– Мы едем в один из лучших ресторанов в Сингапуре, и не просто так, а с ребятами из «Ай-Би-Эм».
– То, что «Андре» – лучший ресторан, не означает, что надо наряжаться в пух и прах. Я думала, что это обычный деловой ужин с несколькими твоими клиентами.
– Да, но прилетает важный заказчик с женой, она наверняка просто шик.
Астрид посмотрела на Майкла. Неужели инопланетяне тайно похитили ее мужа и заменили его каким-то привередливым редактором модного журнала? За шесть лет их брака Майкл не сделал ни одного комментария в адрес ее одежды. Иногда он мог проворчать что-то вроде «сексуально» или «красиво», но никогда не использовал слово «шик». До сегодняшнего дня этот термин не входил в его словарный запас.
Астрид нанесла немного розового эфирного масла на шею и сказала:
– Если его жена такая шикарная штучка, как ты рассказываешь, она, вероятно, оценит это платье от Джозефа Альтузарры – это модель с показа, в единственном экземпляре, сандалии от Табиты Симмонс с шелковой шнуровкой, золотые серьги от Лин Вотрен и мой перанаканский золотой браслет.
– Может быть, он и золотой, но, по-моему, выглядит немного кан чиа[94]. Не могла бы ты обменять его на бриллианты или что-то в этом роде?
– Никакая это не дешевка, на самом деле семейная реликвия, одна из тех, что завещала мне моя двоюродная бабушка Матильда Леонг. Остальная коллекция сейчас передана в Музей цивилизаций Азии. Музейщики жаждут, чтобы я отдала им и этот браслет, но я сохранила его из сентиментальности.
– Извини, я не хотел обидеть твою бабушку. И я не борец за моду или кто-то там еще наподобие тебя. Просто это одни из самых важных деловых переговоров, в которых я когда-либо участвовал. Впрочем, можешь надеть то, что хочешь. Я буду ждать внизу, – сказал Майкл покровительственным тоном.
Астрид вздохнула. Она знала, что вся эта суета как-то связана с бредом глупого гонконгского обозревателя колонки сплетен, мол, Майклу нужно обновить украшения своей жены. Хотя муж и отрицал это, комментарий, должно быть, задел его. Она подошла к сейфу, набрала девятизначный код, чтобы открыть дверцу, и заглянула внутрь. Черт, серьги, о которых она думала, были в главном хранилище в банке OCBC. Единственные крупные драгоценности, которые имелись дома, – гигантские серьги «Варцки» с бриллиантами и изумрудами. Этот подарок бабушка вдруг вручила ей на днях после игры в маджонг в Тайерсаль-парке. Изумруды с каждой стороны были как грецкий орех. По-видимому, в последний раз бабушка надевала их на прием у короля Пхумипона во время его коронации в Таиланде в 1950 году. Что ж, если Майкл действительно хочет шоу в стиле Басби Беркли[95], – это то, что надо. Но какой наряд мог бы сочетаться с этими серьгами?
Астрид «просканировала» шкаф и вытащила черный комбинезон от Ива Сен-Лорана с поясом-кулиской и рукавами из бисера. Нарядно и все же довольно просто – будет превосходно смотреться с безумно яркими изумрудами. Она дополнит образ парой ботильонов от Аззедина Алайи, чтобы усилить эффект. Астрид почувствовала комок в горле, натягивая комбинезон, – она никогда не носила его раньше, потому что он был слишком дорог. Вещь из последней коллекции 2002 года… И хотя Астрид было всего двадцать три года, когда комбинезон подгоняли по фигуре, он сидел как вторая кожа, пожалуй, даже лучше, чем остальные наряды. Боже, я скучаю по Иву.
Астрид направилась вниз в детскую, где обнаружила, что Майкл сидит за детским обеденным столом с Кассианом, а тот уплетает спагетти с фрикадельками.
– Ничего себе, мадам! – воскликнула по-французски няня Кассиана, когда вошла Астрид.
– Мерси, Людивин.
– Сен-Лоран? – Людивин прижала руку к груди и с благоговением покачала головой. (Она не могла дождаться момента, чтобы примерить комбинезон, как только завтра мадам свалит из дому.)
Астрид повернулась к Майклу:
– Достаточно ли этого, чтобы произвести впечатление на твоего важного клиента?
– Вот это серьги! – присвистнул Майкл. – Вот это я понимаю! Где ты их отхватила? Они настоящие?
– Разумеется, настоящие. Бабушка только что подарила их мне, – ответила Астрид, слегка раздраженная тем, что Майкл заметил украшение, но не смог оценить гениальный комбинезон.
– Вах лан![96] «Ван Клиф»[97] и а-ма снова бьют все рекорды.
Астрид вздрогнула. Майкл наказал Кассиана за сквернословие, а сам ругался как матрос прямо перед ребенком.
– Слушай, как по-твоему, мамочка у нас потрясно выглядит? – сказал Майкл Кассиану, вытащив фрикадельку из миски и засунув ее в рот.
– Да. Мама всегда выглядит красиво, – кивнул Кассиан. – И перестань красть мои фрикадельки!
