– Лакс, гарантирую тебе, что никто не будет искать этого придурка. Это нас не касается. – Слова звучат так холодно, что я едва не отшатываюсь.
– Но мы не можем просто бросить его здесь!
Джейк потирает шею и вздыхает, оглядываясь по сторонам.
– Лично я не собираюсь тащить его обратно на наш пляж, а ты?
– Не будь козлом! – огрызаюсь я, и он протягивает обе руки, направляясь ко мне.
– Эй, – тихо произносит он, – мне жаль, но… – Он держит меня за плечи, заглядывая в глаза. – Лакс, этот парень был подонком и, возможно, опасным. Ты была права, когда беспокоилась, что он на самом деле не уплыл. Но это не наша вина, что он взял и отравился, и я бы солгал, сказав, что это нам не на руку. Ты же это и сама понимаешь.
Часть меня хочет возмутиться словам Джейка, но правда в том, что… он прав.
Разве не этого я хотела? В то первое утро после исчезновения Робби, когда Джейк пошутил, что соберет «охотничий отряд», разве мне не понравилась эта идея, разве я не почувствовала себя в большей безопасности?
Я киваю в знак согласия и позволяю Джейку притянуть меня к себе, крепко обнять.
– Мы расскажем остальным, – повторяет он. – И когда сюда прибудет корабль с радиоприемниками, скажем и им. А пока мы больше ничего не можем сделать. Да нам и не следует ничего делать.
Он прав, и я это знаю.
– А когда прибудет корабль? – спрашиваю я. – Осталось всего несколько дней, да? Неделя?
Джейк все еще пахнет солью, морем и мной. Он кладет подбородок на мою макушку.
– Не больше недели. Может быть, еще пару дней, в зависимости от того, когда они выйдут из порта, но уже скоро.
Скоро.
Скоро сюда прибудут другие люди. Скоро мы сможем убраться отсюда. Скоро остров Мероэ станет просто воспоминанием, странной историей моей безумной молодости, которую я смогу рассказывать в барах и у костра.
Но знаю, что об этом я никогда не расскажу. Не расскажу ни о нас с Джейком, ни об этом украденном дне, ни о Робби, лежащем на земле в джунглях, ни о том, как я снова и снова оглядываюсь на тело, когда мы разворачиваемся, чтобы уйти, и я смотрю на него, пока джунгли не смыкаются, скрывая его от нас.
Глава 24
Бриттани и Элиза сидят на пляже, когда мы возвращаемся, и при виде Элизы меня пронзает чувство вины. После обнаружения тела Робби я почти забыла о стыде, который испытывала из-за нас с Джейком, но теперь, когда она лучезарно улыбается и машет мне, совесть начинает грызть меня с новой силой.
Я никогда не бегала за чужими парнями. Никогда в жизни не изменяла. И мне нравится Элиза. Очень.
– Вот вы где! – кричит она. – Мы с Бриттани уже собирались идти на поиски.
Господи, а что, если бы они правда пошли нас искать? Что, если бы они наткнулись на нас, когда мы…
От этой мысли пересыхает во рту, ноги становятся ватными. Какой же глупой и эгоистичной я была. Какой отчаянной.
– Где Нико и Амма? – спрашивает Джейк, и Бриттани садится, песок прилипает к ее голой спине.
– А что случилось?
– Надо кое-что обсудить всем вместе! – резко бросает Джейк.
Элиза поднимается на ноги, ее улыбка исчезает.
– Джейк, что случилось?
– Робби. – Больше он ничего не объясняет.
Слава богу, Нико и Амма объявляются раньше, чем нам приходится идти за ними.
– Что-то случилось? – Нико встревожен, переводит взгляд на меня.
Мы с ним не общались несколько дней, и я искренне думала, что буду тосковать по нему, несмотря на боль, которую он мне причинил. Но чем дольше тянулось молчание, тем отчетливее я начинала понимать, что мы с Нико никогда особо много не разговаривали. Только не о важных вещах, не о том, что могло иметь значение. Мы не вдавались в детали, наслаждаясь радужными мечтами без какого-то конкретного плана, которые позволяли нам проецировать друг на друга все, что мы хотели, без необходимости выяснять отношения. Оказывается, мы не подходили друг другу. Мы с самого начала не подходили.
Амма стоит позади него, ее лицо скрыто за огромными солнцезащитными очками. Она прикусывает нижнюю губу, а руки скрещивает на груди. Я не вижу ее глаз, но знаю, что она смотрит на меня.
– Робби мертв, – сообщаю я и чувствую, как слова пеплом оседают на языке.
Джейк смотрит на меня, приподняв брови.
– Мисс Макаллистер не любит ходить вокруг да около, – произносит он.
– Что? – Бриттани непонимающе смотрит на нас.
Элиза шумно втягивает воздух.
Нико потирает затылок, как делает всегда, когда нервничает.
– Господи, ты что, серьезно?
– Он разбил лагерь в джунглях, – продолжаю я, а перед глазами все еще стоит картина его тела, лежащего там, и подошвы его ботинка. – Как я и говорила. Похоже, он поймал несколько рыб в лагуне. Тех цветных.
– Ядовитых, – добавляет Джейк. – Так что да. С Робби покончено.
– Черт, – на выдохе произносит Нико. – И что мы будем с этим делать?
– Корабль с радиоприемниками будет здесь примерно через неделю, – пожимает плечами Джейк. – Мы скажем им. Я не нашел никаких документов в его вещах, и хрен знает, где стоит его лодка. Пусть кто-нибудь другой с этим разбирается.
