Перепробовав все, Бруснир отчаялся и присел, опершись спиной на ствол изнутри. Он старался не уснуть, но сознание то и дело отключалось. Предчувствие подсказывало вальдару, что он не проснется. Раз уж ему осталось совсем недолго, Бруснир поднялся, приняв решение. Он намеревался сжечь здесь все дотла. Сначала вальдар выпустил маленькую струю пламени из ладони. Пористые подушечки древесного желудка тут же загорелись, ярко вспыхнули и обожгли рядом стоявшего воина. Он приготовился, собрал все силы, чтобы выпустить в утробу мощнейший поток пламени, который выжжет здесь все, включая и самого Бруснира.
Сверху пахнуло свежим воздухом, и вальдар в последний раз обернулся взглянуть на такой желанный и недоступный выход. Он всей душой потянулся к нему, желая вырваться отсюда, исчезнуть тут и появиться там, снаружи, под вечерним или утренним небом. Да под любым, лишь бы небом. Задумался, вспоминая картины прошлого. Почти все они так или иначе связаны со свежим воздухом, дождем, ветром и простором. И вдруг Бруснир заметил, что прямо перед ним пространство подернулось дымкой и тускло засветилось.
Бруснир протянул руку к непонятному свечению. Его дернуло и засосало, протянуло кубарем и выбросило снаружи. Вальдар упал с приличной высоты. Прокатился по земле, но успел сгруппироваться и ничего не сломать. Встал, оглянулся — позади в воздухе медленно таял портал.
Бруснир присвистнул и, так как в чудеса он не верил, то предположил, что ему удалось сотворить портал. А значит, нужно будет позже это умение в себе потренировать. Но не сегодня. Сейчас хорошо бы найти воды и хорошенько выспаться. Бруснир буквально валился с ног, а меч не казался ему таким тяжелым, пожалуй, с самого детства.
Оглядевшись, Бруснир понял, что оказался в развалинах старых лабораторий. Где-то здесь должна быть и Брешь. Помещения вокруг сильно разрушены. Стены и крыши мало где сохранились, в основном, они валялись кучей хлама перегораживающего путь. У вальдара то и дело темнело в глазах, но он боялся, что если не найдет воду и уснет, то может и не проснуться. Голова раскалывалась, но он упрямо шел вперед. Погибать теперь, когда удалось выбраться из плотоядной ловушки, не входило в планы. Услышав голоса, Бруснир поначалу принял их за галлюцинации. Однако, вывернув из-за угла, увидел своих.
Вальдары и ученые благополучно преодолели лесную преграду. Спустились и разбили лагерь для ночевки на развалинах старой библиотеки. В одном большом зале даже сохранилась крыша, так что можно переночевать с комфортом и не опасаться ночного дождя. Ученые временно выпали из мира и увлеченно ковырялись в разбросанных кругом свитках и книгах. Многие безнадежно испорчены, но кое-что осталось вполне читаемым.
Вальдары же занимались более насущными проблемами: обеспечивали безопасность ночлега, готовили ужин. Именно в этот момент из развалин вдруг появился Бруснир. Все замерли, точно увидели призрака.
Шаймор опомнился первым. Как гигантский медведь, набросился на Бруснира и сгреб в охапку.
— Не хватало, чтобы именно ты добил меня, — слабым голосом запротестовал против удушающих объятий Бруснир. — Дайте воды.
— Не очень-то и хотелось душить тебя, ты скользкий и воняешь, — хохотнул Шаймор, до конца не веря в то, что друг стоит перед ним, немного потрепанный, но все же живой.
— Не напоминай, — пробурчал Бруснир, с трудом отрываясь от фляги с водой.
— Расскажешь, как тебе удалось выбраться?
— Потом. Не раньше, чем хорошенько высплюсь, — отмахнулся командир, укладываясь и накрываясь чьим-то позаимствованным одеялом. — Вы-то сами как здесь оказались? Не потеряли больше никого?
— Все живы, нам повезло. Это дерево гудело несколько часов к ряду, и я пометил все его пасти. Так что мы прошли совершенно без приключений.
— Гудело говоришь? — усмехнулся Бруснир, не открывая глаз, и отключился.
Бруснир с трудом разлепил глаза, Танос светил вовсю.
— Сколько же я проспал? — пробурчал вальдар под нос, поднимаясь. Голова болела, но это цветочки по сравнению со вчерашним днем.
— О, проснулся! — приветствовал Шаймор громогласным криком на весь лагерь. — Ну и дрыхнешь ты, я тебе скажу. Вчера весь день проспал, всю ночь и сегодня дело к полудню.
— Надо было разбудить меня. Мы же тут не на отдыхе, в конце концов. Опасно долго оставаться на одном месте.
— Да ладно, ты себя-то видел? На тебя смотреть страшно. Мы тебя пожалели, — подходя ближе, и уже тише сообщил Шаймор.
— Спасибо, — поблагодарил Бруснир, с отвращением прикасаясь к пропитанной гадкой слизью одежде.
— Эй, ребята, тащите сюда! — заорал Шаймор, махая руками. — Смотри, мы тебе сюрприз приготовили. Нашли тут колодец неподалеку…
Несколько вальдаров принесли бочку с водой и тяжело опустили рядом. Заманчивые всплески донеслись до уха Бруснира. Он подошел к воде, едва не мурлыкая от удовольствия:
— За это вам огромное спасибо.
