вить себя таким человеком.
В конце концов я останавливаю выбор на слове «путешествия», потому что «свобода» звучит слишком слащаво, а «выживание» – слишком откровенно и печально.
– Какое из увиденных мест тебе понравилось больше всего?
Колесо тележки, которую она катит между стеллажей, громко скрипит.
– Ну, я не так много где побывала, – признаю я, пожимая плечами. Щеки полыхают. Теперь Бриттани поймет, насколько жалкая у меня жизнь, и из крутой подружки Нико я превращусь в девчонку-неудачницу, которая таскается за парнем, пока он занимается всякими клевыми вещами. – Честно говоря, в основном я читала путеводители.
Какое-то время я даже коллекционировала их – хобби, появившееся в средней школе и продолжившееся во взрослой жизни. Моя старая книжная полка была забита аккуратными томиками с белыми корешками, выстроенными в ряд, на которых ярким шрифтом пестрели названия: Австралия, Стамбул, Румыния, Таиланд.
Последний путеводитель был подарком мамы на прошлое Рождество. Это единственный подарок, который у меня остался.
Бриттани улыбается.
– Да, раньше я тоже такой была.
Я оглядываюсь на нее, вопросительно приподняв брови.
– Раньше?
Она моргает, затем слегка качает головой.
– До встречи с Аммой.
– Вы ведь познакомились в университете, да?
– Угу, – подтверждает она, рассматривая одну из полок. – В университете Массачусетса. На курсе истории западной цивилизации. Эй, как думаешь, какую пасту нам взять? – Она держит в руках две пачки: одну с обычными спагетти, другу – с пенне. Пожимает плечами и бросает обе в тележку. – Думаю, можно взять все сразу.
Она набирает пачки фарфалле, пенне и яичной лапши и складывает их в тележку к банкам с супом и фасолью.
– Вы, должно быть, очень близки, раз решили путешествовать вместе, – предполагаю я, вспоминая своих друзей по колледжу. Среди них не было ни одного, с кем бы я отправилась путешествовать по миру.
Бриттани кивает, но по-прежнему не смотрит на меня, и у меня возникает неприятное чувство, что на самом деле она не хочет рассказывать о том, как началось их с Аммой приключение. Что странно, потому что я не заметила между ними никакого напряжения. Не дай бог они поссорятся, пока мы будем в плавании…
К этому времени наша корзина почти заполнена, и Бриттани идет к кассе, пока я пишу сообщение Нико.
«Мы все купили».
Его ответ приходит незамедлительно: «Потрясающе. Мы тоже почти закончили. Думаю, сможем отплыть сегодня ближе к вечеру».
Мы с Бриттани, груженные пакетами с продуктами, возвращаемся на пристань еще до полудня. «Сюзанна» стоит у причала. Она меньше других лодок, но блестит и ослепляет белизной. Ее недавно выкрашенная в красный цвет отделка выглядит жизнерадостно, и мое сердце трепещет, как тогда, когда я впервые увидела Нико.
Он стоит на носу, его волосы как обычно спрятаны под банданой, и он широко улыбается, когда машет мне рукой.
– Как все прошло? – спрашивает он, а я жестом указываю на машину.
– Мы съедим столько спэма, сколько сможем, – обещаю я, и его улыбка становится шире, когда он прижимает ладонь к своей обнаженной груди.
– Вот она, моя родственная душа.
– Спэма? – Амма выходит из каюты.
И хотя это глупо, но отчего-то во мне на мгновение пробуждается нечто темное и дикое, когда я вижу ее в шортах и бикини, в дорогих солнцезащитных очках, закрывающих треть лица, с волосами, собранными в небрежный пучок. Она хорошо смотрится рядом с Нико, они источают уверенность, коей я никогда не испытывала. И уж тем более я не чувствую себя уверенно сейчас в брюках-карго и сандалиях, в накинутой поверх майки белой рубашке на пуговицах, служащей дополнительной защитой от солнца.
– Нельзя воротить нос от спэма, находясь в море, – хохочет Нико, не замечая моего мрачного настроения, и направляется к причалу, держась одной рукой за канат и небрежно спрыгивая с яхты. Его яхтенные мокасины глухо стучат по доскам, и когда он подходит ко мне, я чувствую исходящий от него запах пота и соли с примесью слабого металлического запаха, который всегда его сопровождает, когда он работает в марине. – Готова?
– Как никогда.
– Потрясающе, – искренне радуется он, а затем кивает в сторону яхты. – Не окажешь мне услугу? Надо отнести эти сумки в офис Хэла.
Хэл – управляющий мариной. Он гораздо старше нас, у него кожа как пергамент и самые голубые глаза, какие я когда-либо видела.
Яхта слегка покачивается у меня под ногами, когда я прохожу по палубе и поднимаю сумки, на которые указал Нико.
Одна из них, спортивная красная, наполнена чем-то похожим на разрозненные детали – там лежат кусочки металла и пара ржавых инструментов.
Другая – шопер, намного легче, и заглянув внутрь, я невольно хмурюсь.
– Это же мои вещи? – Я поднимаю шопер, и Нико поворачивается ко мне, прикрывая глаза рукой.
– Да ладно тебе, детка, зачем столько книг в плавании? Они занимали слишком много места в каюте.
