бриттани вместе приготовили ужин на маленькой кухне «Лазурного неба», – и хорошее вино, и того и другого в избытке. Но теперь среди нас новенький, худой и без рубашки, от него пахнет соленой водой и машинным маслом, и он слишком много времени проводит в одиночестве.
Он мне совсем не по душе.
Наверное, я к нему несправедлива: это все равно что ненавидеть побитого щенка. Но когда я наблюдаю, как Робби запихивает в рот еду Джейка и Элизы и выпивает целую бутылку «Совиньон блан», мне хочется вернуться на несколько часов назад, когда нас было всего шестеро.
– У этого места очень хреновая история, знаете? – Робби держит бутылку вина за горлышко, костяшки его пальцев покрасневшие и ободранные, а языки пламени отбрасывают странные тени на его глаза и скулы. – Моряки сожрали друг друга, да и другого дерьма произошло немало.
– Да, они потерпели кораблекрушение, – неохотно киваю я, доставая из холодильника новую бутылку вина. Меня немного смущает, как быстро я начала относиться к провизии Джейка и Элизы как к своей собственной. Конечно, мы угостили их банкой арахисового масла и пивом, но все самое вкусное принадлежит им. У меня мелькнула мысль, что нам следовало бы предложить заплатить за еду, но потом я вспомнила, что из нас четверых на «Сюзанне» именно у меня никаких сбережений нет. За пределами круга света от костра ночь темна, если не считать звезд и редких белых всплесков прибоя. Я не свожу глаз с Робби, втыкая штопор. – Не знаю, ели ли они друг друга.