Набрал в ладони холодную прозрачную влагу и с наслаждением плеснул на лицо, окунул в бочку голову целиком. Вынырнул, задумался на мгновение и, сбросив одежду, запрыгнул в емкость.
Шаймор рассмеялся и бросил полотенце на край бочки.
Бруснир выбрался из воды и почувствовал себя прекрасно. Головная боль прошла, только зверски хотелось есть. Вальдар повязал полотенце вокруг бедер, забросил в бочку штаны и рубаху. Одевать на чистое тело эту липкую дрянь он не собирался. По лагерю разносился аппетитный запах жареного мяса. Закончив стирку, Бруснир повесил вещи сушиться и пошел к костру. На вертеле жарился здоровенный окорок.
— Кого вы умудрились поймать? — спросил Бруснир.
— Нам повезло, — ответил кучерявый рыжий воин, который сегодня был за повара. — Оленя. Он, конечно, не совсем олень. Очень даже опасный олень, но вкусный. Второй день его едим, не нарадуемся.
Командир доедал обед, когда из-за развалин высокого здания на востоке появилось нечто.
— К бою! — закричал Бруснир, мгновенно впрыгивая в еще мокрые штаны и хватая меч.
К ним приближалось мутно-белое чудище высотой в три человеческих роста. Больше всего оно напоминало гигантского богомола, движениями и тем как держало лапы с невероятно длинными пальцами, похожими на лезвия. На здоровенной морде ни носа, ни ушей, только глаза на костяных наростах по бокам. Человеческие глаза. А снизу разъезжающиеся в обе стороны жвалы и некое подобие клюва.
Глава 23. Корабли уплывают вдаль
Левир смотрел, как горит погребальный костер сестры. Он сам уложил ее невесомое тельце на эту гэртову кучу дров. И оставил одну. Снова. Вальдар стоял ровно, даже слишком. На лице не отражалось никаких эмоций, только в глазах пылали искры, и это не отблески похоронного пламени. Как только церемония подошла к концу, Левир собрал всех воинов и пожелал выступить с речью.
Элерия, едва переставшая рыдать, наблюдала за собранием со стороны. Она не собиралась ни во что вмешиваться, но чувствовала — что-то зреет. И это ощущение перерастало в зудящее беспокойство, разгоняя даже тупое безразличие горя. Левир некоторое время стоял перед вальдарами, склонив голову. Воины молчали и ждали его приказов. Наконец, он заговорил:
— Друзья, эвакуация остановлена, и я очень сомневаюсь, что она продолжится. Нам приказано ждать. Молчать и ждать у моря погоды. Корабли отплывают пустыми, и могут уже не вернуться. Я думаю, нас попросту бросят здесь умирать. Нашего главнокомандующего отправили невесть куда с самоубийственной миссией… Это сделано с целью обезглавить нас и помешать решительным действиям. Вы можете подумать я зол из-за того, что военные короля убили мою сестру… — вальдар замолчал, желваки шевельнулись на скулах. Дернул головой и заговорил громче. — И будете правы! Да, я очень зол! Вместо помощи мы получаем бездумные убийства со стороны насмерть перепуганных слабаков. Думаю, пришло время действовать нам!
Вальдары поддержали его возгласами одобрения. Левир замолчал. Со стороны основного лагеря к ним приближался отряд военных. Один из них подошел к Левиру и передал свиток с приказом. А вслух сказал:
— В вашем лагере находится некая Элерия. В результате вчерашнего инцидента решено, что она крайне опасна. Мы пришли арестовать ее, а вы должны выдать девушку и не препятствовать нам.
Элерия ожидала нечто подобного, но все же ей страшно. Что если вальдары выдадут ее? Арест это только предлог увести, а дальше безусловно ее ждет смерть. Если конечно она сама не сможет защитить себя. Талийка вскинула голову и прикрыла глаза, проверяя, сможет ли повторить вчерашний трюк. Сводящей с ума силы она не обнаружила, но магия прилила к кистям рук, кончики пальцев ощутимо покалывало. Элерия пошевелила слегка онемевшими пальцами, пробуя силу на вкус. «Что ж, мы еще поборемся», — подумала она и открыла глаза. Однако талийка не хотела никого убивать. Вчерашнее смертоубийство ей совсем не понравилось. Более того, она рада, что помнит все весьма смутно. Ей с лихвой хватало и тех жалких крох воспоминаний, чтобы впасть в ужас. Это ощущение когда в человеке все ломается, лопаются жилы, дробятся кости… Элерия потерла виски и отогнала кошмарные воспоминания. Она не готова сейчас их принять и сомневалась, что когда-нибудь будет готова. Оставалось гнать их подальше.
Левир молча в упор смотрел на солдата, изучая его, как какое-то диковинное насекомое. Не читая, смял свиток в руке и спросил:
— А кого арестовать нам за смерть моей сестры?
Глаза вальдара пылали такой яростью, что некоторые военные отступили на шаг. Их главный, запинаясь, произнес:
— Все виновные в этом погибли. Если бы… Если бы не это… Они бы понесли наказание.
— Я думаю, вы врете, — вкрадчиво сказал Левир, обнажая меч. — Вальдары! Давайте убьем этих негодяев и отправимся за остальными?
Один быстрый выпад вперед и отрубленная голова незадачливого воина, который просил выдать талийку, покатилась по земле. Другие солдаты даже не достали оружие, просто пятились и выглядели жалко. Вальдары немного растерялись и не спешили убивать военных, впрочем, их помощи и не требовалось.