Здесь, наверное, с десяток книг в мягкой обложке, несколько новых, но есть и старые, доставшиеся от мамы, – книги Агаты Кристи и путеводитель по Таиланду, почти на каждой странице которого загнуты уголки.
Я не просто взяла их с собой на яхту, чтобы почитать. С их помощью я хотела сделать этом место немного уютнее, немного привычнее.
Нико также положил в пакет одну из подушек, которые я купила, и пару фотографий в рамках. На одной из них мы вдвоем стоим на пляже, обнявшись, моя веснушчатая кожа отсвечивает белизной на фоне его загара. Снимок был сделан, когда я впервые приехала на Гавайи.
На другой – мы с мамой на моем выпускном. Мы обе щуримся от яркого солнца, и я помню, что нам пришлось попросить маму моей подруги Мэллори сделать эту фотографию, поскольку с нами не было никаких родственников.
Этот снимок – часть немногочисленных воспоминаний, что я привезла с собой из Сан-Диего. Он лежал в моем чемодане все время, пока мы жили на полу в гостиной. Я была рада, что наконец-то могу поставить его на яхте.
А теперь рамку с фотографией засунули в холщовую сумку для продуктов.
– Хэл присмотрит за вещами, пока нас не будет, – продолжает он, затем пожимает плечами в своей обычной манере: – Ничего страшного.
Действительно. Мои вещи будут здесь, когда мы вернемся. И я понимаю, что для нас четверых места на яхте в обрез. К тому же…
Амма подходит и заглядывает в шопер.
– О, там не так уж много вещей, – замечает она, затем поднимает голову, чтобы обратиться к Нико: – Кроме того, я забыла взять с собой книгу. Мы легко можем освободить место в нашей каюте. – Она с сияющей улыбкой забирает сумку у меня из рук и ставит ее обратно на палубу, и я улыбаюсь ей в ответ.
– Спасибо.
Нико молча пожимает плечами, как всегда дружелюбно.
– Тогда я не против.
Я знаю, что он и не думал меня обидеть, и я не хочу портить день, поэтому я отпускаю ситуацию и несу спортивную сумку в офис Хэла.
Не проходит и часа, как мы выходим из гавани, оставляя позади лес высоких мачт, проплывая мимо яхт, которые намного больше и красивее «Сюзанны». Бриттани и Амма стоят на носу, слегка приобняв друг друга за талию, ветер треплет их волосы. Будь у меня телефон под рукой, я бы обязательно сделала кадр, наложила пару фильтров и придумала заманчивый текст. Именно так они и выглядят – как вдохновляющая картинка из социальных сетей.
Когда яхта выходит в открытую воду, у меня сводит желудок. Впервые я полноценно понимаю, что мы делаем: отправляемся на необитаемый остров в компании двух незнакомых нам девушек, и я не знаю, что испытываю – волнение, страх, облегчение или какую-то головокружительную смесь этих чувств. Но когда я наблюдаю, как «Сюзанна» рассекает зеркальную гладь воды, что-то в моей груди наконец расслабляется.
– Начало-о-ось! – кричит Бриттани, поднимая руки, широко разводя их в стороны и запрокидывая голову.
– Да, черт возьми! – во весь голос вторит Нико.
Амма с улыбкой оглядывается через плечо.
«Началось», – эхом отдается у меня в голове.
И я имею в виду не только это путешествие.
Глава 6
Я знала, что «Сюзанна» маленькая, но никогда по-настоящему не осознавала, насколько, пока мы вчетвером не оказались внизу в первую ночь.
Главная каюта одновременно выполняла роль гостиной и кухни: там уместились раковина, холодильник и небольшая плита с одной стороны и мягкий диван, огибающий стол, с другой. Этот стол также служит кроватью. Он складывается на один уровень с диваном, и на него можно положить подушки, превратив в удобное, хотя и не очень роскошное спальное место.
На корме также есть небольшая каюта с V-образным матрасом. Звучит необычно, но по-другому и не скажешь: этот матрас в форме буквы V повторяет форму судна. Бриттани и Амма будут спать там, и, честно говоря, я рада, что у нас с Нико будет стол-кровать. Каюта крошечная, с низким потолком, и хотя там есть люк, а Нико установил небольшой вентилятор, в ней все равно довольно душно.
Кроме того, на борту имеется крошечная ванная комната – в носовой части, как постоянно напоминает мне Нико, – на другом конце яхты, несколько шкафчиков для хранения вещей, и все.
В дополнение к «атрибутам уюта» в виде книг и фотографий я сшила занавеску для маленького окна в каюте и купила веселый коврик в виде ананаса для кухни. И тем не менее никуда не деться от того факта, что здесь тесновато.
Бриттани и Амма, похоже, не возражают. Пока мы ужинаем – первым блюдом из десятка предстоящих на основе риса и фасоли, – они не перестают повторять, как здесь уютно, а Бриттани фотографирует каждый уголок нашего плавучего дома.
– Как давно ты купил эту яхту? – интересуется она, делая глоток воды из бутылки.
Нико сидит напротив нее, рядом со мной, и, положив локти на стол, осматривается по сторонам.
– Пару лет назад. С тех пор приводил в порядок.
– Почему именно «Сюзанна»? – спрашивает Амма. Она съела только половину своего ужина, прежде чем отодвинуть тарелку в сторону.