Даже трагично.
Но в этом же не обязательно есть что-то криминальное. Скорее всего, несчастный случай.
Это может случиться с каждым.
Но у Аммы дрожат руки, пока она идет обратно в комнату. Она все время видит улыбку Хлои, следующей за Брэйди в бар.
Когда Амма возвращается, Бриттани и Хлои там нет, но открытая сумка Хлои лежит на ее кровати.
Даже роясь в ее вещах, Амма задается вопросом, что именно она ожидает найти – часы, кошелек, какой-нибудь знак того, что Хлоя все-таки обворовала Брэйди Хендрикса?
«Это еще не значит, что она причастна к его смерти», – повторяет себе Амма, но что-то глубокое и первобытное подсказывает: если она увидит часы, то будет знать наверняка.
Но ничего нет – ни «Ролексов», ни телефона, ни даже наличных, которыми, как Амма привыкла видеть, Хлоя и Бриттани гордо сверкают.
– Что ты делаешь? – Хлоя стоит в дверях с бумажным стаканчиком кофе в одной руке, Бриттани чуть позади нее.
Амма вынимает руку из сумки Хлои.
– Ничего, – отвечает она, а затем добавляет: – Искала тампон.
Губы Хлои расплываются в улыбке.
– Что ж, наконец-то мы выяснили, почему ты была такой стервой в последнее время, – шутит она, и Амма замечает, как они с Бриттани переглядываются, понимает значение этого «мы».
Она чувствует, как круг замыкается. Амме там нет места.
Глава 25
Наутро я просыпаюсь на пляже, и на секунду кажется, что я умираю.
Я с трудом могу вспомнить прошлую ночь – сплошные дым и пламя, и хотя я пробовала наркотики всего один раз в жизни, не помню, чтобы после этого чувствовала себя такой разбитой. Я готова продать душу за бутылку воды, поэтому медленно встаю, отряхивая песок с ног, а потом поворачиваюсь лицом к лагуне.
Солнце только что взошло, окрасив небо в розовый цвет, а вода неподвижна и прозрачна.
Так красиво, что я не сразу понимаю, что не так в картине, представшей перед моим взором.
Слева «Лазурное небо» спокойно покачивается на волнах на своем обычном месте.
Но других яхт в лагуне нет.
«Сюзанна» пропала.
Бриттани свернулась калачиком на груде одеял позади меня, и я бужу ее. Ее глаза немного опухли, а губы сухие и шелушатся.
– Что такое? – бормочет она, и я молча указываю на воду. Она тупо смотрит на меня, а потом понимает, что именно меня так взволновало. – Где «Сюзанна»? – Она садится, окончательно проснувшись. – И где Амма?
Память возвращается ко мне. Вчерашняя вечеринка. Нико целовался с Аммой. Мой одурманенный мозг сначала решил, что это была Бриттани, но учитывая, с кем Нико трахался, это точно была Амма.
И вот сейчас яхты нет, и мы с Бриттани остались на пляже вдвоем.
На днях я подумала, что остров вызывает у меня приступ клаустрофобии. Теперь, глядя на широкие водные просторы, я чувствую себя невероятно маленькой. Если Нико бросил нас…
Нет.
Нет, он бы так не поступил. У Нико много недостатков, о некоторых я только недавно узнала, но он не такой мудак. Он бы не бросил меня, не оставил бы наедине с незнакомцами и не отправился бы с новой девушкой в другое приключение.
Не отправился бы?
– Надо сказать Джейку и Элизе. – Я направляюсь к воде.
Я все еще в шортах и футболке с прошлой ночи, но мне все равно. Я бросаюсь в океан и плыву к яхте. Она всего в нескольких метрах от берега, а вода такая теплая и спокойная, что можно и поплавать.
Поднявшись на палубу, я откидываю мокрые волосы с глаз и оглядываюсь туда, где обычно стоит на якоре «Сюзанна». Ее отсутствие все еще поражает.
– Лакс?
Я поворачиваюсь.
Амма на палубе, полулежит на одной из скамеек на носу. Она выглядит неважно: волосы спутаны, и когда она смотрит на меня, я замечаю, что глаза у нее покраснели.
Облегчение захлестывает меня.
Нико не взял с собой Амму.
Дверь, отделяющая каюту от палубы, раздвигается, и из нее выходят Джейк и Элиза, сонные и взъерошенные, но все еще загорелые и красивые.
– Что случилось? – интересуется Элиза.
Я указываю на лагуну:
– Нико исчез. Или, по крайней мере, яхта исчезла.
Бриттани взбирается на палубу, отжимает мокрые волосы, и мы впятером стоим у левого борта «Лазурного неба», глядя на воду.
– Что? Как? Я ничего не слышал прошлой ночью, – растерянно оглядывается Джейк. – Хотя мы все были немного не в себе. – Он поворачивается к Амме: – Когда ты в последний раз видела Нико?
Я не была готова, что его слова так сильно ранят. Как же быстро Амма стала «Единственной, Кто Знает, где Нико». Я, очевидно, не знаю ничего.
– Прошлой ночью на пляже. Луна была красивая, а я, знаете ли, очень пьяна. Я немного потерялась, забралась сюда и уснула. – Она пожимает плечами. – Если честно, в голове каша.
Я оглядываюсь назад, туда, где должна стоять «Сюзанна», словно могу каким-то образом заставить ее снова появиться. Прошлая ночь прошла как в тумане, и мы все были под кайфом. Но как Нико мог отплыть так, что этого никто не слышал?
