– Все еще – ключевое слово, – замечает Бриттани, ложась рядом со мной и поправляя солнцезащитные очки. – Держу пари, он не уплывет отсюда раньше нас.
– Конечно. Мы же в первый вечер устроили для него целое пиршество, чего ты ждала? – подает голос Амма. Она сидит по другую сторону от Бриттани.
Она достает книгу в мягкой обложке, которую читал Джейк, когда мы только приплыли на остров. По силуэтам на темно-синей обложке я догадываюсь, что это шпионский триллер.
– Мы и для вас устроили пир, – пожимает плечами Элиза с легким раздражением в голосе. Я не могу винить ее. Амма всегда общалась с Элизой резковато, какой бы вежливой та ни была.
– Да, но очевидно, что мы не нахлебники, – парирует Амма.
– Ой как грубо, – мягко произносит Джейк, снова глядя на воду.
Между нами повисает неловкое молчание, которое прерывает Элиза:
– Лакс, дорогая, может, ты побудешь супергероиней и вернешься на «Лазурное небо»? Поскольку нашего нового приятеля сегодня нет, я бы открыла бутылку хорошего вина. Ты же знаешь, где оно лежит?
Я киваю, встаю и отряхиваю песок с ног. Их «Зодиак» на берегу, и я без труда спускаю его обратно на воду, направляясь к яхте. Я приветственно машу Нико рукой.
Как всегда, меня поражает чистота на борту «Лазурного неба», какая гладкая и опрятная палуба у этой яхты. Чем дольше мы здесь, тем более потрепанной выглядит «Сюзанна». Мы завалили ее палубу влажными полотенцами, обувью, запасными веревками.
Я открываю дверь в главную каюту.
И замираю.
Робби стоит спиной ко мне, татуировка в виде ящерицы на его плече искоса смотрит на меня. Он упер руки в бока и рассматривает что-то у раковины, каюта пропиталась его запахом: потом, солью, влажной одеждой…
– Ты что здесь делаешь? – ахаю я.
Он оборачивается, его лицо на долю секунды становится абсолютно непроницаемым, прежде чем на нем снова расплывается глупая улыбка.
– Лакс! – восклицает он. – Просто интересно, что к чему, знаешь ли. Любопытно посмотреть, как живут другие. – Он проводит рукой по тиковым шкафчикам над головой, насвистывая. – И хочу сказать, что другие живут что надо.
– Ты не должен быть здесь, – отвечаю я дрожащим голосом, ненавидя себя за тон учительницы, отчитывающей ученика за прогул.
Робби не перестает улыбаться, но взгляд, кажется, становится жестче, когда он произносит:
– А ты разве должна? По-моему, это не твоя яхта.
– Верно, Элиза послала меня взять кое-что.
– Джейк и Эли-и-иза. – Робби опирается бедром о кухонную столешницу. – Они твои хорошие друзья, да? Я бы сказал, закадычные.
Мне хочется сбежать, по телу стекает холодный пот, но я остаюсь на месте, скрестив руки на груди и вздернув подбородок.
– Я просто говорю, что не стоит подниматься на чужую яхту без разрешения.
– Тебе кажется, что я что-то вынюхиваю? Что ж, здесь происходят вещи и похуже. Подумай хорошенько, малышка.
– Не называй меня так! – огрызаюсь я, злясь и паникуя одновременно.
Если я закричу, то меня, наверное, услышат остальные? Но как быстро они смогут добраться сюда?
– Я просто даю дружеский совет. – Он пожимает плечами. – Или ты, черт возьми, уже в курсе, откуда у таких людей деньги на такую яхту.
– Думаю, тебе стоит уйти! – твердо произношу я.
Его улыбка становится жестче, безжалостнее.
– Остров Мероэ проклят, ты ведь знаешь об этом? Ты и твои друзья думаете, что просто хорошо проводите время, делаете фоточки для Instagram, но это явно не подходящее место.
– Это ты хотел здесь остаться, – напоминаю я ему наш разговор о его приятеле, который жил здесь бог знает сколько времени.
– Потому что я понимаю, что это за место. А ты и твои друзья? Оно вас разорвет на кусочки. – Он с силой клацает зубами, пугая меня так, что я едва не спотыкаюсь о ступеньки позади себя.
Это смешит его, он получает невероятное удовольствие, нагоняя на меня жуть. И это вынуждает меня обратить внимание на нож, лежащий на столе. Это нож для устриц – не так уж опасен, – но я все равно хватаю его и подаюсь вперед, пока его кончик не оказывается рядом с глазом Робби.
Смех застревает у него в горле, он поднимает обе руки.
– Ладно-ладно, малышка.
– Я сказала – не называй меня так.
Я подношу нож ближе, дыхание учащается. Мы в глуши. Здесь нет правил, нет полиции, которую можно вызвать, никто не проверяет паспорта. Если бы я убила этого человека, бросила его тело в океан, потопила его корабль – кто бы об этом узнал?
Осознание этого ошеломляет. Я провела месяцы на Мауи, мечтая о свободе открытого моря, но никогда по-настоящему не задумывалась о ее темной стороне. Здесь нет никаких рамок. А это значит, что ты можешь делать все что угодно.
Я могла бы сделать все что угодно.
– Слушай, я не хотел тебя пугать, – едва слышно произносит Робби, отступая.
Я вижу, как его темные глаза нервно бегают от меня к ножу.
Он боится меня.
Я опускаю нож и киваю.
– Хорошо.
