– Довольно серьезные меры безопасности, – заметил Ник.
– Да, здесь очень уединенное место, – сказал Карлтон.
Тяжелые ворота открылись, и автомобиль ускорился, выехав на первозданно-белоснежную дорогу с итальянскими кипарисами по сторонам. Между деревьями Рейчел и Ник могли разглядеть несколько небольших искусственных озер, посреди которых били фонтаны, тут и там возвышались блестящие здания из стекла и стали, виднелись волнистые холмики поля для гольфа. Наконец, миновав пару обветренных обелисков, машина подъехала к главному зданию – величественному и при этом минималистскому сооружению из камня и стекла, окруженному софорами.
– Понятия не имел, что в пригороде Шанхая строят такие курорты. Как называется это место? – спросил Ник у Карлтона.
– На самом деле это не курорт. Это загородное имение Колетт, где она отдыхает на выходных.
– Пардон? Вся эта собственность принадлежит ей? – пробормотала Рейчел.
– Да, все тридцать акров. Ее родители построили это для нее.
– А где они живут?
– У них дома во многих городах – Гонконге, Шанхае, Пекине, – но сейчас они проводят бо́льшую часть времени на Гавайях, – объяснил Карлтон.
– Должно быть, они неплохо зарабатывают, – сказала Рейчел.
Карлтон удивленно на нее посмотрел:
– Думаю, я не упоминал об этом… Отец Колетт входит в пятерку самых богатых людей Китая.
8Колетт
Шанхай, Китай
Машина Карлтона остановилась у главного входа в дом, и словно из ниоткуда появились двое слуг в черных футболках и брюках от Джеймса Пирса. Один из них помог Рейчел выйти из машины, а другой сообщил Карлтону:
– Извините, вы не можете оставить свою машину здесь, как обычно. Мы ожидаем прибытия мистера Бина. Либо вы сами поставите ее на парковку, либо это сделаю я.
– Я сам, спасибо, – буркнул Карлтон.
Он скрылся из виду и вскоре вернулся, чтобы присоединиться к Рейчел и Нику у входа. Внушительные двери из клена распахнулись, и молодые люди оказались в безмятежном внутреннем дворе. Вдоль его стен тянулись бамбуковые плантации, посреди во всю ширь двора раскинулось темное зеркало бассейна, который делила пополам дорожка из травертина, ведущая к высоким лакированным дверям цвета черного кофе. Они тихо раздвинулись при приближении гостей, открывая внутреннее святилище.
Перед ними предстала огромная гостиная длиной восемьдесят футов, полностью оформленная в черно-белых тонах. Горничные в длинных черных шелковых ципао тихо выстроились в ряд у серых кирпичных столбов, увешанных каллиграфическими свитками с надписями черной тушью; полированные черные кафельные полы и невысокие белые диваны наполняли пространство покоем. Через стеклянную стену в конце комнаты виднелся лаундж на открытом воздухе, заставленный глянцевыми диванами и журнальными столиками из темного дерева. Позади поблескивали еще несколько зеркальных прудов с павильонами.
Даже Ник, выросший среди великолепия Тайерсаль-парка, на мгновение был ошеломлен:
– Ого, это дом или «Фор сизонс»?
Карлтон рассмеялся:
– На самом деле Колетт влюбилась в отель «Пули» в Шанхае и пыталась уговорить отца купить его. Когда они обнаружили, что отель не продается ни за какие деньги, мистер Бин поручил своему архитектору построить для нее это гнездышко. Источником вдохновения для создания большой гостиной послужило лобби отеля «Пули».
К ним подошел англичанин в изящном черном костюме:
– Добрый день, я Уолсли, дворецкий. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
Прежде чем кто-то успел ответить, через другую дверь впорхнула Колетт в чайном платье оттенка розового олеандра.
– Рейчел, Ник, я так рада, что вы приехали!
Ее волосы были убраны в высокий пучок, юбка из газа развевалась при ходьбе. Колетт словно сошла с обложки «Вог» 1960-х годов.
Рейчел обняла ее:
– Колетт, ты выглядишь так, будто завтракаешь у Тиффани или что-то в этом роде! И боже мой, твой дом просто чудесен!
Колетт скромно хихикнула:
– Позвольте провести для вас экскурсию. Но сначала выпьем! Чем вас соблазнить? Я уверена, что Карлтон нальет, как обычно, стакан водки, мне, полагаю, нужно выпить «Кампари» с содовой – под стать платью. Рейчел, будешь коктейль «Беллини»?
– Конечно, если не затруднит, – сказала Рейчел.
– Ну какие затруднения! У нас всегда есть запас свежих персиков для коктейлей, правда, Уолсли? Ник, что будешь?
– Джин с тоником, пожалуйста.
– Тьфу, мальчики такие скучные-е-е-е. – Колетт закатила глаза. – Пошли за мной. Карлтон объяснил концепцию этого дома?
– Мы слышали, что тебе понравился какой-то отель в Шанхае… – начала Рейчел.
