Его язык снова проводит по моей нижней губе, и я почти не помню как открыла рот. Когда мои губы приоткрываются, он просовывает свой язык, и это вызывает покалывание у меня в животе. Это настолько ошеломляет, что я ни на чем не могу сосредоточиться.
Он начинает ласкать мой язык своим собственным, что заставляет мои руки вцепиться в его бока, чтобы мне было за что держаться, иначе я упаду на пол.
Он нежно прикусывает мою нижнюю губу, и я прерывисто вздыхаю в ответ на невероятные чувства, охватывающие каждую частичку меня.
Он подносит другую руку к моему подбородку и своим телом отталкивает меня назад, пока я не прижимаюсь к стене. На этот раз, когда его язык проскальзывает в мой рот, я не так ошеломлена и пытаюсь подражать его движениям.
Вскоре я так увлекаюсь поцелуями с Логаном, что забываю, что это ненастоящее. Я двигаю одной рукой вверх по его телу, пока не достигаю шеи, и упиваюсь ощущением его кожи под кончиками моих пальцев. Этот момент – это... это рай.
Все заканчивается слишком быстро, когда он начинает отстраняться, в последний раз нежно целуя мои покалывающие губы.
Он притягивает меня в крепкие объятия и шепчет: “Ты прекрасна, Мия, и ты собираешься сделать какого–нибудь удачливого ублюдка очень счастливым”.
~
Да, все эти мечты превратились в пепел, когда они все собрались и уехали в Нью–Йорк. Если бы не Джози, я не думаю, что пережил бы тот первый год. Мы познакомились в колледже, и она быстро стала моей лучшей подругой. Клянусь, были дни, когда она поддерживала меня, когда все, чего я хотела, – это заползти в глубокую, темную яму жалости к себе.
Тот первый год был невыносим. Мне приходилось сталкиваться с вещами, о которых я никогда не думала и не ожидала, что это когда–нибудь случится со мной. Возможно, наши родители умерли, когда я была маленькой, но Ретт всегда давал мне чувствовать себя в безопасности.
Я даже признаю, что это было здорово, что я была единственной девушкой, которая была близка к Screw Crew. У меня была идея, почему ребята дали себе такое дурацкое название, или, по крайней мере, я думала, что знаю почему.
Как только они уехали, я узнала истинное значение их названия. Это было не только из–за историй, которые я слышала по всему кампусу, но скорее из–за того факта, что они облапошили и меня тоже. Точно так же, как и всехдевушек, которых они использовали для быстрого секса, я была отвергнута. Это было чертовски больно. Я провела так много ночей, рыдая до тех пор, пока не уснула из–за них, но никакое количество слез не облегчило опустошающее чувство отверженности и печали.
Ретт и Логан были единственными, кто поддерживали со мной контакт в течение первых нескольких месяцев, но в конце концов сообщения Логана стали приходить реже, пока не прекратились вообще. Ретт перестал звонить мне каждый второй день, может быть, раз в несколько недель, пока тоже не перестал. Думая об этом сейчас, они оба прекратили общение со мной примерно в одно и то же время.
Я потеряла свой телефон и отказалась получить новый телефон по контракту, который они заключили для меня перед отъездом. Единственное, за что мне нужно было держаться, – это за свою гордость. Я устала зависеть от них. Я купила дешевый телефон с новым номером, полная решимости жить самостоятельно.
Наверное, я хотела упрямо доказать себе, что со мной все будет в порядке и без них.
Сначала я обвинила их в отсутствии контакта в смене телефонных номеров. Я продолжала надеяться, что во всем виновато какое–то глупое недоразумение. Но я отправила им довольно много сообщений со своего нового телефона, объяснив, что потеряла старый, но никто из них не потрудился ответить. Каждый раз, когда я пыталась дозвониться Ретту, мне говорили, что его номер больше не используется. Когда я попыталась дозвониться Логану и другим парням, просто чтобы убедиться, что с Реттом все в порядке, я получила то же самое. Все их номера больше не использовались. Я не знала, что с этим делать. Обеспокоенная тем, что с ними могло что–то случиться, я села на самолет, чтобы лично убедиться, все ли с ними в порядке.
Джози продолжала говорить мне, чтобы я не волновалась, что я не должна тратить свое время впустую, проделывая весь этот путь до Нью–Йорка. Мне следовало послушаться ее, но я снова проявила упрямство. Мне нужно было увидеть их своими глазами, я все еще надеялась, что все это было каким–то недоразумением.
Я провела весь полет, думая о том, как они были бы рады меня увидеть. Я мечтала, что мы рассмеемся над этим глупым недоразумением, и все вернется на круги своя. Я фантазировала, что Логан заключит меня в объятия, признавшись, как он всегда любил меня. Он сказал бы что–нибудь ласковое и любящее, и сбил бы меня с ног страстным поцелуем.
Я никогда не забуду, как впервые зашла в Indie Ink Publishers. Я так гордилась ребятами, когда поднималась на верхние этажи, оценивая все, чего они достигли. Мое сердце бешено колотилось от волнения при виде их всех снова.
Затем я вышла из лифта. Картер и Логан шли вмою сторону в сопровождении пожилого мужчины.
