ну, а этот гад может, – пожала плечами, надеясь, что ответ его удовлетворит.
– Врешь ты все. Неужели не доверяешь? – В голосе напарника звучала обида.
– Алл, доверие или недоверие здесь ни при чем, поверь мне. У меня уважительная причина скрываться. И пострадать могут все посвященные в мою тайну. Поэтому не спрашивай. Я тебе обязательно все расскажу, но не сейчас. Слишком мало времени прошло.
Алларианш несколько минут смотрел мне в глаза, потом едва заметно кивнул. Взял за руку и пожал ее. Я улыбнулась. Это было наилучшее выражение дружбы. В груди потеплело. Чмокнув парня в щеку, отправилась заниматься. Предстояло повторить все теоретические знания по боевой магии, не хотелось завтра выглядеть неумехой.
Первый урок по боевой магии прошел… весело. Если это слово применимо к тому, как мы занимались. Декан кричал, называл всех неповоротливыми кхырами, наподдал огненной плетью, добавил воздушным кулаком. В общем, веселился от души. А нам было тоскливо. В теории все казалось легко и просто, а на деле…
Но нашему преподавателю этого показалось мало. Полоса препятствий, создаваемая на каждом занятии, все больше усложнялась. Если изначально нам предстояло распознать ловушки, обезвредить иллюзии, распутав сложный узор плетения, то чем дальше, тем мудренее: иллюзии стали осязаемыми, монстры не совсем безобидными, заклинания ощутимо болезненными.
С уроков все возвращались, набив шишек, с россыпью синяков на теле. Это еще хорошо, что практика по боевой магии была всего два раза в неделю и лекари успевали творить чудеса, снимая болевые ощущения и избавляя от гематом.
Зато на тренировках по стрельбе и метанию ножей я отдыхала. Правда, арбалет слушался меня по-прежнему плохо. Однажды, спустя почти месяц, Сайлаш не выдержал, заметив, как я в очередной раз промазала и попала лишь в семерку.
– Возьми арбалет, но не сжимай его так сильно. – Он встал позади меня. – Ты его даже держишь неправильно. Ладонь левой руки должна поддерживать снизу, зачем вцепилась в него, словно у тебя его отбирают? Легко и расслабленно, отпуская напряжение, просто поддерживай, чтобы он не дергался от твоей мертвой хватки. А теперь прицелься. Выпускай…
Легко сказать, расслабься. Когда позади тебя прижимается упругая грудь, обдавая жаром, тут точно не до концентрации. У меня даже спина взмокла. Руки задрожали, стало вдруг не до чего. С трудом настроилась на стрельбу. Как ни странно, у меня получилось, попала в десятку. Хотя знала, это не моя заслуга. Не моя рука выпускала болт.
– Видишь, можешь, когда захочешь, – самодовольно выдал маркиз, отходя.
Судя по выражению его лица, он прекрасно ощутил дрожь моего тела, понял, как действует на меня. Я готова была выругаться от души, но вместо этого зарядила арбалет и сделала очередной выстрел. Есть! На этот раз десятка была полностью моей заслугой.
За все это время мне повезло не столкнуться с Инатом. Жаль, отвертеться от разговоров о новом писаре ректора не получалось, хотя я всячески пыталась отгородиться. Где бы я ни появлялась, везде только о нем и судачили, расписывая его достоинства, манеры, обходительность и привлекательность. Да уж, с этим спорить сложно. Этот тип умел очаровать, как никто другой. Тем тоскливее становилось на душе, так как ни одной аристократке я не желала участи оказаться в плену его чар, потому что прекрасно знала о последствиях.
Время шло, я посвящала все дни учебе. На улице значительно похолодало. О прогулках с Гартом пришлось забыть. Только иногда выводила его в парк и отпускала порезвиться, сама же не рисковала, и так холодно. А когда начались морозы, даже конь отказался гулять, предпочитая валяться на сухой соломе в теплом деннике.
Я взяла себе в привычку раз в неделю посещать магистра Зайвара, хотелось знать, как дела у родных. Так что я была в курсе свадьбы сестры, отстраненности матери – видимо, она так и не простила отцу, что он отказался меня искать. А то, что отказался, тоже узнала из шара.
Как-то, просиживая в библиотеке в поисках материала для очередного реферата, наткнулась на писание храмовников. В нем говорилось, что предопределенной жрицей бога Аталлара может стать только девственница. Я застыла. Получается, как только я лишусь ее, можно будет не скрываться?
Кхыр! О чем я думаю? Надо срочно направить мысли в другую сторону, иначе… Перед глазами снова встал образ ехидного маркиза, продолжавшего все так же изводить меня и цепляться по любому поводу, вплоть до того, что он мог узреть лишнюю складку на моей форме. А еще угнетал преследующий злой взгляд, от которого было невозможно спрятаться.
За месяц до королевского турнира у нас с Вэйшей состоялся разговор, заставивший по-другому взглянуть на вечно веселую подругу. Появившись вечером после очередной тренировки, я впервые застала ее в слезах.
– Что произошло? Кто тебя обидел? – спросила, присев рядом с ней.
– Скажи, как ты можешь держать чувства в узде? – последовал вопрос, и я чуть воздухом не подавилась, разглядывая заплаканную девушку.
– В смысле? Ты же знаешь, я все внимание уделяю учебе, ничто другое меня не интересует, – ответила осторожно и напряглась от пристального взгляда.