Я стою, вцепившись руками в волосы, а желудок совершает кувырок. Джейк делает шаг вперед и берет меня за руку.
– Эй-эй-эй, – успокаивает он. – Без паники, ладно? Скорее всего, он просто пошел поплавать. Может, ему захотелось побыть одному на воде, чтобы проветрить голову.
– Это не гребаная песня Джимми Баффета, это реальность, – огрызаюсь я. – И если с ним там что-то случится…
Джейк, играющий роль крутого парня, раздражает. Еще вчера я находила его непринужденное обаяние интригующим и более чем сексуальным. Но сегодня мне хочется, чтобы кто-нибудь попаниковал вместе со мной.
Но никто не собирается этого делать.
Бриттани теребит кончики влажных волос, а Элиза, скрестив руки на груди, молча наблюдает за происходящим.
Амма вытирает лицо руками, затем тянется к холщовой сумке, лежащей у ног. Она достает телефон, и я чувствую мгновенный, инстинктивный прилив облегчения. Да, мы позвоним на его телефон, мы позвоним кому-нибудь…
– Черт, – бормочет она.
Бриттани смотрит на нее и закатывает глаза.
– Здесь же не ловит сеть.
Разочарованно вздохнув, Амма бросает телефон на стопку полосатых полотенец на палубе.
– Знаю, но я просто подумала… Не знаю, мне показалось, что нужно попробовать.
У меня сдавливает горло, пот струится по спине. Быть вне сети, полностью отрезанным от мира – поначалу в этом было нечто освобождающее, но теперь свобода превратилась в ловушку, будто вокруг нас смыкаются челюсти. Ни раций, чтобы подать сигнал во внешний мир, ни возможности связаться друг с другом, если мы разделимся…
Мы сами по себе.
И хотя когда-то эта мысль едва не приводила в восторг, сейчас меня охватывает паника.
Амма проводит ладонями по волосам, оглядываясь по сторонам, и вот она уже за бортом, длинными руками она плавно гребет обратно к пляжу.
Какого черта?
– Лакс, послушай, – Джейк снова делает шаг ко мне, но держит руки при себе, – если он не вернется через несколько часов, тогда у нас появится реальный повод для волнения. А пока давайте расслабимся и предположим, что он проснулся таким же в стельку пьяным, как и все мы, и решил, что океанский бриз поможет протрезветь.
Это звучит вполне логично, но с тех пор, как появился Робби, атмосфера в нашей группе изменилась, как будто вот-вот разразится буря, и я жажду, чтобы она уже разразилась. Хочется, чтобы у меня был повод закричать и сорваться.
Вместо этого я киваю. Я продержусь еще немного. Я подожду.
Я плыву к пляжу, надеясь найти Амму, но она исчезла.
Я сажусь на песок и начинаю пропускать его сквозь пальцы, наблюдая за горизонтом. Джейк прав, Нико, наверное, просто нужно проветриться. Может, ему хочется подумать о ситуации со мной и Аммой. Остров действительно кажется маленьким, тесным. Как будто он надвигается на нас.
Даже сейчас, когда я оглядываюсь через плечо, я могу поклясться, что джунгли кажутся ближе, чем вчера. Я снова смотрю на лагуну, стараясь отмахнуться от ощущения, что кто-то или что-то наблюдает за мной из непроходимых зарослей.
«Он на другой стороне острова, – твержу я себе. – Он вернется с минуты на минуту».
Вода плещется о берег. Когда мы только приехали сюда, этот звук показался мне таким мирным, таким успокаивающим. Сейчас он действует на нервы.
День тянется. Бриттани приходит, чтобы принести мне воды и крем от загара, немного сидит со мной, а потом в конце концов отправляется обратно к яхте Джейка и Элизы.
Вскоре солнце садится, окрашивая небо в оранжево-розовый цвет, который очаровал меня в первую ночь пребывания здесь. Но сейчас внутри все скручивается в тугой узел. Закат означает, что ночь почти наступила, и если Нико не вернется к тому времени, когда стемнеет…
Я до сих пор не могу принять, что он бросил меня здесь. Но с другой стороны, я никогда бы не подумала, что он мне изменит у меня же под носом. По правде говоря, я понятия не имею, на что Нико может быть способен. Нико, которого я встретила в Сан-Диего, Нико, который обещал показать мне весь мир, не стал бы так поступать.
Но Николас Йоханнсен III? Кто, черт возьми, может знать?
В памяти всплывает Сюзанна, стоящая на причале, с красными глазами. «Удачи». Наряду с сиюминутным страхом – как, черт возьми, мне выбраться с этого острова, – просыпается и более глубокая тревога, от которой я не могу избавиться: я была готова довериться человеку, которого никогда по-настоящему не знала. И никогда не хотела знать. Как и во всем остальном в моей жизни, я позволила Нико случиться. Он был симпатичным, я ему нравилась, он предложил сбежать. И я согласилась, проигнорировав сотни тревожных звоночков, и теперь я здесь, на этом острове в глуши, без яхты, без одежды, без возможности связаться с внешним миром.
Без Нико.
Я искала шанс сбежать, а теперь оказалась в буквальном смысле в ловушке.
Я все еще сижу на пляже, когда солнце опускается за горизонт. Глаза напрягаются в поисках зеленого огонька. Нико всегда говорил, что его можно увидеть, если присмотреться повнимательнее. Ничего. Еще одно пустое обещание.