– Да, «Пули», но этот дом еще роскошнее. Здесь многое сделано из драгоценных материалов, которые просто не стали бы использовать в общественных местах, например в отеле. Я знаю, у многих людей складывается впечатление, что все в Китае живут в безвкусных особняках в стиле Людовика XIV, где все покрыто золотом и выглядит так, будто взорвалась фабрика по производству кисточек, поэтому я хотела, чтобы этот дом был выставочным центром лучших интерьеров современного Китая. Каждый предмет мебели, который вы видите в моей гостиной, был изготовлен на заказ вручную нашими лучшими дизайнерами из самых редких материалов. И конечно же, весь антиквариат – музейного качества. Свитки на стенах принадлежат У Боли, датируются четырнадцатым веком, а посмотрите на эту чашу для вина династии Мин! Я купила ее у дилера в Сиане два года назад за шестьсот тысяч, а куратор из музея Сент-Луиса только что предложил мне пятнадцать миллионов. Как будто я когда-нибудь продам ее!
Рейчел уставилась на маленькую фарфоровую чашку, расписанную цыплятами, пытаясь поверить, что она стоит в сто раз больше ее годовой зарплаты.
Они вышли на задний двор, где доминировал еще один огромный зеркальный пруд. Колетт повела их по крытой дорожке; из невидимых уличных динамиков тихо звучала привязчивая песня в стиле нью-эйдж.
– Гордость поместья – моя теплица. Самое важное, что вы должны знать: все вокруг на сто процентов экологически чистое – на каждой крыше имеются солнечные панели, а зеркальные пруды фактически формируют систему аквапоники.
Все четверо вошли в футуристическое здание со стеклянной крышей. Внутри под ослепительным освещением чередовались ряды аквариумов и грядок.
– Вся вода направляется в резервуары, где мы выращиваем рыбу для еды, а затем обогащенная питательными веществами вода удобряет выращенные здесь органические овощи. Видите, я не просто зеленая – я изумрудно-зеленая! – с гордостью сообщила Колетт.
– Хорошо, официально заявляю: я впечатлен! – сказал Ник.
Они снова вышли на центральный двор.
Колетт продолжала объяснять:
– Несмотря на то что здания выстроены в современном стиле, в поместье есть восемь взаимосвязанных павильонов, которые вместе образуют очертания императорского трона, чтобы обеспечить надлежащий фэншуй. СТОП!
Они замерли на месте.
– Теперь дышите. Разве вы не чувствуете, что повсюду разлита хорошая ци?
Ник мог различить только слабый запах, напоминающий средства марки «Фебрезе», но кивнул вместе с Рейчел и Карлтоном.
Колетт подняла руки в намаскаре[91] и улыбнулась:
– Вот мы и пришли в развлекательный павильон. Весь нижний уровень занимает винный погреб – он был специально разработан для нас специалистами винодельческого дома «Теттенже», – а вот кинозал.
Рейчел и Ник заглянули в кинотеатр, где стояло пятьдесят эргономичных шведских кресел, как на стадионе.
– Видите, что там позади? – спросил Карлтон.
Рейчел и Ник обнаружили, что вся задняя часть кинозала под будкой с проектором представляет собой суши-бар, который выглядел так, будто его перенесли прямо из токийского района Роппонги. Шеф-повар в черном кимоно поклонился им, в то время как его молодой подмастерье сидел за барной стойкой, нарезая редьку в форме кошачьих мордочек.
– Быть того не может! – взвизгнула Рейчел.
– А мы-то считали себя экстравагантными, заказывая суши в «Блю Риббон» по средам, когда смотрим «Выжившего», – хмыкнул Ник.
– Вы видели документальный фильм о величайшем в мире мастере суши «Сны Дзиро о суши»? – спросила Колетт.
– О боже, только не говори, что этот парень – один из его сыновей! – Рейчел с трепетом уставилась на повара, стоявшего за прилавком из светлого дерева и массировавшего осьминога.
– Нет, это троюродный брат Дзиро! – взволнованно сообщила Колетт.
Тур продолжился в гостевом крыле, где Колетт продемонстрировала роскошные люксы, которым позавидовал бы любой пятизвездочный отель («Мы разрешаем нашим гостям спать только на матрасах „Хастенс“[92], набитых лучшим конским волосом»), а затем отвела в то крыло, где располагались ее апартаменты со стеклянными стенами и круглым лотосовым прудом в конце одной из комнат. Единственными объектами в минималистском пространстве хозяйской спальни были огромная, похожая на облако кровать в центре и свечи из пчелиного воска вдоль одной стены. («Мне нравится, что моя спальня очень дзенская. Когда я сплю, то отстраняюсь от всего мирского».) В четыре раза больше было примыкающее к спальне помещение – ванная комната и гардеробная Колетт.
Рейчел вошла в ванную – просторную, залитую дневным светом зону, полностью отделанную льдисто-белым мрамором калакатта. Раковины были вырезаны прямо в гигантской плите из неполированного мрамора, они выглядели как чаши плавательного бассейна для шикующих хоббитов, а дальше располагалось круглое патио с темно-синим зеркальным прудом. В центре пруда росла прекрасно ухоженная ива, а под деревом виднелась ванна в форме яйца, которая, казалось, была высечена из цельного куска белого оникса. Круглые ступеньки вели к ней через воду.
– О боже, Колетт, заявляю прямо: я безумно завидую! Эта ванная комната прямо из моих снов! – воскликнула Рейчел.