– Сама-то себе не ври, – горько усмехнулась подруга. – Вся школа уже ставки делает, за какой срок маркиз затащит тебя в постель. Но надо отдать ему должное, он хоть спорить на тебя не стал, как некоторые. Еще и с другом подрался, который пытался развести его на пари.
– Ты о чем? – аккуратно поинтересовалась, ощущая, как быстро забилось сердце.
– Ну, ты же дальше собственного носа не видишь…
– Так просвети меня. – Я начала злиться, сжимая кулаки.
– За мной стал ухаживать Тиазат, я была самой счастливой девушкой школы, пока случайно не оказалась – надо сказать, совсем не вовремя – возле лаборатории ведунов. И через приоткрытую дверь услышала то, что не предназначалось ни для чьих ушей, – всхлипнула подруга.
– Не томи, – почти простонала, чувствуя, что ничего хорошего не услышу.
– Их было четверо: Сайлаш, Алларианш, Тиазат и Нинаташ. Обсуждали студенток. Вот тогда-то я и поняла, насколько аристократы бывают жестоки, – с новой силой разревелась соседка. А потом поведала суть разговора…
– Сайлаш, ты еще не уложил строптивицу в свою постель? Долго ты с ней носишься, три месяца прошло. Обычно тебе пары дней хватало, максимум недели, – ехидно поддел товарища Тиазат. – Смотри, уведу ее у тебя из-под носа, останешься ни с чем. Ну или можешь стать вторым.
– Если там до тебя кто-то не побывал, – неприятно гоготнул Нинаташ.
– Мне некуда торопиться. К тому же она меня забавляет, неординарная личность, а главное, в отличие от других, искренна в своем возмущении, – маркиз говорил спокойно. – Я давно таких не встречал. У нее все повадки аристократки, но она зачем-то это скрывает.
– Я что-то пропустил? – Алларианш рассматривал всех по очереди, пытаясь вникнуть в суть беседы.
– Ой, молчи уж, неудачник. Тебе-то точно не удалось соблазнить бессердечную крошку Киару, – саркастически отозвался Тиазат.
– Она мой друг, – в голосе парня проскользнули гневные нотки. – Сначала была такая мысль, но потом я понял, что она отличный товарищ и напарник.
– Да что еще ты можешь сказать! – пренебрежительно махнул рукой Нинаташ.
– И вы ни разу не целовались? – с фальшивым равнодушием спросил маркиз.
– Попробовал бы я! У нее острые кинжалы всегда под рукой, – с улыбкой заметил граф, сводя все к шутке.
– Становится все интереснее. – Тиазат вскочил и заходил по лаборатории. – Предлагаю заключить пари – кто первым ее соблазнит.
– Нет. Никакого пари. Тебе мало одной девушки? Как ее, Вэйша? Она ведь соседка Киары по комнате? – Вопрос Сайлаша заставил графа скривиться.
– А, это было слишком легко. Девица уже без ума от меня. Сегодня уложу ее в кровать и заберу свой выигрыш, – отмахнулся Тиазат. – На Киару ставки повыше будут, да и игра поинтереснее. Так что? Кто-нибудь включается?
– Я сказал нет! – жестко осадил его маркиз. – Поищи себе другую кандидатуру.
– Ба! Да ты никак запал на безродную? Надо же, маркиз проявляет благородство? Кому скажи, не поверят. Может, ты ей еще руку и сердце на блюде преподнесешь? – зло процедил задира, недовольно глядя на короля школы. – Безродные созданы для того, чтобы ублажать нас в постели, и эта не исключение. Что вы с ней носитесь?
– Тебя это не касается, – холодно ответил Сайлаш.
А в следующую секунду к Тиазату подскочил Алларианш и со всего маху врезал тому в челюсть. Графа отбросило на пару метров, аж колбы зазвенели. Губа наглеца оказалась разбита.
– Еще раз услышу такое, поплатишься, – твердо отчеканил юноша. Не став дожидаться реакции, он стремительно направился к двери.
За ним поднялся маркиз, бросив полный презрения взгляд на Тиазата.
– А я добавлю, разбитой губой не отделаешься, – со сталью в голосе предупредил он.
– Я посмотрю, как вы запоете, когда она будет млеть и стонать подо мной, как кошка, а вам только и останется локти кусать, – прошипел наглец.
На это раз Сайлаш не сдержался, схватил его за грудки одной рукой, а второй врезал так, что голова парня мотнулась в сторону. И как только вообще не отлетела, осталось загадкой. Затем маркиз попросту отшвырнул глупца подальше, заставив его проехать по полу, и, больше не глядя ни на кого, вышел.
– Я едва успела спрятаться в нишу, чтобы не заметили, – закончила рассказ Вэй, а у меня все заледенело внутри. Какие же бывают сволочи, как их только земля носит?
Подругу искренне жалела, но хотела прояснить один вопрос. Сомневалась, стоит ли спрашивать о личном, но все же не смогла удержаться:
– Вэйша, а ты с ним… Ну… уже?.. – слова не желали подбираться, я смутилась.
– Нет. Как раз сегодня у нас свидание, и мы собирались «закрепить свои чувства», – передразнила она графа.
– Ты же не собираешься идти? – осторожно поинтересовалась, страшась услышать ответ.