– Мне кажется, я знаю его всю жизнь: он долгие годы был лучшим другом моего кузена Огастуса.
Фредерика действительно не могла припомнить, было ли такое время, когда Бентли не появлялся у них в Чатеме. Она всегда радовалась его присутствию.
Хелен, удовлетворив свое любопытство, с явным облегчением откинулась на спинку кресла, зато граф тут же поднялся и церемонно произнес:
– Прошу прощения, леди. Бентли, нужно ненадолго уединиться в кабинете. Есть кое-какие хозяйственные вопросы, которые требуют немедленного решения.
Фредерика заметила, как нахмурился Бентли, но все же согласился, поднимаясь с кресла:
– Разумеется. Разве можно что-то решить без меня?
Мужчины исчезли за дверью в противоположном конце гостиной, и, когда за ними закрылась дверь, Фредерика пробормотала:
– Милорд не одобряет наш брак.
– О нет, дорогая! – улыбнулась Хелен, поставив чашку на стол. – Мой муж просто несколько изумлен, вот и все. Записка Бентли нас сильно озадачила. Нам и в голову не приходило, что он решил наконец жениться, но мы безумно рады и счастливы приветствовать его супругу как нового члена нашей семьи.
– Для меня это большая честь, – растроганно призналась Фредерика, а Хелен вдруг наклонилась к ней и шепнула:
– Идем! Позволь я покажу тебе апартаменты, которые решила переделать заново. Может, они тебе подойдут. Дом хоть и невелик, но, мне кажется, вам здесь будет уютно.
– Не сомневаюсь, – заставила себя улыбнуться Фредерика. – Вы все так любезны.
Кабинет в Чалкоте остался таким же, каким его помнил Бентли. Это была большая, обшитая деревянными панелями комната с глубоким эркерным окном, массивным письменным столом красного дерева и таким количеством книг, что их могло бы хватить на городскую библиотеку. Единственным новшеством был выводок котят, уютно расположившихся у камина со своей мамашей Матильдой – рыжей кошкой, недовольно взглянувшей на вошедших сквозь щелочки сонных глаз. Три котенка – толстенькие меховые комочки на коротких неустойчивых лапках – отползли к ведерку для угля, рядом с которым устроилась в позе сфинкса на газете «Таймс» старая кошка Боадицея.
Бентли направился к одному из мягких кресел с подголовниками, полукругом стоявших возле камина. Он очень устал и не собирался выслушивать нотации Кема, тем более стоя.
– Насколько я понимаю, ты обесчестил бедную девушку? – без обиняков приступил к делу Кем.
– Ты так думаешь? – произнес Бентли, вытянув ноги и расслабившись. – Это все, что тебе пришло в голову? Не густо. Ведь есть еще изнасилование, ограбление, похищение, а также женитьба из-за денег.
Судя по всему, сказанное ничуть не обескуражило брата, и он продолжил:
– Что бы о тебе ни говорили, но я даже представить себе не могу, чтобы ты женился ради приданого: ты слишком мало любишь деньги.
– А это уже комплимент! – удивленно произнес Бентли. – Какое великодушие!
Брат махнул рукой, словно он ему смертельно надоел, и пояснил:
– Я всего лишь хочу помочь тебе, Бентли. Если с твоей женитьбой связан какой-то скандал, я хотел бы услышать об этом сейчас.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи, – на удивление спокойно проговорил Бентли. – А что касается скандала, то, к сожалению, тут ты прав. Поздравь меня, Кем: я скоро снова стану отцом.
Он не стал скрывать, что испытал удовлетворение, заметив, что лицо брата слегка побледнело.
– Снова? – не понял Кем. – Но ведь у тебя не было детей, Бентли! По крайней мере, я об этом не знаю.
Эти слова почему-то не вызвали того гнева, на который брат рассчитывал. Возможно, это из-за усталости, а может, из-за того, что пестрый котенок решил использовать брючину Кема, чтобы вскарабкаться вверх. Трудно изображать деспота, когда с твоего колена свисает пищащий меховой колобок.
– Да, настоящим отцом я никогда не был, – признался Бентли, наблюдая, как брат, отцепив котенка от брючины, прижал его к себе, придерживая подбородком. – Но это не моя вина, Кем. Если бы я знал, что моя любовница родила дочь, я бы, как мог, позаботился о них обеих. А уж этот ребенок будет иметь все. Ну а теперь пожелаешь мне счастья или предпочтешь читать нотации?
– Я никогда не желал тебе зла, – серьезно произнес Кем. – А теперь желаю счастья вам обоим.
Бентли чуть заметно усмехнулся и уставился в догоравший в камине огонь:
– Я сделаю все возможное, чтобы она была счастлива…
– Я рад это слышать. Твоя супруга производит впечатление благовоспитанной молодой леди, к тому же очень красива. Тебе здорово повезло…
– Какого черта ты расхваливаешь добродетели моей жены? – возмутился Бентли, вскакивая с кресла. – Держись от нее подальше, слышишь?
Кэм вскинул голову и процедил, холодно глядя на брата:
– Ты сам решил привезти свою жену в этот дом. Фредерика теперь моя сестра. Боже милосердный, Бентли! Каким надо быть идиотом, чтобы заигрывать с женой брата? Ты можешь мне ответить на этот вопрос? Только не говори, что я тебя не так понял.
В комнате вдруг стало жарко и душно, трудно дышать. Что он на самом деле имел в виду? Стараясь избавиться от неприятного ощущения, Бентли тряхнул головой и взъерошил рукой волосы, у него бешено заколотилось сердце.
– Кем, я не имел в виду… и совсем не это хотел сказать… Ох, черт возьми, будь я проклят, если знаю, что имел в виду! Мне кажется, что женитьба лишает человека разума.
Взгляд брата мало-помалу потеплел.
– Если ты намерен бесцельно метаться по комнате, то не наступи на котят.
Бентли был как раз на полпути к окну – Кем, как всегда, предугадал его действия. Бентли всегда было не по себе в этом доме: он не знал, куда деться, хватал то одно, то другое, словно ждал беды. Ему было видно, как на южном склоне дальнего холма старый Ангус и один из молодых работников пашут землю и перевернутые пласты почвы из безжизненно-серых превращаются в коричнево-черные, насыщенные жизненной силой и сулящие плодородие. А его жизнь? Можно ли было ждать, что в ней произойдут подобные многообещающие изменения? Если он приложит все силы, то добьется ли настоящего счастья и благосостояния, заработанных своим трудом, а не выигранных за карточным столом?
Теперь, когда свадебные хлопоты остались позади и пора было подумать о том, как жить дальше, он уже не чувствовал того удовлетворения, на которое рассчитывал. И как бы Бентли ни хорохорился, вопросы брата задели его за живое. Сможет ли он обеспечить Фредди счастливое будущее? Ведь это его долг! А в чем заключается ее долг? Наверное, несправедливо от нее что-то требовать. Он рассчитывал, что, когда привезет Фредди в Чалкот, сумеет избавиться от некоторых призраков прошлого, но они, кажется, не только не исчезли, но стали еще назойливее. Не ошибся ли он, приехав сюда?
– Ты должен был привезти ее сюда, – рассудительно проговорил Кем, словно умел читать мысли. – Ты ведь знаешь, что пойдут разговоры. Вам лучше погостить здесь подольше: обществу нужно показать, что семья полностью одобряет твой выбор. Так будет проще для нее.
Бентли все еще стоял, глядя в окно.
– Значит, ты знаешь, кто она?
– Конечно. Это подопечная лорда Раннока, к тому же… иностранка.
– Ты хочешь сказать – незаконнорожденная?
– Да, и это тоже мне известно, – подтвердил Кем.
Бентли резко развернулся и бросил ему в лицо:
– Так вот: мне наплевать на все это! Она мне нравится. И всегда нравилась. И я сделаю ее счастливой!
Задумчиво поглаживая пальцем котенка, Кем произнес:
– Тебе она нравится… Но любишь ли ты ее?
Бентли покачал головой:
– Нет, о любви речь не идет… но судьбой своей я доволен и намерен сделать наш брак максимально приятным.
– Ранноку пришлось приставить пистолет к твоему виску? – предположил Кем.
Бентли хрипло рассмеялся:
– Нет, до этого не дошло. Более того, насколько мне известно, они даже приняли кое-какие меры, чтобы воспрепятствовать нашему браку.
Кем задумчиво хмыкнул, потом спросил:
– Когда должен родиться ребенок? Я хочу знать, насколько эта ситуация заденет репутацию Фредерики?
Вопрос застал Бентли врасплох. И он тупо повторил:
– Когда? Ну, зимой, наверное.
– Отсчитай примерно сорок недель, – сухо посоветовал Кем.
Бентли судорожно сглотнул и произвел в уме кое-какие подсчеты:
– Получается, что в начале ноября.
Кем что-то проворчал и откинулся на спинку кресла, потревожив котенка, и тот запищал. Бентли протянул руку и, отцепив малыша от жилета брата, осторожно положил его в корзинку к Матильде, и та принялась его обнюхивать и облизывать. Похоже, даже кошка и та не доверяла ему! По правде говоря, он и сам себе не верил.
– Отсрочка произошла не по моей вине, – признался Бентли. – Я сразу же сделал Фредди предложение, задолго до того, как она узнала о беременности.
Брови Кема удивленно взметнулись вверх.
– Вот как?
Бентли резко повернулся к нему:
– Побойся бога, Кем! За кого ты меня принимаешь? Она хорошая девушка из приличной семьи. Я вовсе не собирался…
– Нет-нет, как можно! Ты и плохие намерения… – пробормотал Кем, взметнув обе руки вверх, словно сдаваясь.
– Черт бы тебя побрал! Опять ерничаешь? – вспылил Бентли. – Если хочешь знать, мне просто не терпится пустить в ход кулаки.
Кем тут же вскочил и потребовал:
– Скажи-ка мне вот что, дорогой: ты хоть немного подумал о будущем? Ты имеешь представление, каким образом будешь обеспечивать эту бедную девочку? У тебя нет никакой профессии. Тебя отовсюду повыгоняли, у тебя даже крыши над головой нет, если не считать Роузлендса, да и тот принадлежит Хелен.
– Не надо, Кем, – проворчал Бентли, – лучше заткнись.
– Просто я должен быть уверен, что в моей семье все обеспечены, – пожал тот плечами.
– Ах, вот как! – усмехнулся Бентли. – Уж не вообразил ли ты себя святым, вечным нашим заступником и покровителем? Но эта женщина – моя забота, не твоя. Держись от нее подальше. И позволь сказать тебе еще кое-что: игра в карты и рискованные авантюры куда прибыльнее, чем ты можешь себе вообразить.