Когда я отступаю на шаг, он качает головой.
– Кто бы мог подумать, что ты на такое способна, девочка? Скажи, кого из этих ублюдков ты бы съела первым? – Он кивает в сторону пляжа, в сторону Джейка, Элизы, Нико, Аммы и Бриттани. У меня внезапно скручивает живот, мне хочется оказаться где угодно, только не здесь.
– Да пошел ты! – бросаю я, но слова звучат жалко, и он снова смеется.
– Тут нечего стыдиться, малышка. Хочу сказать одно: когда дело дойдет до голодных игр на Мероэ, я поставлю на тебя. – С этими словами он протискивается мимо меня, направляется вверх по лестнице, и я слышу всплеск, когда он прыгает за борт.
Меня все еще трясет, и я едва не роняю бутылку вина, которую достаю из холодильника. Когда я наконец снова выхожу на палубу, то вижу, что Джейк и Элиза стоят на берегу и смотрят на яхту. Должно быть, они увидели Робби на палубе, и я поднимаю руку, давая им понять, что все в порядке, а потом сажусь обратно в лодку.
Робби плещется в воде и смотрит на небо, а когда я проплываю мимо него, улыбается мне как ни в чем не бывало.
Я отвожу взгляд, концентрируясь на пляже.
Джейк, Элиза и Нико ждут меня на мелководье.
– Что этот придурок делал на нашей яхте? – возмущается Джейк.
Он сдвинул солнцезащитные очки на лоб. Его глаза такие же голубые, как небо над головой, но в них плещется ярость. Я никогда раньше не видела его таким.
– Вынюхивал что-то.
– Козел, – сквозь зубы цедит Джейк, смотрит на Элизу, и теперь, когда я на пляже, в безопасности, я вдруг вспоминаю слова Робби: «Откуда у таких людей деньги на такую яхту?»
Это полная чушь, мерзавец просто издевался надо мной.
Джейк идет обратно к нашему навесу. Секунду он осматривается, а затем выпрямляется и возвращается к нам. Солнечный свет отражается от металла.
Пистолет.
– Эй, приятель, – осторожно окликает Нико. Он все еще придерживает меня за локоть, – не перебор?
– Я просто хочу поговорить с ним, – отвечает Джейк, но его губы сжаты в тонкую, жесткую линию.
– Джейк, ради всего святого! – вмешивается Элиза.
Он пристально смотрит на нее.
– Что? Ты хочешь, чтобы он продолжил вынюхивать, Элиза? Хорошенько подумай, прежде чем отвечать.
– Не хочу, – огрызается она в ответ. – Но я считаю, что здесь не место для того, чтобы доказывать, кто из вас круче. Мне неловко перед другими.
Джейк усмехается.
– Ужасно жаль, что я ставлю тебя в неловкое положение, дорогая. Как ты вообще меня терпишь?
– Вы можете просто заткнуться? – врывается в беседу Амма. Ее руки сжаты в кулаки, а взгляд мечется между берегом и нами. – Он идет сюда.
Робби уже на мелководье, вода стекает по его тощему телу, его шорты намокли и потемнели. Бриттани подходит ближе ко мне.
– Он тебе что-нибудь сказал? – спрашивает она. – На яхте?
Не знаю, почему я не рассказала ей – или кому-либо из них – о той чуши, что он наговорил. Может быть, я не хочу, чтобы и без того напряженная атмосфера стала еще более напряженной. Он не обидел меня, не оскорбил. Я держала ситуацию под контролем, и даже сейчас я помню, каково это – направлять на него нож. Видеть в его глазах проблеск страха.
Я не хочу делиться этим с ними.
– Ничего такого. – Я отрицательно качаю головой.
Робби встает перед нами, уперев руки в бока, на его лице играет мерзкая ухмылка.
– У вас тут вечеринка без меня? – хихикает он, и Джейк делает шаг вперед.
– Что ты делал на моей яхте? – задает вопрос Джейк, но Робби не перестает улыбаться. Он только пожимает плечами.
– Проверял, что к чему. Думал, здесь все гостеприимные, «мой дом – твой дом», понимаешь? – Он обводит нас рукой и указывает на навес.
– Это не так, – качает головой Джейк. – И если я еще раз увижу тебя на своей яхте…
– Что тогда? Будут разборки в стиле Крокодила Данди?[16] – Он делает несколько выпадов в сторону Джейка, ошеломив всех нас. Робби просто прикалывается, но тут голос подает Нико. Он звучит низко и угрожающе:
– Успокойся, приятель.
Джейк не моргнув и глазом поднимает пистолет, его дуло оказывается всего в нескольких сантиметрах от лба Робби.
– Джейк! – кричит Элиза, а Бриттани хватает меня за руку, оттаскивая нас обеих подальше.
Робби продолжает улыбаться, но взгляд у него становится суровым:
– Полегче, чувак. Это тебе не «Повелитель мух», а я, черт возьми, не Хрюша[17].
– Ты злоупотребил нашим гостеприимством, приятель, – спокойно проговаривает Джейк. Рука его тверда, он не опускает пистолет. Неужели всего несколько дней назад я держала его в руках? Неужели я стреляла по пустым винным бутылкам и смеялась?
Сейчас мне не до смеха.
Амма побледнела, а Нико все еще держит одну руку вытянутой, будто собирается в любой момент вмешаться и остановить это, но Робби и Джейк пристально смотрят друг на друга, руки Робби вытянуты вдоль тела, он сжимает и разжимает пальцы.