Астрид мгновенно растаяла. Как она могла злиться на Майкла, когда он смотрелся так мило, сидя на маленьком стульчике рядом с Кассианом? С тех пор как она вернулась из Венеции, между отцом и сыном царило взаимопонимание. Поцеловав Кассиана на прощание, супруги двинулись к подъездной дорожке, где шофер Юссеф наводил последний глянец на хромированные детали красного «феррари-калифорния-спайдер» 1961 года.
Господи, он и впрямь решил сегодня покрасоваться, подумала Астрид.
– Спасибо, что переоделась. Это правда для меня важно, – сказал Майкл, придерживая дверцу автомобиля.
Астрид кивнула, забираясь внутрь:
– Если тебе кажется, что это как-то повлияет на исход переговоров, я рада помочь.
Сначала они ехали молча, подняв верх и наслаждаясь мягким бризом.
После поворота на Холланд-роуд Майкл спросил:
– Как ты думаешь, сколько стоят твои серьги?
– Наверное, больше, чем эта машина.
– Я заплатил восемь миллионов девятьсот тысяч долларов за этот «рари». Серьги действительно дороже? Надо бы оценить их.
Астрид показалось, что муж слишком уж зациклился на цене серег. Она никогда не думала о ювелирных изделиях с точки зрения стоимости и удивлялась, почему Майкл вообще поднял этот вопрос.
– Ну, мы же их застрахуем?
– Это входит в полис моей семьи. Я просто добавляю их в список, который мисс Сюн хранит в офисе.
– Я не знал об этом. Могут ли мои винтажные спортивные автомобили тоже пойти по полису?
– Я так не думаю. Это только для Леонгов, – выпалила Астрид и тут же пожалела о своих словах.
Майкл, похоже, не заметил и продолжал болтать:
– Тебе достаются самые крутые цацки а-ма. Двоюродная родня, наверное, побелела от зависти.
– О, да у них полно всего. Фиона получила сапфиры великой княгини Ольги, а моя кузина Сесилия – превосходный императорский нефрит. Бабушка очень проницательна – она дарит подходящие украшения тем, кто их оценит по достоинству.
– Думаешь, она готовится к своему уходу?
– Что?! – Астрид уставилась на Майкла с ужасом.
– Да ладно, наверняка именно поэтому она начала избавляться от всех своих вещей. Знаешь, старики предчувствуют кончину.
– Майкл, бабушка была рядом всю мою жизнь, и я даже не могу представить себе день, когда ее не станет.
– Извини, это просто для поддержания беседы.
Они снова погрузились в молчание. Майкл сосредоточился на предстоящем ужине с клиентом, а Астрид обдумывала их неприятный разговор. Майкл всегда избегал любого упоминания о деньгах, когда они поженились, особенно если это касалось ее семьи, и изо всех сил старался показать, что абсолютно не интересуется финансовыми делами жены. В самом деле, их брак пошатнулся из-за его неуверенности в себе и необдуманной попытки предоставить Астрид свободу. К счастью, этот ужасный период уже позади.
Но с тех пор как его бизнес успешно пошел в гору, Майкл сам стал рычащей мышью[98] из пословицы. Астрид осенило, что сейчас на семейных сборищах муж всегда был в центре финансовых дебатов с мужчинами. Майкл наслаждался тем, что к нему все ходили советоваться насчет высоких технологий, и ему, несомненно, льстило, что ее отец и братья, которые долгие годы относились к нему с едва скрываемой снисходительностью, внезапно зауважали его. Он открыл для себя радость потребления, и Астрид только диву давалась – вкусы мужа менялись куда быстрее, чем можно было спросить: «Вы принимаете „Амекс“?»
Теперь она смотрела на его потрясающую фигуру в темно-сером костюме от Чезаре Аттолини, идеально завязанный галстук от Боррелли, часы «Патек Филипп Наутилус», сверкающие под вспышками уличных фонарей, когда он переключал передачи на своем легендарном автомобиле, о котором мечтал каждый горячий парень, начиная с Джеймса Дина и заканчивая Феррисом Бьюллером. Она гордилась всем, чего он достиг, но в душе скучала по старому Майклу, человеку, который радостно бездельничал дома в футбольной экипировке, наслаждаясь тау ю бах[99] с рисом и пивом «Тайгер».
На усаженной пальмами Нейл-роуд Астрид залюбовалась яркими домами – каждый был архитектурным памятником – и вдруг поняла, что они только что миновали ресторан.
– Эй, ты пропустил поворот. Мы только что проехали Букит-Пасох.
– Не волнуйся, я сделал это специально. Мы намотаем пару кругов по кварталу.
– Почему? Мы и так опоздали!
– Решил дать им время поостыть. Я поручил метрдотелю сначала предложить им напитки в баре, потом усадить прямо у окна, чтобы они видели, как мы паркуемся. Хочу, чтобы все парни увидели, как я выхожу из этой машины, а затем – как оттуда выходишь ты!
Астрид чуть не рассмеялась. Кто этот мужчина рядом с ней?
Майкл продолжил:
– Мы сейчас играем в гляделки, и я знаю: они хотят понять, кто моргнет первым. У них стоит на новую запатентованную технологию, которую мы разработали, и очень важно, чтобы я мог донести до них правильный образ.
Наконец машина остановилась возле элегантного белого шопхауса колониальной эпохи, который превратили в один из самых известных ресторанов острова. Когда Астрид вышла из машины, Майкл осмотрел ее и сказал: