ались только двое, они начали с того, что отправились на поиски камней и палок — чтобы продолжить бой… Мы все такие, какие есть, — мы не можем быть другими. И мы все преступники — но преступники поневоле. Судьба подшутила над вами, заставив предъявить обвинение в собственном преступлении другому, — но можете не расстраиваться. Бишоп действительно поступил как сумасшедший, отстрелив капсулы с зародышами этих тварей. Так что вину мы можем поделить поровну. Мы можем сейчас спокойно сесть на одну и ту же общую скамью подсудимых — но знаете, что здесь смешнее всего? Если начать копать, окажется, что судить-то будет некому — разве что придется пригласить инопланетянина… Да и он, глядишь, тоже окажется на скамье подсудимых — ведь собирались мы обороняться в первую очередь как раз от них… Ладно, можете меня не слушать. Гораздо честнее посадить на эту скамью саму судьбу — вот только это-то сделать и невозможно, хотя она — и никто иной — расставила нас таким образом, что весь этот кошмар стал возможным. Во всяком случае, перед ней я должен склониться…
— Развяжите их, — с зажмуренными глазами проговорил Дик.
Кейн кивнул.
— Но суд не кончен… мы еще продолжаем, — было похоже, что Дик принял какое-то новое решение, пока получивший ключи дебил возился с наручниками Эдварда.
Больше ничего добавить он не успел — из дома донесся женский вопль, затем грохот, и все стихло.
— Монстры!
Рикки вскинул отнятую у Линды винтовку, Дик машинально сунул Стейнтейлу — ближайшему к нему человеку — свой пистолет, все начали оборачиваться.
Монстров еще не было видно — но звон разбитых стекол, грохот рушащихся стен ясно говорили, кто находился в хрупком, почти игрушечном здании.
— Все к лодке! — крикнул Варковски, вскакивая со стула. — Быстро! Они идут с той стороны!
Он рванулся было к все еще связанному боссу (дебил едва ли не единственный послушался его и бежал теперь к берегу), но заметил замершую, будто статуя, Синтию и изменил направление.
Иногда даже несколько человек могут создать впечатление целой толпы: пока Дик постанывал на диване, все беспорядочно метались из стороны в сторону, время от времени натыкаясь то на неподвижную Синтию, то на проснувшуюся и тянущую ко всем подряд руки косоглазую. Рикки и вовсе топтался на месте — он то делал воинственный шаг в сторону крушимого домика, то отступал, не зная, сражаться ему или бежать.
— Бегите, черт вас побери! — Варковски поймал за руку Линду и толкнул в сторону моря. — Туда, к лодке! Не теряйте времени!
— Уходим, ребята! — более или менее сдержанно командовал Тьюпи. — Дик, вставай…
— Кейн, или как тебя, — заводи свои машины! — Эдвард остановил техника и пинком направил его в сторону флаеров; тот даже не подумал огрызнуться. — Все немедленно успокойтесь! Возьмите себя в руки!
— Слушайте его, — поднял голову Дик и, морщась при каждом шаге, встал, отпихивая от себя Тьюпи. — Ребята! Вы слышите? Прекращайте бузу! Тьюпи, Кейн, Стейнтейл — по летательным аппаратам. Остальные — в лодку! — Он шел медленно и неровно, и невозможно было понять, куда собрался он сам. — Да, Стейнтейл, дай сюда пистолет… — он увидел Синтию, не без усилия коснулся ее рукой, шепнул: — Прощай, подруга, — и поплелся дальше.
Его слабый голос произвел эффект — все, кроме косоглазой, остановились.
— В лодку! — Варковски добежал до Синтии и схватил ее за руку. — Быстро… Эй ты, рыжая, к тебе это тоже относится!
Линда прошипела что-то неразборчивое и в знак протеста двинулась к флаерам. Пришедшие в себя Кейн и Стейнтейл уже бежали туда.
На пути Дика оказалась косоглазая, он тихо улыбнулся ей, погладил по голове и прошел мимо.
Волоча за собой в сторону моря Синтию, Варковски заметил, что Дик подходит к Лейнарди, доставая из кармана перочинный нож, издали очень похожий на заточку…
— Дик! Дик! — испуганно звал из лодки дебил.
— Сиди здесь! — Эдвард заставил Синтию шагнуть в лодку и приказал растерянному парню: — Не выпускай ее отсюда — голову оторву!
Дебил кивнул и ухватил Синтию за руку, вновь безвольно повисшую вдоль тела.
Монстры появились сразу с нескольких сторон. Один из них вывалился вместе с куском стены прямо к бассейну, два других, выламывая окна, уже неслись к флаерам.
Рикки нажал на курок — винтовка зачихала, но пули не выплеснулись наружу. «Черт!» — шепнул он, испуганно пятясь…
Показатель наличия зарядов стоял на нуле.
Пару раз выстрелил Стейнтейл — не глядя, дергающимися руками. Одна из пуль угодила в мотор соседнего летательного аппарата, небольшой взрыв и поднявшийся дым закрыли собой окончание сцены — лишь стоны и крики говорили о трагедии. Один из флаеров поднялся было в воздух, но тут же ткнулся носом в землю: если бы не паника, охватившая почти всех, может, они и заметили бы подцепившегося к машине лишнего пассажира. Второй взрыв оказался сильнее…
— Идти… куда? — Варковски и не заметил, как налетел на косоглазую. — Чтоб тебя! — сплюнул он, быстро осмотрелся по сторонам и потащил ее к лодке.
«Какая разница — все равно нам некуда плыть… Мы уже давно приплыли», — усмехнулся про себя.
Над останками летательных аппаратов загудело пламя.
«Пусть сами выбираются, как знают… Я беру еще одного пассажира — и хватит…» Косоглазая плюхнулась на скамейку возле Синтии и доверчиво прижалась к ней, как ребенок к матери.
Рикки сделал шаг назад, отбросил ненужную винтовку в сторону и закричал, присаживаясь на корточки. Через секунду челюсти монстра настигли его. Где-то рядом корчился на клумбе раненый острием щупальца второй дебил.
— Ты убьешь меня? — поднял глаза Лейнарди. Лезвие ножа в руках Дика приближалось к его животу.
— Заткнись, — Дик сморщился и принялся перепиливать веревку. — Если скажешь хоть слово…
— Быстрее в лодку! — Варковски метнулся к ним, но замер: в ту же сторону с гораздо большей скоростью несся монстр. — Ну, все… Я сделал все, что мог…
Начальник службы внутренней безопасности Компании со своей обычной ловкостью развернулся и помчался к лодке.
Через несколько секунд мотор заурчал, и легкая моторка полетела прочь, разрывая носом зеленоватые волны, так красиво и мирно катившиеся на рекламных проспектах…
Они плыли долго.
Молча.
Лишь когда Эдвард в целях экономии бензина заглушил мотор и задумался о том, куда же плыть дальше и где достать воды и пищи, очутившийся с ним рядом незнакомый парень неожиданно проникновенным тоном произнес:
— Они все погибли. Зачем?
— Я вижу — ты мудр, — усмехнулся Эдвард. — На этот вопрос не ответил еще не один философ… Попробуй — может, тебе повезет.
— Повезет, — по слогам повторила, словно подтвердила косоглазая. — Повезет…
И вслед за ее словами раздался глубокий вздох. Вздыхала Синтия.
— Действительно, зачем? — проговорила она. — Я просто ни во что это не верю… Неужели все это было? Неужели это мы плывем сейчас в этой лодке? Наверное, я просто сошла с ума…
— Да, — подтвердил Варковски. — Ты сошла с ума. И я сошел с ума… Да и весь мир наш, наверное, тоже. Лучше давайте все вместе подумаем, куда нам плыть.
— Мне лично все равно, — снова вздохнула Синтия.
— В море, — ответил дебил. Он грустно улыбался, подставляя лицо поднявшемуся ветерку. — Или к ним…
— К ним, — эхом повторила косоглазая.
А волны вокруг шуршали, переговаривались, возмущались негромко, врезаясь в борт.
— Ну что ж… плывем в море, — повторил и Эдвард, глядя на чистое до боли в глазах небо. Ему подумалось вдруг, что единственный смысл в жизни — это плыть вот так, в никуда, не думая ни о прошлом, ни о будущем, которые вдруг стали такими ненужными…
Но затем на чистом фоне появились черные точки — одна, другая, третья, послышалось жужжание моторов… И лица людей возникли из ниоткуда — приятные молодые и незнакомые лица.
Лица прилетевших за ними людей.
68
Через несколько дней в палату небольшой больницы на Земле постучались. Дверь открылась, повинуясь нажатию кнопки, — и на пороге возник человек лет сорока с гладкими черными волосами, в темной одежде, аккуратной, как у только что сошедшего с линии робота-андроида.
В его руках кудрявились белые хризантемы.
— Здравствуйте, — безучастно произнесла Синтия. Она не ожидала увидеть Эдварда, но была все еще слишком слаба, чтобы удивиться его приходу.
— Здравствуйте, — подчеркнуто сдержанно и корректно поклонился он, — босс…
На тумбочке возникла ваза, словно извлеченная из ниоткуда, и хризантемы переместились в нее.
«Зачем?» — чуть не спросила Синтия, но вспомнила вдруг, что запретила себе произносить это слово.
— Спасибо…
— Выздоравливайте быстрее, босс, — в голосе Эдварда можно было угадать долю иронии — да нет, скорее юмора, потому что ирония никогда не звучала так мягко. — У нас впереди еще столько дел! Ваше присутствие в Компании просто необходимо. Тем более, что из шести членов директорского совета двое привлечены к ответственности за злоупотребления, один нездоров, ну, о других двоих… я бы не хотел вам напоминать.
— Не бойтесь, я слушаю, — Синтия прекрасно поняла, что Варковски имел в виду ее отца и Паркинса. — Продолжайте.
— Вообще-то тебе еще рано заниматься делами, — уже несколько свободней продолжил Варковски. — Постепенно я буду вводить тебя в курс… Ты как себя чувствуешь?
— А это имеет значение? — Синтия отвернулась от него и остановила взгляд на закрученных цветочных лепестках.
— Ну еще бы — когда столько придется начинать сначала, исправлять и так далее… да еще и при таких врагах. Кстати, я бы очень попросил тебя некоторое время не смотреть программы новостей — в настоящий момент это тебе вредно… Эй, подожди!
Он не успел остановить ее. Синтия довольно ловко нажала клавишу на «лентяйке», и расположенный на стене стереоэкран вспыхнул яркими красками.
— Зря, — только и сказал Эдвард, отодвигая немного свой стул от кровати и поворачиваясь в сторону экрана.