– Что ж, – подает голос Элиза, уперев руки в бока, – хотела бы я сказать, что сожалею о его смерти, но этот парень был настоящим придурком. – Когда она это произносит, кажется, что она подражает Джейку. Ее обычно четкие слоги на секунду распадаются, растягиваемые гласными его австралийского акцента. – А как вы его нашли?
Сейчас Амма совершенно точно смотрит на меня, и я заставляю себя встретиться с ней взглядом.
– Мы просто гуляли по джунглям, – отвечаю я, стараясь не покраснеть и не бросить виноватый взгляд на Элизу.
– Только бесконечные солнце и песок могут заставить человека отправиться на поиски приключений в джунгли, – соглашается Джейк, кивая, и делает он это непринужденно, легко, ничем не выдавая себя.
– Боже мой, бедняжка! – жалеет меня Элиза, подходя ближе и проводя ладонями вверх и вниз по моим рукам. – Должно быть, это было ужасное зрелище.
Я не заслуживаю ее сочувствия, но все равно принимаю его.
– Да, это было ужасно. Но как ты и сказала, он не был хорошим человеком, и Джейк прав, мы… мы сделали для него все что могли.
– Знаешь, что нам может помочь? – Элиза обнимает меня сзади. – Нам нужна вечеринка.
– Потому что тот парень умер? – Амма наконец вступает в беседу, и тон у нее ледяной.
Элиза качает головой, ее волосы рассыпаются по моим плечам.
– Ничего ужасного, милая. Просто… Послушайте, давайте признаем, что последние несколько дней были по-настоящему ужасными? Мы разделились, засев в своих пузырях, между нами возникла напряженность, а нам еще жить здесь около недели. Мы не можем продолжать в том же духе. Так что я предлагаю немного расслабиться, а? – Наклонившись вперед, она игриво целует меня в щеку. – Что скажешь, Лакс? Вечеринка?
Ее предложение кажется неправильным, мрачным, но не похоже, что у нас есть альтернативы. Кроме того, очень заманчиво воссоздать первые несколько дней на Мероэ, до того, как появился Робби, до того, как все пошло наперекосяк.
Перезагрузка.
– Не думаю, что костер и несколько бутылок вина могут так уж сильно скрасить сложившуюся ситуацию, – говорит Амма, не спуская глаз с меня.
– О, милая, – Элиза подмигивает мне, – у нас есть кое-что получше вина.
В ту ночь мы разводим огромный костер, такой большой, что когда я стою рядом и смотрю на языки пламени, поднимающиеся к небу, мне становится немного страшно.
Я представляю, как тлеющий уголек попадает на листву над головой, огонь начинает перепрыгивать с ветки на ветку, и весь Мероэ мгновенно охватывает пламя.
Фантазия настолько яркая, что я почти вижу остров, охваченный пламенем, и тогда понимаю, что вляпалась по уши.
Обычно я держусь подальше от наркотиков, но после напряженного нервного дня забвение показалось приятным. Густой сладкий запах витает над нами, конечности тяжелеют, и я плюхаюсь на песок рядом с Бриттани. Точнее, с той, кого я принимаю за Бриттани.
Но это Амма, ее темные глаза блестят в свете костра.
– Ты, – говорю я, изучая ее, и внезапно ее глаза начинают блестеть еще сильнее, будто она вот-вот заплачет.
– Прости, – мямлит она. – Насчет Нико. Я… я же говорила тебе, что он напомнил мне Стерлинга, и я рассказывала ему обо всем, и все просто завертелось, и…
– Стерлинг? – Я хихикаю. – Твоего погибшего парня звали Стерлинг?
Не знаю, почему это вдруг так меня рассмешило. Амма и Стерлинг. Эти имена словно пришли ко мне во сне во время лихорадки, и я снова падаю на песок, обессиленная от смеха.
– У тебя явно какой-то фетиш на богатых мальчиков. – Я стараюсь ее задеть, как только перевожу дыхание.
Она издает робкий смешок и ложится рядом со мной.
– Это странно, – произносит она, а затем кричит в небо: – Странно!
Это веселит меня еще больше, и я тоже начинаю смотреть на небо, на звезды, которые кружатся над нашими головами.
– Здесь все такое странное! – кричу я в ответ, а потом чувствую, что смеюсь слишком сильно, что в любой момент могу разрыдаться.
Я не хочу плакать, поэтому встаю и поднимаю Амму на ноги. Наши руки потеют, когда мы обнимаем друг друга, медленно кружась.
Разве я не могу простить ее? Разве я не поступила так же с Элизой? И разве ее поступок имеет значение, когда мы находимся здесь, в этом месте, где нет ничего реального?
По ту сторону костра Нико сидит один, а Джейк – с Элизой, и все снова как в нашу первую ночь – только я была с Нико, а Джейк казался просто симпатичным парнем с милой девушкой. Почему все так быстро испортилось?
Амма отстраняется от меня, хихикает и падает на песок. Вдруг Элиза оказывается рядом – как она так быстро передвигается? Разве она не сидела с Джейком? Но нет, это Бриттани стоит в тени, в то время как Нико делает еще одну затяжку из рук Джейка, который держит самокрутку.
Время то замедляется, то ускоряется, и меня охватывают радость и грусть одновременно. Я беру предложенный Элизой косяк, втягивая еще больше густого сладкого дыма. Все вокруг затуманивается.