Я улыбнулась и сделала шаг вперед, когда волнение в моей груди достигло новых высот от того, что я наконец снова увидела Логана. Несмотря на то, что прошел почти год с тех пор, как я видела его в последний раз, он все еще обладал силой, от которой у меня захватывало дух. Он сильно изменился за прошедший год. Мальчишеское лицо, которое я раньше помнила, расплылось и стало мужественным. Он стал великолепным мужчиной.
Практически влюбившись в него снова, я задавалась вопросом, заметит ли он, какой вес я сбросила к настоящему времени. Увидит ли он, наконец, во мне желанную женщину?
Все мои обнадеживающие мысли и дикие фантазии развеялись клубом дыма, когда он поднял голову и посмотрел прямо на меня.
Наши глаза встретились – его, лишенные каких–либо признаков того, что он узнал меня, и мои с последней искрой моей умирающей надежды.
Это длилось всего лишь короткое мгновение, потому что Картер сказал что–то, что заставило Логана снова посмотреть на документы в его руке.
Когда они проходили мимо меня, я поздоровалась, но они даже не потрудились поприветствовать меня в ответ. Я до сих пор помню ужасное чувство, которое пронзило меня до костей, когда я смотрела, как они уходят от меня. Огненное жало отвержения обожгло мое сердце.
Я заставила себя подойти к секретарше и попросила о встрече с Реттом. Когда мне сказали, что он уехал из страны по делам, мое сердце просто сжалось и умерло. Осознание того, что мой брат уехал за границу, даже не потрудившись сообщить мне об этом, стало ударом в мое хрупкое сердце.
Я не могла справиться с болью, поэтому похоронила ее поглубже. Я говорила себе, что все они просто заняты обустройством своей новой жизни, но по мере того, как проходили праздники и дни рождения, становилось ясно, что я для них никто.
Я даже не получила диплом по отделке интерьеров, бросив колледж в конце первого курса. Окончание учебы означало бы, что мне пришлось бы использовать деньги из трастового фонда, созданного для всех нас после смерти мистера Хейза, а я отказалась это делать.
Проходили месяцы, и я обнаружила, что снова лелею лучик надежды, согревая семя до тех пор, пока боль не забылась и оно не расцветало в потребность попытаться воссоединиться с ними. Я пыталась увидеться с ними еще два раза. В первый раз меня отослали, посоветовав записаться на прием. Они не видели приходящих клиентов. Пытаться объяснить, что я член семьи, было бесполезно. Секретарша даже не потрудилась выслушать меня.
В последний раз я записалась на прием. Он был отмененза несколько минут до того, как я должна была сесть в самолет. Я не стала утруждать себя перепланировкой. Было ясно, что они избегают меня и что я должна понять намек.
Больше я не искала встреч с ними. Пришло время признать, что они не хотели, чтобы я была в их жизни.
~
Я сделаю всесама. Черт возьми, последние три года я неплохо заботилась о себе в Северной Каролине, но с тех пор, как я переехала в Нью–Йорк, дела шли не так уж хорошо. В первую неделю, когда я попала сюда, я быстро поняла, что для таких, как я, доступно не так много вакансий.
Мне удалось устроиться приемщиком, где платят почасово. В магазине работают только на ежемесячной основе, и я думаю, что это для того, чтобы они не предлагали никаких льгот. Также легче избавиться от бездельников. Кроме того, это не то место, где я вижу себя работающей надолго. Это всего лишь ступенька, пока я не смогу найти что–то лучшее или выяснить, чем я на самом деле хочу заниматься в своей жизни.
По крайней мере, Джози приедет через две недели. Я безумно скучаю по ней. Она осталась, чтобы получить диплом, и теперь, когда она закончила учебу, она приедет в Нью–Йорк, и мы сможем найти место вместе. Я не могу дождаться, когда она уже приедет сюда. Когда она будет рядом со мной, все не будет выглядеть так мрачно.
Джози хотела поехать в Лос–Анджелес, но я была непоколебима в своем решении переехать в Нью–Йорк. На самом деле, я уговаривала ее переехать в Лос–Анджелес. Это не значит, что мы перестали бы быть друзьями. По крайней мере, я надеюсь, что наш переезд в разные штаты не повлияет на нашу дружбу. В конце концов Джози отказалась и сказала, что присоединится ко мне в Нью–Йорке. Не буду врать, это согрело мое сердце, зная, что она достаточно заботится обо мне, чтобы переехать сюда.
Самое печальное, что я уже четыре месяца в Нью–Йорке, а никто из парней даже не знает об этом. Прошел год с тех пор, как я пыталась увидеться с ними. Я переехала сюда только потому, что здесь находится Ретт. Мой брат, может, и не хочет меня видеть, но мне приятно знать, что он рядом.
Даже если Ретт не разговаривает со мной, я все равно хочу быть рядом с ним. Я не знаю, что я сделала не так, из–за чего ребята не захотели поддерживать со мной контакт, но это не значит, что я забыла их. Иногда шок и печаль переполняют меня, и я пытаюсь понять, что я могла сделать не так, или почему им было так легко забыть обо мне после того, как мы были так близки в детстве. Но большую часть времени я просто смирялась с тем, что произошло. Это то, что есть, и если я буду плакать по этому поводу, то это не поможет.